жандармское управление, помещавшееся в старом городе, в бывшем здании
мэрии, на вершине холма. Арестованных заперли в чьем-то служебном кабинете
на втором этаже и поставили перед дверью жандарма.
дни, когда Визиль был председателем Комитета освобождения Клюзо; сам он
был тогда лейтенантом. Предшественник его, уличенный в том, что он
руководил карательными операциями против партизан, был расстрелян.
полиция, знавшая от своих шпиков, что Миньо требовал исключения Визиля из
партии. Визиль был теперь помощником брандмейстера добровольной пожарной
дружины и спокойно принял приказ о привлечении пожарников к охране
порядка, отданный вчера мэром города. Но ведь могли появиться новые Визили
- население города вопреки всем расчетам оказалось чрезвычайно возбудимым.
арестованными деликатно. Подчиненные выполнили его приказ с полной
готовностью - большинство из них были женаты на местных жительницах и
боялись возмездия. Для всех троих арестованных притащили мягкие кресла,
раздобыли им бутерброды, сигареты, вино, принесли все имевшиеся в
жандармерии газеты, положив сверху лионскую демократическую газету.
наложен запрет.
ночи, которые так потрясли Бомаска и вызвали такую страшную сцену. Дикие
вспышки страстей оставляют в наших мыслях слабые следы, само их
неистовство не укладывается в рамки обыденной жизни. Память о них
стирается быстро, как воспоминания о пьяных скандалах или припадках
буйного помешательства, которым и сродни эти исступленные порывы. Как
только арестованных заперли в жандармерии, Пьеретта задремала, откинувшись
на спинку кресла.
комнате. Брал в руки газету, но не мог прочесть ни одной заметки до конца
- он все время думал о жене.
явились полицейские.
Сен-Поль и видела, как у тюремных ворот толпятся со свертками и узелками
жены заключенных, ожидая свидания. Ну уж нет, извините, она достаточно
натерпелась и на такое страшное унижение ни за что не пойдет! Когда
полицейские уводили Миньо, она крикнула ему вслед:
свидания. Пусть тебя навещают твои милые приятели, не стану вам мешать!
самых злых мыслях: он будет сидеть в тюрьме, а она не вынесет "позора", у
нее начнутся буйные припадки, и на этот раз ее отправят в сумасшедший дом.
Однако ему становилось стыдно, он корил себя. Но ведь только таким
способом можно было разрубить этот гордиев узел - покончить с неудачной
личной жизнью. И тут же он упрекал себя за то, что думает о своей личной
жизни, в то время как местная партийная организация обезглавлена и
трудящиеся города Клюзо, лишившись своих руководителей, могут выразить
свой гнев какими-нибудь беспорядочными выступлениями и, чего доброго,
поддадутся проискам провокаторов. Затем Миньо стал упрекать себя за свое
недоверие к другим коммунистам: "В партии каждый человек необходим, а
незаменимых нет". Впрочем, мы уже знаем, что он отличался необыкновенной
совестливостью.
замужем за слесарем, работавшим на фабрике, причем тому тоже грозило
увольнение. Кювро объяснял жандарму, путем каких махинаций фабрика в Клюзо
попала под контроль международного капитала, а французское правительство -
под контроль американцев.
даже правильно...
между Западом и Востоком.
отпустит Китаю эти самые паровозы.
ней своими сомнениями. Пьеретта отвечала невпопад, настороженно
прислушиваясь к смутному шуму, доносившемуся из города.
жандармерии. В половине двенадцатого поднялся переполох, и они увидели,
как со двора двинулись жандармы - несколько взводов; все были в касках и
вооружены карабинами. Жандарм, стороживший арестованных, ненадолго
отлучился и, вернувшись, сообщил, что в верхнем конце Гренобльской улицы
только что произошла серьезная стычка между охранниками и рабочими.
поставленных напротив баррикады, закрывавшей вход в рабочий поселок.
Охранники открыли стрельбу, желая очистить отрезок улицы перед своими
грузовиками, но через некоторое время молодежь снова бросилась на заслон,
вооружившись булыжниками. Охранники опять дали залп. С той и другой
стороны имеются легкораненые.
рассчитывать, что они мирно "уладят дело". Никогда еще так не бывало. Им
ведь дают наградные всякий раз, как бывает стычка, вот они и стараются.
извинился и объявил арестованным, что придется запереть их, потому что
другой жандарм, который должен был сменить его, послан на подмогу
охранникам и неизвестно когда вернется, ну а ему очень хочется есть, и он
сбегает в казарму - перекусит на скорую руку. Отправляясь подкрепиться,
жандарм действительно запер дверь снаружи на ключ.
из окна можно выбраться на крышу того дома, что стоит ниже по склону, - до
нее и двух метров не будет...
гнилые...
налег на дверь.
противозаконное действие. Это равносильно переходу на нелегальное
положение!.. Это противоречит теперешней политике партии.
действительно противозаконное действие. Давай, Кювро!
прогнившего дерева. Кювро поспешил подпереть выломанную створку плечом,
чтобы она, упав, не загрохотала. Первой вышла Пьеретта, за ней - Миньо, а
последним - Кювро; он осторожно прислонил дверь к косяку. С лестницы
поднимался гул голосов - там разговаривали жандармы.
заперли ее за собой. Кювро вылез из окна на крышу соседнего дома, потом
помог вылезти Пьеретте и Миньо. Через слуховое окно все трое забрались на
чердак.
каждого его обитателя. Через десять минут беглецы уже были в
виноградниках. Они перешли Желину по мостику у плотины, ниже фабрики.
Четыре охранника, стоявшие там в карауле, не знали их в лицо и спокойно
пропустили. Пробравшись переулками, они вышли на Лионскую улицу близ
площади Франсуа Летурно, перебежали через улицу, вошли в подъезд и,
поднявшись по лестнице, позвонили у дверей учительницы из числа
"сочувствующих"; квартира ее была на четвертом этаже, и окна выходили на
площадь, напротив американской выставки.
репортера *** газеты. Мы оба писали статьи для своих редакций и из-за
тюлевых занавесок следили из окон за тем, что происходит на площади. С
помощью молоденьких девушек, которых охранники пока еще пропускали через
мост, мы поддерживали связь с рабочими, находившимися на левом берегу.
рабочем поселке уже построилась колонна демонстрантов. Они попытались
обойти заграждения из грузовиков, сломав ворота в парке Летурно, пройти
через аллеи. Попытка не удалась - охранники ринулись на демонстрантов.
Среди декоративных зарослей парка завязалась схватка. Старик Летурно
вступился за женщин, которых избивали охранники, тогда они отколотили и
его самого. Он тотчас нарядился в смокинг и направился в контору фабрики,
решив появиться там в разгар пиршества и торжественно заявить протест...
Но охранники не выпустили его из дому.
пробираются через виноградники, намереваясь затем пройти переулками
старого города и спуститься прямо на набережную.
садился в поезд, чтобы ехать в Клюзо.
Джонстон, выступивший на банкете последним, закончил свою речь.
за коньяк. В эту минуту с другого берега Желины донесся какой-то смутный
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Доценко Виктор
Херберт Фрэнк