Чтение 68–й страницы книги ~Подопечный~

- Полным провалом всей операции.

- И после этого ты скажешь, что я не прав?

Хранитель молча переминался с ноги на ногу, что говорило о его полной
растерянности. Следовательно, я прав. Странники всегда правы.

На этом и порешили. Приготовления к перевоплощению заняло у нас немного
времени. Вернее у меня. От Мустафы требовалось только одно, скинуть одежду и
предстать передо мной. С моей стороны хлопоты имели несколько разносторонний
характер. Несколько нужных ингредиентов, представляющих собой особую травку,
букашек, минералов. Хороший костерок с котелком. Заварить, довести до
кипения, подождать три минуты, дать остыть. Подавать к столу после сладкого.

- Держи ,- я протянул кружку ангелу, - Выпьешь за один раз, иначе
ничего не получиться. Действие варева заканчивается через двенадцать часов,
плюс минус десять минут. Как повезет . Да не нюхай ты! Вот , черт.

Забыл предупредить, что на запах это пойло отнюдь не похоже на
дезодорант. Больше на коктейль из дихлафоса и испражнений навозного жука.
Кстати , наличие последнего в питье - установленный факт.

Пока Мустафу полоскало словно осенний дождик, я остался в чем мать родила
и взял свою порцию, предварительно заткнув пальцами нос.

- Вгъемя идьет. Лекахству незя остывать.

Ангел пришел в себя, мы весело чокнулись и выжрали эту бурду, которую
впоследствии я поклялся не употреблять даже под страхом самой ужасной смерти.

Глаза хранителя вылезли из орбит, разом потекли и сопли и слезы, рот
судорожно хватал воздух. Собственно я и сам испытывал нечто подобное, вдобавок
именно мне пришлось произносить заклинание.

Не стоит дословно переводить его. Весь текст умещается на двадцати
страницах машинописного текста. Более всего в нем изобилуют научные названия
женских органов, которые так или иначе отличаются от мужских.

Пара-тройка заумных фраз, перевод которых вообще бессмыслен. Типа : -
Отдай нам то, чего желаешь ты сама, Природа Мать. Вот в таком духе. Таком
аспекте. Читать данный монолог требовалось четыре раза. На все стороны света.
Что я старательно и сделал.

Как, как описать то чувство, тот шок, который я испытал, увидев довольную
физиономию Мустафы-женщины!!!

Передо мной стояла не просто женщина. На меня смотрела "Мисс
всевозможные достопримечательности". Красивая. Стройная. С обалденнно длинными
ногами, растущими из-под мышек. Не женщина, а высший класс. Ангел стоял в позе
принимающей вечерний душ Андромеды, стыдливо прикрывая ладошками то, что обычно
прикрывают. Я только и смог, что выдохнуть:

- Ну ты, Мустафа, вообще!

- Называй меня лучше Мерлин ,- скромно потупясь, промолвил, что соловьем
пропел, ангел.

- Это ты брось, буржуазными именами прикрывать свое пролетарское
происхождение. Маруськой будешь.

Хранитель попробовал было возмутиться, но что-то не сработало и он стал
быстро бледнеть.

Поначалу то я тоже подумал, что от моего вида. Но вскоре понял, что
причина кроется совершенно в другом. Маруська-Мустафа разжало руки и...о, Боже!
Наука здесь оказалась бессильна. Будь ты хоть трижды волшебником, а из
настоящего мужика бабу не сделаешь.

- Ты на себя то посмотри, Склифосовский!

Я посмотрел. Ну и ничего особенного. Ну ноги кривоваты. Волосатость
повышена. Грудь, как воздушные шарики, наполовину наполненные водой. Животик
тоже симпатичный. Свисает слегка, но мне даже нравиться. А то что в бане меня
легко отличить от женщин, так я мыться не собираюсь.

- Ты в воду посмотри, недоучка! - скромно посоветовал ( посоветовала)
Мустафа, небрежным жестом поправляя пышные , до пупа, волнистые волосы.

За неимением зеркала или лужи я заглянул в котелок, в котором еще
оставалась жидкость.

Здесь мне уместнее промолчать и сразу перейти к действиям на территории
врага. Что значит - рассказывать все подряд? А я не помню! Хорошо, уговорили.

Страшнее рожи я в жизни не встречал.

Несомненно, я видел перед собой лицо женщины, лет, эдак тридцати от роду.
В прыщах, с бородавками во всю щеку, с дряхлыми, обвисшими щеками и
подбородком. А волосы!? Клочья ломающихся при одном прикосновении желтых,
довольно редких стебельков.

- Ты в детстве гепатитом не болел? - через плечо заглянуло
обворожительное личико ангела.

- Не болел ,- отрывисто и довольно грубо бросил я.

- А коклюшем? - продолжал выговаривать аппетитный ротик.

- Отойди, пока не пришиб ,- а ведь могу. Чувствую, что могу.

- Фи, как грубо, - надулась ( я уже запутался) Мустафа, - Какая же вы
невоспитанная. Бить женщин, это ниже всякого достоинства.

- Какая ты женщина, - я оторвался от котелка и затряс перед испуганным
лицом ангела скрюченными пальцами с кривыми , в красных пятнышках, давно не
строганными ногтями, - Одевайся, пока весь белый свет не видел твоих ... тьфу
ты, господи.

