джинны и ангелы. Им не нужна душа. Начать с того, что они вообще духи,
вечные, неизменные и прекрасные. Есть и мужчины-гурии, или, по крайней мере,
их эквивалент. Гуриям не надо заслуживать путь в рай. Они что-то вроде
персонала. Они обносят всех изысканнейшей пищей и напитками, после которых
не бывает похмелья, и развлекают, если это требуется. Но души жен не должны
работать. Так, Стинки?
Гурии... - он сел так внезапно, что свалил Мириам. - Слушайте! Возможно вы,
девушки, и не имеете душ!
Джубал... возможно ли для человека умереть, не заметив этого?
домой? Оглянитесь! Сад, которому позавидовал бы сам пророк. Четыре
прекрасные гурии, предлагающие вкуснейшую еду и изысканнейшие напитки в
любой час. Даже их партнеры-мужчины, чтобы ничего не давалось слишком легко.
Это же истинный рай.
красотой... В конце концов, красота - в глазах смотрящего...
особенность гурий.
это не временное физическое состояние, а постоянный божественный атрибут.
это - не гурии.
разрешает четырех, невозможно иметь дело более, чем с одной за раз.
чувствовать?
калачиком, закатил глаза, проглотил язык и замедлил сердце. Джил не любила,
когда он делал так днем, но не обижалась с тех пор, как он перестал делать
это на людях - так много вещей он не должен был делать на людях, но только
это одно по-настоящему выводило ее из себя. Он ждал с тех самых пор, как
покинул ту комнату, где было так много неправильностей. Он испытывал
огромную потребность отключиться и постараться все грокнуть.
поступить так, но марсианская школа не позволяла использовать эту лазейку.
Он был в развилке, требовалось правильное действие, и выбор был за ним. Он
грокнул, что выбрал верный путь. Но его водный брат Джил запретила идти этим
путем...
выбор. С выбором вырастает дух.
момент жизнь, начавшая свое существование в человеческих членах и
сформированная марсианской мыслью, не в силах быть и тем и другим
одновременно, закончила одну из стадий роста, взорвалась и перестала быть
птенцом. Одиночество предопределенной свободы воли заполнило его и, вместе с
тем, по-марсиански безмятежное отрешение охватить, обмыслить, просмаковать
его горечь, принять его последствия. С горькой радостью он осознал, что эта
развилка была его, а не Джил. Его водный брат мог учить, предостерегать,
вести... но выбор в развилке не делился на двоих. Здесь было "владение" без
права продажи, дара, закладных; владелец и владеемое грокались неразделимо.
Он извечно был действием, предпринятым в развилке.
братьев еще ближе, сливаться без разрешения. Целостность личности была и
есть и вечно была. Майк перестал обмысливать личности всех своих братьев,
множество трижды существовавших на Марсе, соединенных и рассоединенных,
нескольких избранных на Земле, - неведомые силы трех на Земле, которые будут
его, чтобы слиться с ними; и ему была приятна мысль о том, что, наконец,
после долгого ожидания, он грокнул и обмыслил себя.
связать заново, в соответствии со своим повзрослением - все, что он увидел и
услышал, и то, что произошло в Храме архангела Фостера (не только развилка,
когда он и Дигби остались лицом к лицу)... почему сенатор Бун заставил его
чувствовать себя подозрительно неловко, почему на вкус мисс Доун Ардент
совсем как водный брат, но не является им, запах хорошего, который он не
полностью грокнул, в прыжках вверх-вниз и в воплях...
слова Джубала; он изучал их, сравнивало тем, чему его учили, когда он был
птенцом, старался выстроить мост между языками - тем, на котором думал, и
тем, на котором учился думать. Слово "церковь", которое снова и снова
выплывало из слов Джубала, было каким-то запутанным... на марсианском не
было подходящего понятия, разве что взять слова "церковь", "поколение",
"Бог", "конгрегация" плюс множество других и приравнять их к полноте
единственного мира, который он знал во время ожидания-взросления... и
втиснуть это понятие в английский в той фразе, которая отвергалась (по
различным причинам) и Джубалом, и Махмудом, и Дигби.
хотя эта фраза никогда не могла бы обрести неизбежность марсианского
понятия, которое стояло за ней. Он мысленно произнес одновременно английскую
фразу и марсианское слово и почувствовал более полное гроканье. Повторяя
это, словно буддист, твердящий, что лотос прячет алмаз, он погрузился в
нирвану.
самопроверку, разогнулся и сел. Он весь выложился. Теперь он чувствовал себя
легким, веселым, проясненным, готовым ко множеству поступков, которые, как
он видел, предстояли ему.
недавнюю необходимость покоя. Он вошел в холл и обрадовался, увидев водного
брата.
разошлись.
нет. Он хотел объяснить свое новое гроканье.
спустились вниз и щедро нагрузили поднос. - Пойдем в сад. Погода довольно
теплая.
прожектора.
зрение, видимо, развивалось из-за условий, в которых он вырос, и Майк
грокнул, что это именно так, но грокнул также, что это было не полное
объяснение; его приемные родители научили его смотреть. Что же до теплой
ночи, то он хорошо чувствовал бы себя и голым на Эвересте, но его водные
братья плохо переносили изменения температуры и давления, а он считался с их
слабостью, едва узнав о ней. Но он с нетерпением ожидал одного - убедиться
самому, что каждый кристаллик воды жизни является неповторимо
индивидуальным, и побегать по снегу босиком, поваляться в нем.
водного брата.
и поедим.
красиво. Они перекусили у бассейна, потом легли на траву и стали глядеть на
звезды.
английского языка.
Панов Вадим
Якубенко Николай
Панов Вадим
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Соломатина Татьяна