обращаясь ко второй гостье, - вы здесь тоже что-нибудь покупаете, мисс?
за руку, потом потянула подругу к себе, и той пришлось опуститься на колени
рядом с ней.
кукольная швея. - Ведь вы даже представить себе не можете, как нам хорошо
здесь. Правду я говорю, Лиззи? Тишина, воздух!
грохочущего Сити. - Воздух! Пф! - последнее относилось к дыму.
облака проносятся над узкими улочками, не замечая их, и как золотые лучи
тянутся к высоким горам, в небо, откуда дует ветер, и такое у тебя чувство,
будто ты мертвая. - Девочка устремила глаза ввысь, подняв свою тонкую,
прозрачную руку.
Фледжби.
душа преисполнена такой благодарности! Слышишь, как живые плачут, трудятся,
окликают друг друга там, внизу, на темных, узких улицах, и жалеешь их от
всего сердца. И кажется, будто цепи спадают с ног и всю тебя охватывает
такое странное чувство - и радостно тебе и грустно.
спокойно смотрел на нее.
мне почудилось, будто он поднялся из могилы. Он вышел из этой низкой двери
такой сгорбленный, усталый, потом вздохнул глубоко-глубоко, выпрямился,
обвел глазами небо, подставил лицо ветру, и его жизни там, внизу, в темноте,
пришел конец... А потом его снова позвали обратно, - добавила она, устремив
на Фледжби взгляд, в котором не было и следа прежней просветленности. -
Зачем вы его позвали?
к живым.
и отвернулся от них. Райя пошел проводить его вниз по лестнице, и лишь
только они скрылись за дверью, позади послышался серебристый голосок
девочки: "Скорей назад! От жизни к смерти!" - И эти слова еще долго неслись
им вслед, мало-помалу затихая вдали: "Скорей назад! От жизни к смерти!
Скорей назад! От жизни к смерти!"
машинально поигрывая посохом старика, проговорил:
настолько испорчена, чтобы навести на контору какого-нибудь молодчика,
который взломает здесь все замки. Ты не зевай, смотри в оба. И не приглашай
сюда никаких новых знакомых, будь это хоть раскрасавицы. Полагаю, ты держишь
мое имя в тайне?
только не по-настоящему.
стойкое у представителей этой национальности - склонил голову и на этот раз
в самом деле поднес к губам край одежды Фледжби, но таким быстрым, легким
движением, что тот ничего не заметил. И Очаровательный Фледжби вышел из
конторы, восхищаясь собственным хитроумием, с каким ему удалось обвести
еврея вокруг пальца, а старик снова побрел к лестнице.
мелодичный зов или напев, и когда он поднял голову, над ним, в сияющей рамке
золотистых волос показалось лицо девочки, чистым голоском повторяющей одни и
те же слова: "Скорей назад! От жизни к смерти! Скорей назад! От жизни к
смерти!"
Тэмпле. Однако на этот раз мы застали их вечерней порой не в конторе нашего
видного адвоката, а в столь же мрачных апартаментах второго этажа, на черной
двери которых, похожей на тюремную, была дощечка с надписью:
Белые буквы дощечки отличались чрезвычайной белизной и чрезвычайно сильным
запахом; свежая лакировка столов и стульев заставляла (подобно свежести леди
Типпинз) несколько сомневаться в ее естественности, а ковры и дорожки сразу
бросались в глаза чрезмерной четкостью узоров. Впрочем, можно было не
сомневаться, что Тэмпл, имеющий обыкновение умерять тон как неодушевленным,
так и одушевленным предметам, не преминет в самом ближайшем будущем навести
свои порядки и здесь.
себя более или менее сносно. Надеюсь, наш обойщик тоже ни на что не может
пожаловаться.
камина.
наши финансовые дела и может пребывать в полном спокойствии.
обиженным тоном.
намерений, что... что я ничего не намерен делать.
остаются всего лишь намерениями, а это равносильно ничегонеделанью.
своего друга, тоже удобно откинувшегося на спинку кресла, потом вытянул ноги
поближе к огню и сказал с улыбкой, которую Юджин Рэйберн, казалось бы, сам
того не желая, всегда вызывал в нем.
очи к потолку.
никто никогда не будет стряпать...
голову со спинки кресла. - Сколько раз мне приходится повторять, что важна
не сама кухня, а ее моральное воздействие!
вставая с кресла, - пойдем обследуем ту часть наших апартаментов, которую ты
столь опрометчиво подвергаешь осмеянию. - Он взял свечу и провел своего
друга в маленькую узкую комнатку - четвертую в их квартире, - заботливо
оборудованную под кухню. - Прошу полюбоваться, - сказал Юджин. - Миниатюрный
бочонок для муки, скалка, ящичек для пряностей, полочка с глиняной посудой,
доска для резки мяса, кофейная мельница, кухонный шкафчик, в котором с
большим вкусом расставлена посуда: кастрюли, сковородки, вертел, прелестный
чайник и целая батарея колпаков для блюд. Все эти предметы могут оказать
огромное моральное воздействие и пробудить во мне стремление к домовитости.
Во мне, а не в тебе, ибо ты человек безнадежный. Откровенно говоря, я уже
начинаю чувствовать на себе это воздействие. Будь любезен заглянуть в мою
спальню. Видишь? Секретер красного дерева с множеством отделений, по одному
на каждую букву алфавита. Для какой цели они предназначены? Допустим,
приходит счет - хотя бы от некоего Джонса. Я сажусь за секретер, делаю на
счете надпись "Джонс" и кладу этот документ в отделение на букву "Д". Почти
то же самое, что получить расписку в уплате долга, - по крайней мере меня
это вполне удовлетворяет. И я очень хотел бы, Мортимер, - Юджин сидел на
кровати и вещал тоном философа, наставляющего ученика. - Я очень хотел бы,
чтобы ты, следуя моему примеру, выработал в себе пунктуальность и
методичность и, живя в окружении предметов, которые оказывают огромное
моральное воздействие на человека, обрел стремление к домовитости.
в подобных случаях возгласами: "Ну можно ли так паясничать!", "Какой ты
чудак!" Но вот он умолк, и лицо его сразу приняло серьезное, а может быть, и
встревоженное выражение. Несмотря на дурную привычку напускать на себя
пресыщенный, равнодушный вид, - привычку, ставшую его второй натурой,
Мортимер был очень привязан к своему другу. Он подпал под влияние Юджина,
когда они еще вместе учились в школе, и по сию пору подражал ему, восхищался
им, любил его ничуть не меньше, чем в те давно минувшие дни.
серьезно поговорить с тобой.
воздействие начинает сказываться! Ну, говори.
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Контровский Владимир
Корнев Павел
Апраксина Татьяна