Я отвернулся и напялил на себя свои же собственные штаны. Теперь они
залазили гораздо труднее. Моя средняя часть заметно подалась вширь. Ботинки
вообще не налезли. Так я и остался не совсем как бы одетый, но и не совсем как
бы раздетый. Пятьдесят на пятьдесят.

Мустафе повезло больше. Как всегда. Он безжалостно обрезал штанины,
напялил полученные шорты, натянул майку без рукавов и ...

- Пойдешь позади меня, - тихо, но твердо приказал я.

Возражений не последовало и мы, быстренько собрав нехитрые пожитки,
потушив костерок способом таежных охотников, отправились пряничком к городу.

Пристукнуть парочку загулявших крестьянских бабенок особого труда не
составляло. Замотав их веревками , вставив в рот по кляпу, мы привязали их на
таком месте, где их быстро найдут. А сами влезли в их более чем скромные одежды
и теперь, полностью замаскировавшись под обитателей королевства, с кошелками на
плечах, двинулись прямиком к воротам города.

Нас несколько раз останавливали на дорожных постах, но бесспорная красота
Мустафы действовала настолько впечатляюще даже на холодных воительниц, что на
все остальное попросту не обращали внимания.

- Если ты еще раз при обыске улыбнешься, я тебе всю улыбалку разобью, -
на полном серьезе сообщил я Мустафе, которого солдатки обыскивали особо
тщательно.

- Ты ревнуешь, дорогая?

На нас стали оборачиваться. Естественная реакция прохожих, видящих, как
страшенная тетка с авоськами пинает под зад молодую, красивую леди.

- Двинулись в буфет, - толканул я ангела под бок.

- Вы имеете ввиду трактир? - щерясь на проходивших мимо девок, хранитель
как бы между прочим отвечал мне. И вот ведь зараза, старался идти чуть в
стороне. Вроде не со мной. Стерва!

- В трактир, в трактир. Ты ж все дело запорешь. У тебя есть хоть капля
патриотизма. Или совести. Прям, как баба настоящая.

- А я может быть всю жизнь мечтал стать женщиной. Вот ты скажи? Может
иметься такая мечта?

- Твоя мечта в кармане, а если ты и дальше так будешь позориться, то мне
придется действовать одному.

Это немного подействовало. Походка ангела приобрела твердость, губы
упрямость, глаза бесстрашие. Что еще больше сделало ее привлекательной.

Я сплюнул на мостовую и, больше не обращая внимания на гарцующую за мной
красотку, двинулся к дому, на дверями которого висел рекламный плакат из
толстой, полусгнившей фанеры с изображением давно сдохшего поросенка.

- Сюда? В эту грязь? - попробовал было завозмущаться хранитель, но пинок
заставил его принять приглашение.

Внутри столовой, извиняюсь, трактира, оказалось довольно уютно. Горели
свечи на столах, в углу толстая тетка наяривала заунывный местный шлягер на
скрипке, Парча и ковры. За столами с резными ножками, покрытыми скатертями,
сидело несколько женщин и лениво тянули из высоких стаканов светло-зеленую
жидкость.

За стойкой суетилась барменша в белоснежном переднике.

- Мне пожалуйста коктейль "Красная Мери" - с ходу заявил Мустафа,
вальяжно раскинувшись на высокой круглой табуретке.

Барменша выкатила глаза, с недоумением уставясь на ангела. Я пнул его
ногой.

- Я пошутила, милочка ,- звонко и совершенно неприлично засмеялся( лась)
Мустафа, - Чего-нибудь выпить. У нас с подругой, - косой взгляд на меня, - Ну
во общем с этой женщиной было много дел. Хотим слегка расслабиться.

Взгляд на меня, на Мустафу. Потом снова на меня, а потом на хранителя, и
замер там надолго. Естественная нездоровая реакция всех женщин. А ведь главное,
что в голове, а не на роже.

Два стакана с зеленой жидкостью появились перед нами, причем я заметил,
что мой бокал не мылся , наверное, со дня здешнего восьмого марта.

Питье оказалось так себе. На вкус разбавленное водой безалкогольное
шампанское. Дрянь во общем. На мою скромную просьбу принести что-нибудь
покрепче не поступило никаких действий. Самый настоящий апартеид. Я надеялся на
Мустафу. И не прогадал. Он о чем-то мило поворковал с барменшей, и та
вернулась через минуту с запотевшей бутылкой. Лихо ее откупорила и, не сводя
глаз с хранителя, наполнила бокал.

По выражению лица Мустафы я понял, что товар соответствует сертификату
качества, дождался пока барменшу не отвлекут другие посетители и самым
бессовестным образом отобрал у ангела всю бутыль.

- Себе еще попросишь, - успокоил я его, припадая к горлышку.

Не то чтобы хотелось пить, просто пить очень хотелось.

Когда барменша вернулась, она увидела пустую бутылку, довольного меня и
скучного Мустафу. Я великий знаток женских сердец, не прошло и мгновения, как
появилась вторая "запотевочка". На сей раз Мустафа не стал размусоливать, а
следуя моему примеру, то и дело искоса поглядывая на меня, ломанул пузырь за