взгляды за спиной, я шел по коридору, отмечая в уме, что за всю
нашу беседу с будущим королем он не обмолвился ни словом об
убийстве своего брата, все еще приписываемого мне. Его Величество
вспомнил о золоте, похищенном пистольерами из спальни господин де
Бушажа. И даже не упомянул об убийстве короля Франции, так, точно
это был один из безвестных легионеров д'Аржи, отправленных на тот
свет Мано во время штурма замка Сен-Поль.
брата. Вне всякого сомнения, он не желал отправляться номинальным
правителем в Речь Посполитую, чтобы вдали от любимой и блеска
французского двора бессмысленно тратить годы жизни на бесконечные
ссоры с гоноровыми вельможными панами. Но все же? Значило ли это,
что будущему королю Генриху III доподлинно известно имя
настоящего убийцы августейшего брата и моя невиновность полностью
доказана, или же дражайший кузен попросту "забыл" о такой мелочи,
оставляя своей матушке разбираться со строптивым родственником.
Во всяком случае, до выяснения этого обстоятельства питаться
лучше всего из ротного котла. И кольчугу из-под батистовой рубахи
тоже лучше было не снимать.
бы даже сказал, большой сюрприз. Шести футов шести дюймов ростом.
Сюрприз был облачен в черный, подложенный золотой парчой кунтуш,
рукава которого свисали ниже бедер, подпоясан алым кушаком с
хищного вида карабелью, алые шаровары и кожаные сапоги со
шпорами, которыми при энергичном посыле можно было пробить
насквозь средней упитанности мула. Сюрприз резался в карты с
Лисом, злодейски ухмыляясь и подкручивая длинный черный ус.
они легли рубашкой вниз. - А, черт! Перевернулись! Пан Михал, раз
такое дело, предлагаю считать партию ничейной. Сир! - продолжил
он без всякого перехода. - Ежели ты вдруг не узнаешь, это пан
Михал Чарновский, наш старый приятель.
меня в мозгу. - "Пан Михал на самом деле наш друг Мишель Дюнуар
барон де Катенвиль. Здесь он резидент Института во Франции,
буквально самый старший пацан в этой песочнице". Пан Михал по
старой дружбе зашел навестить нас. Король Францишек оставил его
во Франции своим представителем. "Капитан, что ты молчишь, как
верстовой столб на допросе? Скажи, что ты весьма рад, и все
такое. У тебя же в гостях старый друг!"
улыбку в усы, поклонился чернокудрый шляхтич.
Вагант?"
- это его позывной. Как у нас с тобой Джокер-1 и Джокер-2".
тогда в Париже после взрыва, требуя, чтобы я не приходил нему
домой!" О пан Михал, - я ответил на поклон вельможи, - как давно
мы с вами не виделись!
двойной резидент. - Быть может, я нарушаю ваш покой, - он ткнул
пальцем в стены, а затем приблизил его к губам, демонстрируя
возможность наличия чужих ушей, - но, быть может, шановному
крулю, та и вам, пан Рейнар, угодно прогуляться верхом. Со мною
три прекрасных арабских скакуна. Я выложил за каждого из них по
пять тысяч ливров!
скаредно вздохнул Лис. - "Причем с шиком и отменной кормежкой".
предложение именитого шляхтича. Короли королями, но в мире,
откуда я, по уверению Лиса, был родом, пан Михал, вероятно,
являлся нашим начальником. Увы, я не мог сказать это наверняка,
но вот скакуны у него действительно были отменные. Окруженные на
всякий случай двумя десятками гугенотов, мы направились к
знаменитому Реймскому собору, в котором в день святого
архистратига Михаила должно было состояться венчание на царство
очередного короля Франции.
него следовало немедленно посмотреть, невзирая на ночную пору.
Конечно, мы могли остаться в дворцовых покоях и разговаривать при
помощи закрытой связи, но стены в них, вероятно, действительно
имели уши, и согласитесь, довольно странно смотрится компания
известных на всю Францию повес, угрюмо сидящих в молчании друг
напротив друга. А разговаривать о чем-то друг с другом с
включенной связью, конечно, можно, но все-таки несколько сбивает
с мысли.
остались сравнительно одни. - Как память?
ерунды. Какие-то отрывки, непонятные образы, странные
воспоминания... Полный сумбур. Я уже уяснил для себя, что я не
настоящий Генрих Наваррский, но кто на самом деле? - Мои плечи
поднялись и печально опустились. - Человек из ниоткуда, следующий
в никуда.
отчаивайся, надеюсь, все образуется. Обычно в таких случаях
память возвращается вдруг, как вспышка. Нужно лишь очень сильное
переживание, как у нас говорят, стресс.
вздохнул я. - И никакого результата. Правда, один старый астролог
сказал, что память мне может возвратить Иоганн Георг Сибелликус,
он же доктор Фауст. Вроде бы об этом же свидетельствует катрен
Нострадамуса, переданный мне Конфьянс.
тезка?
определенного. Я пробовал расшифровать, но по большей части
безрезультатно.
- попросил меня пан Чарновский.
маленькой девочке Конфьянс де Пейрак, когда гостил в доме ее
отца, с тем чтобы она повторила катрен мне, когда мы встретимся.
Причем, заметь, мне, а не королю Наваррскому.
его тень.
старинными загадками. - Есть еще какие-нибудь мысли по
расшифровке?
Сибелликус, то есть Фауст.
шарада. Действительно похоже на один из последних катренов
седьмой центурии. Надо будет подумать на досуге. - Он вновь
закрутил ус и шумно выдохнул воздух.
настоящем Генрихе Бурбоне что-нибудь слышно? Резидент досадливо
поморщился, точно от зубной боли:
Однозначно могу утверждать, что из Лувра он выбрался успешно и,
как мы знаем, без посторонней помощи. А вот дальше... Первое
время предполагали, что он вообще утонул.
из Парижа. Но в море их принял другой корабль. А вот какой -
шкипер не знает. Они поджидали его ночью в дельте Сены. С этой
поры след исчезает. Но через две недели появляется вновь: ко
двору королевы Елизаветы Английской вдруг приезжает Агриппа
д'Обинье испрашивать у Ее Величества заем для войны за веру. В
Гаскони и Бигорре агентура срисовывает мсье Дюплесси-Морнея,
который собирает полки для все той же войны. Пару раз мелькал в
поле зрения господин Ларошфуко. Похоже, он ведет переговоры с
немецкими князьями о пересылке наемников. Но о самом Бурбоне ни
слуху ни дух. Но ничего. Либо он сам объявится, либо кто-нибудь
из его людей в конце концов приведет нас к нему.
замедлил осведомиться я, понимая всю нелепость своего положения в
случае появления, скажем, здесь же, в Реймсе, истинного Генриха.
Впрочем, его положению тоже можно было только посочувствовать.
Панов Вадим
Посняков Андрей
Маккефри Энн
Круз Андрей
Верещагин Олег
Василенко Иван