попасть в зависимость от созданных им самим машин, должен стать самоцелью и
самоценностью.
же тогда мои танцы? Я живу не ради себя, а ради танцев.
Людмила попыталась его остановить. Кучмиенко пришел ей на помощь.
умереть в борьбе - это смысл жизни целых поколений.
спрятать или попросту выбросить за окно. Снова было то же.
значения. Но теперь я должен вам сказать...
обращалась к Кучмиенко, он обязан был помочь.
кого Анастасия, но то ли ее не услышали, то ли просто не поверили...
так... я хотел бы сказать только тебе, но при всех...
комнате было душно, можно расстегнуть блузку. Но Анастасия не просто
расстегивала блузку, она почти рвала пуговицы, делала это демонстративно, с
вызовом, и никто этого не замечал.
ответил тот с кривой ухмылкой.
я не полюблю больше никого.
заметил, что делает Анастасия. - Ну черт! По-моему, это так называемый
стриптиз. Я прекращаю спектакль! Все!
Людмила вырвала ее из рук. Кучмиенко пришел ей на помощь.
удивленно спросил:
человеческом благородстве забыли! Самые сложные машины не могут лишить
человечество порядочности и благородства, иначе, иначе...
слово Анастасии.
посмотреть на выражения наших лиц? Теперь она устроила маленькое раздевание,
чтобы еще раз полюбоваться выражениями наших лиц... Чтобы прекратить это
удовольствие, я лучше уйду!
лестницы. Кучмиенко беспомощно развел руками.
возмутительно, до чего распустился! По я с ним еще поговорю! Я этого так не
оставлю! Людочка, успокойся! Все образуется. Он еще попросит у тебя
прощения. На коленях! Не иначе как на коленях!
погладила по щеке. Иван переминался с ноги на ногу с виноватым видом.
вышло.
прокрутил... Два года прятал...
чувствуют себя виноватыми. Каждый ждал упреков, каждый был виноват уж тем,
что стал свидетелем сцены унизительной и, прямо сказать, позорной. Кучмиенко
должен бы ждать упреков Людмилы - это ведь его сын только что повел себя так
недостойно. Он со страхом ждал, что вспомнятся ему и те записи разговоров
Карналя на работе, и загадочные "параметры", - может, эта именно с ними
сконтактировался Юрий, устроив подслушивание разговора между Людмилой и
Совинским. Людмила чувствовала себя виноватой перед Иваном, и не потому, что
выбрала не его, а Юрия, - потому что не сумела защитить честь Ивана, а
вместе с тем и свою. В свою очередь Людмила могла бы обвинять Совинского в
том, что он взбаламутил ее тихую и, может, даже счастливую жизнь, неведомо
откуда появившись и сразу же обрушив на Юрия обвинения чуть ли не в
государственных масштабах. Вот и вывел его из себя, в нем проснулось
прежнее, то, с чем она, Людмила, так успешно боролась вот уже два года. Он
вспомнил об этой проклятой кассете, о которой, может, и забыл давно, и вот
такая неприятность. Хуже всех было Анастасии. Случайно оказалась она здесь,
случайный для всех человек, случайно стала свидетелем такого, о чем люди
никогда не хотят сообщать посторонним. Теперь она была уже как бы и сама
виновата и в то же время бессильна чем-либо помочь. Анастасия просто не
могла себе представить, что же теперь будет, как им всем себя вести, а
прежде всего ей самой? Молча уйти, не мешая этим несчастным людям? Не
годится. Утешать Людмилу? Что-то говорить? А что? Накинуться на Кучмиенко?
Кто она такая и что ей за дело? Доконать Совинского, заявив, что она не
хочет с ним больше знаться после всего, что тут слышала? Но ведь он и без
того несчастен! Правда, он не был до конца искренним с нею. Он сказал:
пойдем к моим лучшим друзьям. Действительно, лучшим, даже больше. Она этого
не знала. Как не знала и того, что Людмила - дочка академика Карналя, а Юрий
- сын Кучмиенко. В один вечер столько нежданного и негаданного!
ждать. Его долг, как старшего, самого опытного и, в конце концов, самого
авторитетного, велел ему овладеть ситуацией и проявить ту надлежащую
твердость и рассудительность, которую мог проявить только такой человек, как
он, и никто другой из присутствующих.
спокойно сказал:
просить у тебя прощения. У тебя и у всех нас. И целовать тебе руку... Он
прекрасно воспитан. Ты же знаешь. Он прибежит, как послушный песик.
Послушный и ласковый. И все будет прилично. Самым приличным образом...
Вспышка... Молодость... Как это теперь говорят: стрессы.
массивен и, как бы это сказать, слишком телесный для напряженного
настроения, которое держалось буквально на паутинке и ежеминутно угрожало
взрывом.
сегодня много глупостей. Порядочные люди делают это иначе, обращают против
самих себя, а такие глупые, как я, мигом ищут ближнего, чтобы огреть его по
голове. А человек не может так сразу все воспринимать даже тогда, когда ты
говоришь ему только правду. Он возмущается, оправдывается, протестует.
Попробуй зацепи меня. Я тоже повел бы себя, может, не лучше Юрия!
никто и не вспомнил о его существовании, и, когда прозвучал звонок среди
тишины, все подумали что это звонят у входа. Иван ринулся отворять, но
Людмила его опередила, схватила телефонную трубку.
общественной уборной.
на работе могут быть совершенно серьезными, а все свободное время пытаются
заполнить шуточками и остротами сомнительного качества. Изо всех сил корчат
из себя развеселых мальчиков, точно эстрадные конферансье, не замечая
противоестественности такого состояния, ибо в человеке все привлекательно
Корнев Павел
Контровский Владимир
Якубенко Николай
Ильин Андрей
Браун Дэн
Пехов Алексей