Чтение 68–й страницы книги ~Две Дианы~

Амбруаз нахмурился, но все же спокойно произнес:

- Посмотрим, однако...

Его подвели к раненому. Амбруаз Парэ разбинтовал плечо Мальмора и
внимательно исследовал ранение. Затем, с сомнением покачав головой, сказал:

- Ничего страшного.

- Если так, - воскликнул Мальмор, - то завтра я смогу драться?

- Не знаю, - проговорил Амбруаз Парэ, зондируя рану.

- Все-таки чуток больно... А когда будете извлекать проклятый обломок,
будет еще хуже?

- Нет, хуже не будет... Вот он, - протянул ему врач острие копья,
только что извлеченное из раны.

- О, я вам весьма обязан, господин хирург! - вежливо поблагодарил
Мальмор.

Шепот удивления и восхищения донесся до слуха Амбруаза Парэ. Габриэль
воскликнул:

- Как! Уже все? Да ведь это чудо!

- Нужно отдать справедливость, что и пациент мой отнюдь не неженка!

- Но и хирург не какой-нибудь коновал, черт побери! - воскликнул
какой-то незнакомец, незаметно вошедший в палатку и стоявший за спинами
волонтеров.

При звуке этого голоса все с почтением посторонились.

- Герцог де Гиз! - вырвалось у Парэ.

- Да, метр, перед вами герцог де Гиз, пораженный и восхищенный вашим
умением. И я вас не знал до сих пор? Как же вас зовут, метр?

- Амбруаз Парэ, монсеньер.

- Итак, заявляю вам, метр Амбруаз Парэ, что ваша карьера сделана...
правда, при одном условии!

- Можно ли узнать, при каком именно, монсеньер?

- Если мне доведется заполучить в бою рану, то обещайте, что вы лично
займетесь мною.

- Я так и сделаю, монсеньер, - ответил с поклоном Амбруаз. - В
страданиях все люди одинаковы. А теперь разрешите мне затампонировать и
перевязать рану.

- Делайте свое дело, метр Амбруаз Парэ, - ответил ему герцог, - делайте
и не обращайте никакого внимания на меня. А я пока побеседую с господином
д'Эксмесом.

Амбруаз Парэ занялся перевязкой Мальмора. Раненый спросил:

- Господин врач, значит, я могу считать себя здоровым?

Амбруаз Парэ, накладывая последние бинты, сказал:

- Почти!

- Тогда соблаговолите сообщить виконту д'Эксмесу, моему начальнику, что
завтра я могу принять участие в бою.

- Завтра? В бою? - вскричал Амбруаз Парэ. - И не думайте об этом!
Несчастный! Я вам предписываю восемь дней полного покоя.

Мальмор заревел:

- Да ведь за восемь дней и осада будет кончена! Мне никогда не придется
больше воевать!

- Ну и безумный смельчак! - заметил герцог де Гиз, прислушиваясь к
разговору.

- Таков уж Мальмор, - с улыбкой сказал Габриэль. - И я прошу вас,
монсеньер, лично приказать его перенести в лазарет.

- Ничего нет проще. Прикажите сами, и пусть этого смельчака отнесут его
же товарищи. Габриэль чуть заметно замялся:

- Дело в том, монсеньер, что, возможно, мои люди понадобятся мне нынче
ночью.

- Вот как? - удивился герцог де Гиз, взглянув на виконта.

Тем временем Амбруаз Парэ закончил перевязку и подошел к ним.

- Если вам угодно, господин д'Эксмес, - сказал он, - я могу прислать
двух своих служителей с носилками.

- Благодарю и принимаю, - отвечал Габриэль.

Мальмор снова испустил отчаянный стон. Амбруаз Парэ откланялся и ушел.
По знаку Мартен-Герра все волонтеры отошли в глубину палатки, а Габриэль
остался как бы наедине с главнокомандующим.

XVI. МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮПКА СПАСАЕТ БОЛЬШИЕ КОРАБЛИ

- Довольны ли вы теперь, монсеньер? - так начал разговор Габриэль.

- Да, друг мой, - отвечал Франциск Лотарингский, - я доволен
достигнутыми успехами, но, должен признаться, беспокоюсь за дальнейшее.
Поэтому-то я и пришел к вам посоветоваться.

- Разве что-нибудь изменилось? - спросил Габриэль. - Обстановка, на мой
взгляд, складывается для нас более чем удачно. За четыре дня мы овладели
двумя подступами к Кале. Защитники самого города и Старой крепости не
продержатся больше сорока восьми часов.

- Верно, но если они продержатся хотя бы сорок восемь часов, то мы
погибли, а они спаслись.

- Позвольте мне в этом усомниться, монсеньер.

- Нет, друг мой, многолетний опыт не обманывает меня. Достаточно
малейшей случайности или малейшего просчета - и вся наша затея рухнет. Уж
мне-то можно поверить.

- Но почему же? - беззаботно улыбнулся Габриэль, что никак не вязалось
с невеселыми словами герцога.

- Я вам все расскажу в двух словах, исходя из вашего же плана. Следите
хорошенько.

- Я весь внимание.

- Ваш юношеский пыл разжег во мне - обычно осторожного - честолюбие, и
я соблазнился некою попыткой, рискованной и невероятной. Весь наш план
строился на том, что англичане будут ошеломлены и отрезаны. Взять Кале
невозможно, пусть так, но это не значит, что его невозможно захватить - вот
самая суть задуманного нами, не так ли?

- И до сего времени, - заметил Габриэль, - то, что сделано, не
разошлось с тем, что задумано.

- Конечно, - подтвердил герцог, - и вы, Габриэль, на деле доказали, что
одинаково хорошо разбираетесь как в людях, так и в делах. Лорд Уэнтуорс не
обманул ни одной из наших надежд. Он действительно был уверен, что девяти
сотен солдат при наличии мощных укреплений вполне достаточно, чтобы
заставить нас пожалеть о нашей смелой попытке. Он слишком мало нас уважал и
не пожелал вызвать необходимое для него подкрепление.

- Я заранее мог предугадать, - сказал Габриэль, - как этакая гордыня
поведет себя в подобных обстоятельствах.

- И благодаря этой гордыне, - подхватил герцог, - форт Святой Агаты был
захвачен нами почти без сопротивления, а форт Ньеллэ - через три дня после
удачных боев.

- Все настолько хорошо, - весело рассмеялся Габриэль, - что если теперь
англичане или испанцы пожалуют на выручку своих земляков или союзников, то
их встретят отнюдь не ликующим салютом, а губительным артиллерийским огнем.

- Тогда они нарушат присягу и будут держаться на расстоянии, -
улыбнулся герцог де Гиз, невольно заразившись весельем молодого человека.

- Значит, в этом смысле мы добились успеха? - спросил Габриэль.

- Безусловно, безусловно, - ответил герцог, но, к сожалению, это не
единственное и не самое серьезное препятствие. Мы закрыли одну из возможных
дорог на Кале, но есть еще и другая дорога.

- Какая именно, монсеньер? - спросил Габриэль, будто не понимая.

- Вот перед вами карта, составленная маршалом Строцци. По вашему плану
Кале может получить подкрепление с двух направлений: либо через форт Ньеллэ,
либо через форт Ризбанк, или, вернее, через Восьмигранник, который
господствует над портом и может пропускать и задерживать суда. Так что при
желании английские суда могут через несколько часов снабдить город и
солдатами и припасами. Таким образом форт Ризбанк охраняет город, а море
охраняет форт Ризбанк. Кстати, как вы думаете, чем занят сейчас лорд
Уэнтуорс?

- Это же совершенно ясно, - спокойно ответил виконт д'Эксмес. - По
единодушному постановлению военного совета лорд Уэнтуорс отправляет в Дувр
несколько запоздалое сообщение и предполагает завтра в это самое время
получить подкрепления...

- Ну, а потом? Вы не договариваете...

- Признаюсь вам, монсеньер, так далеко я не заглядываю, - заявил
Габриэль. - У меня нет дара предвидения.

- Тут достаточно простой предусмотрительности и, если вы остановились
на полдороге, я договорю за вас.

- Тогда поведайте мне, как, по-вашему, развернутся события, - с
поклоном спросил Габриэль.

- Все будет очень просто. На выручку осажденным придет вся Англия,
завтра же они смогут перебросить к воротам Старой крепости огромные силы.
Если же мы все-таки сумеем удержаться, то тогда все испанские и английские
отряды, еще разбросанные на французской земле, ринутся к Кале. Собрав все
свои силы в один кулак, они непременно зажмут нас в тиски. Если они даже не
сумеют захватить Ньеллэ и удовлетворятся только фортом Святой Агаты, то и
того достаточно, чтоб поставить нас между двух огней.

- Да, такая катастрофа будет и вправду ужасна, - с полным спокойствием
заметил Габриэль.

- И в то же время она вполне возможна, - озабоченно потер лоб рукой
герцог де Гиз.

- А вы не задумывались, монсеньер, как ее предотвратить?

- Черт возьми, я ни о чем другом и не думаю!

- И что же? - как бы вскользь спросил Габриэль.

- Есть лишь один-единственный, да и то не слишком надежный, шанс:
завтра бросить все наши силы на штурм Старой крепости. Конечно, толком
подготовиться мы не успеем, но иного выхода у нас нет. И в этом, пожалуй,