оказались менее сильными, чем желание Агнессы Локвуд родить ребенка. Когда
она была на седьмом месяце беременности, Авраам Локвуд умер от
двухстороннего воспаления легких.
округа, похороны были торжественными, многолюдными, в Шведской Гавани и в
Гиббсвилле были мобилизованы все кэбы для траурного кортежа. Городские
улицы, железнодорожные станции, некоторые частные резиденции и "Биржевая
гостиница" были заполнены респектабельной приезжей публикой, Агнесса
Локвуд, сильно располневшая в связи с беременностью, несколько удивилась
такому скоплению людей, однако в ее памяти это событие запечатлелось
благодаря двум другим обстоятельствам: в ту ночь, когда скончался Авраам
Локвуд, она увидела - в первый и единственный раз - своего мужа плачущим;
а в день похорон, вернувшись домой с кладбища, они встретили в холле
нижнего этажа даму, которая подошла к Джорджу и протянула ему руку.
мальчиком. Я - мать Стерлинга Даунса.
стороны приехать.
миссис Викершем. Я учился вместе с ее сыном в школе. Вы помните то лето,
что провели на Ране, миссис Викершем?
познакомилась с вашим отцом и матерью. Я лишь повидаться с вами зашла,
Джордж, я спешу на поезд.
Вблизи она даже красивей.
отдохнуть, Агнесса. Не принимай пока больше никого. Все от тебя зависящее
ты уже сделала.
Даунс-Викершем, была особого свойства. Это не имело ничего общего с ее
приездом отдать последний долг его отцу и, в сущности, почти ничего общего
- с ней самой. Все дело в том, что Марта нечаянно, сама об этом не
догадываясь, открыла ему, что у его отца еще при жизни Аделаиды была, по
крайней мере, одна любовница, а Джорджу Локвуду как раз этот предлог и
требовался для оправдания своего собственного романа с Лали
Фенстермахер-Брауер.
скоропалителен, так как ее родители хотели, чтобы все как можно скорее
забыли о Джордже Локвуде. Фенстермахеры не послали Джорджу даже
послесвадебного извещения, но он узнал о венчании Лали из газеты "Игл",
выходившей в Рединге, и еще из двух филадельфийских газет. В "Игл" был
указан домашний адрес Карла Брауера, которым Джордж Локвуд и
воспользовался однажды утром, когда вернулся из своего свадебного
путешествия.
конторе на Пенн-стрит.
предназначались для служанки.
лица.
единственной дверью.
больше сюда не являйся.
тебя.
знаю то, что хотел узнать. Что и ты без меня - тоже.
миссис Брауер_.
слышишь?
отступаюсь от тебя. Когда ты будешь готова встретиться со мной, пришли
записку в Гиббсвиллский клуб.
уезжать.
ходит.
меня.
слабость возвратила ему чувство уверенности в себе. Через восемь дней Лали
прислала ему записку: "В четверг в девять часов вечера. Калитка в
переулке, с другой стороны дома. Со стороны улицы не входи. - Л.".
было бы разумней войти с улицы, затененной деревьями, чем с переулка, где
нет деревьев; но он решил не нарушать ее инструкций и, смело открыв
калитку, пошел по уложенной кирпичной дорожке к заднему крыльцу. Его не
удивило, что дверь перед ним распахнулась, как только он ступил на
крыльцо. Но здесь его ожидал сюрприз: перед ним оказалась совсем не робкая
растерянная девушка, которую он представлял в воображении. Лали закрыла за
ним дверь и обняла его, подставив губы для поцелуя. По тому, как она
прильнула к нему, он понял, что теперь уже ничто не будет сдерживать ее
страсти. Если она решилась на свидание с ним при таких обстоятельствах,
значит, готова на все.
газовый рожок. Она развязала ему галстук и расстегнула верхние пуговицы
белого полотняного жилета.
- Одежды на тебе - как на женщине. У меня и то меньше.
ткани. Они снова обнялись, ее беззастенчивые порывистые движения
возбуждали его.
подперла ладонями груди, как бы целясь ими в Джорджа.
встрепенулась, не в силах больше сдерживать себя:
что-то нечленораздельное, похожее на немецкие слова. В этот миг он с
радостью подумал: как хорошо, что, когда Лали была еще девушкой и
проводила с ним время в гостиной своего дома в Лебаноне, они ни разу не
пошли дальше поцелуя! Хотя любовный экстаз прошел, она не переставала
ласкаться, нежно целовала его губы, глаза, руки, грудь.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Жюль Верн
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий