мягкость.
Они не чувствуют большей боли, чем чувствовала ты.
до тех пор, пока я не подумала, что ты можешь убить меня.
эти годы. Мои причины, по которым я это делала, по-прежнему
существуют. Так что же мне делать?
Чего хорошего в сопротивлении? Особенно сейчас.
быстрый контакт. Он надеялся, что так оно и было. По крайней мере, он
сам это чувствовал. Ему было интересно, что бы сказала она, если бы он
подтвердил ей, что раньше еще ни один человек не радовался такой
близости с ним. Никто, почти за четыре тысячи лет. Его люди находили
подобную близость с ним ужасающей. Те, кто мог читать мысли или
управлять сознанием, и кто выживал после такого контакта, очень
быстро понимали, что они не в состоянии ни читать, ни контролировать
его мысли без того, чтобы не поплатиться за это своей жизнью. Они
научились обращать внимание на те неясные предостережения, которые
они чувствовали от него, вскоре после того, как заканчивался их
переходный возраст. Случайно он изредка находил мужчину или
женщину, которые были рады повторить этот контакт с ним. Они
относительно легко выносили то, что он проделывал с ними, хотя их
почти зловещая длительная выносливость не удовлетворяла его. Но вот
Энинву разделяла с ним его радость, и даже временами проявляла
инициативу, что только усиливало его наслаждение. Он взглянул на нее с
интересом и восторгом. Она оглянулась.
должна бороться с собой, точно так же как с тобой.
глупость, - сказала она. - Считай это глупостью на данный момент. Она
взглянула на него, едва освещенного тусклым светом. - Так ты не хочешь
идти наверх?
Беспокоит ли это меня! А чей это дом? Я делаю здесь, что мне нравится!
Она накрыла их обоих широкой частью своего платья, погасила свет и
устроилась спать в его объятиях.
весьма легкомысленны, или наоборот, как думал Доро, слишком
рассчетливы, но так или иначе, он слышал их голоса. Но через некоторое
время они прекратили разговор. Возможно, что Энинву что-то сказала
им. На этот раз его это не смущало. Он знал, что больше он не пугал их,
поскольку они считали его одним из любовников Энинву. Сколько
времени прошло с тех пор, когда он был просто чьим-то любовником?
Он не мог припомнить. Он и на этот раз пришел, чтобы позаботиться о
своем деле и посетить одно из своих ближайших поселений.
как бывало говорила ему Энинву. - Ведь не может же быть второго, столь
же совершенного как это.
неприятность мог он попасть, и с каким сумасшедшим встретиться,
какого глупого и упрямого политика, бизнесмена, плататора или еще
какого-нибудь дурака ему придется заменить? К тому же, носить черное
тело в стране, где черные были обязаны постоянно доказывать, что
имеют права хотя бы на ограниченную свободу, являлось огромным
препятствием. Он путешествовал с одним из своих взрослых белых
сыновей по имени Френк Уинстон, чья весьма респектабельная
старинная семья в Вирджинии принадлежала Доро с тех пор, когда
около ста тридцати пяти лет назад, он привез ее из Англии. Этот человек
мог стать как человеком из общества, аристократом, так и наивным и
безыскусственным простаком, выбирая на свой вкус из того, что
предлагал ему Доро. Его сын не имел природных странностей, чтобы
быть хорошим материалом для размножения. Он был просто хорошим
актером и способным лжецом, пожалуй одним из лучших, каких только
Доро доводилось встречать. Люди верили в то, что он говорил им, даже
тогда, когда его слова теряли границы разумного, как, например, он
говорил, что Доро является африканским принцем, по ошибке
проданным в рабство, но теперь освобожденным для возвращения на
родину, и обещавшим Богу, что непременно вернется к своему
языческому народу.
менее исправно играл свою роль с такой смесью высокомерия и
покорности, что рабовладельцы поначалу находились где-то между
гневом и замешательством, но потом все-таки принимали это за правду.
Доро не походил ни на одного негра, которого им приходилось
встречать до сих пор.
современным приемам лжи, хотя и понимал, что тот был готов
рассмеяться, выслушав его.
лет назад, непринужденность до такой степени, что был готов смеяться
над самим собой, и его сын только развлекался, путешествуя вместе с
ним. Такой способ передвижения вполне оправдывал свою цель:
подарить Энинву немного счастья. Он знал, что медовый месяц,
возникший в их отношениях, прекратится, когда он будет вынужден
заменить это тело, которое так нравилось ей. Конечно, она не отвернется
от него совсем, он был уверен в этом, но их отношения должны будут
измениться. Они будут обычной случайной парой, так, как это было в
Витли, но только, может быть, лишь с большей глубиной чувств. Сейчас
она будет с радостью принимать его, чье бы тело он не носил. У нее
будут свои мужчины, и, если она сделает подходящий выбор, женщины:
мужья, жены, любовники. Он не мог завидовать им. Потому что будут
годы, множества лет, когда он вообще не будет видеть ее. Женщина,
такая как она, не может быть одинокой. Но для него всегда найдется
место рядом с ней, когда он вернется. Благодаря ей, он больше не был
одинок. Благодаря ей его жизнь неожиданно стала лучше, чем она была
до этого многие века и даже тысячелетия. Это напоминало то, как будто
она была первой из той расы людей, которых он стремился создать, если
исключить тот факт, что не он создал ее, и он не был даже в состоянии
воссоздать ее. С этой точки зрения, она была как его невыполненное
обещание. Но когда-нибудь....
ребенка через месяц после того, как Айе родила ребенка Стивена. Оба
были мальчики, крепкие и здоровые, и обещали со временем стать
красивыми детьми. Айе приняла своего сына с любовью и
благодарностью, что не в малой степени изумило Энинву. Когда Энинву
приняла ребенка, то все, что Айе могла думать сквозь собственную боль,
так это только то, что ребенок Стивена должен жить и чувствовать себя
хорошо. Эти роды не были легкими, но женщина явно не думала о себе.
С ребенком все было в полном порядке.
легко смогла получить молоко и в течение дня несколько раз навещала
Айе и кормила ребенка. На ночь она забирала его с собой.
думала, что мне будет очень трудно разделить его с кем-нибудь еще. И
предубеждения, которые были у Энинву по поводу этой женщины, очень
быстро рассеялись.
беспокоило ее. Теперь она уже не могла смотрть на него с отвращением,
которое она однажды испытала, хотя он по-прежнему продолжал делать
отвратительные вещи. Он просто-напросто очень долго не делал их. И
как она и предсказывала, ей пришлось сражаться с самой собой. Но она
не показала ему ни единого признака этой войны. В то время, когда он
носил то чудесное небольшое тело, которое было как подарок для нее,
это доставляло ей радость, которая возвращалась и к нему. В это
короткое время, она могла отказаться от мысли, что он делает, когда
оставляет ее. Она могла относиться к нему, как к особому любовнику,
которым, как оказалось, он мог быть.
он вернулся домой после короткого путешествия и застал ее за
кормлением ребенка. - Выставить меня?
него с насмешливым раздражением. - Должна ли я сделать это? Да, я
думаю, что должна. Убирайся.
убедить его в своем решении. Он наблюдал за ее занятием.
Свержин Владимир
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Афанасьев Роман