Осень в этом году была ранняя. Потекли дожди, развезло дороги. Копыта
конницы оставляли в грязи глубокие лунки, солдаты с трудом выдирали ноги
из слякоти. Русские теперь никуда не уклонялись - они шли прямо на Берлин.
КЛЮЧИ ОТ БЕРЛИНА
Берлин! На славянской реке Шпрее с ее серебристыми в древности водами
была деревенька по названию Берлин; в ней жили славяне; они ловили рыбу,
охотились в дремучих лесах, жгли языческие костры, а вокруг - тишь, жуть,
тьма, вой... Потом из деревни вырос городишко Славянский город Берлин!
Но вот явился бранденбургский маркграф Фридрих Железные Зубы,
выстроил здесь замок, который и стал оплотом всего могущества
Бранденбурга. За массивами камней, в окружении решеток, ютились члены
Гогенцоллернского дома. Славяне заложили начало Берлина, славяне же и
отстроили Берлин... Пройдет время, и Берлин станет столицей всей Германии!
И никто уже не помнит тех первых пахарей и скотоводов, на костях которых
покоится величие этого мрачного города.
***
22 сентября 1760 года в замке Шарлоттенбурга сидели два генерала, уже
побитых: Ганс фон Левальд и Зейдлиц. Берлин засыпал, в окнах гасли огни.
Беседу Левальда и Зейдлица прервал топот кованых ботфортов, - к ним явился
растерянный берлинский комендант фон Рохов:
- Вы так мирно сидите тут, а Тотлебен уже возле городских ворот. С
ним пришел авангард, за ним движется конница Чернышева. Сопротивление
Берлина считаю губительным для столицы, и.., я сдам его!
- Не дури, - ответил Зейдлиц. - Армия принца Вюртембергского
неподалеку, и она сумеет постоять за столицу.
- Наконец, - добавил Левальд, - это же... Тотлебен! Немало он прожил
вместе с нами в Берлине. И сын служит в наших войсках. Славный мальчик,
весь в папашу! И король подарил Тотлебену поместье... Фон Рохов, идите к
дьяволу со своими страхами!
Берлин тогда был тыловым госпиталем для офицеров Фридриха; здесь же -
в столице - содержали знатных военнопленных и многих русских. Хотя Берлин
и называли "Афинами на Шпрее", но это была, скорее, обширная, несуразная
деревня с населением в 120 тысяч жителей. И вот эта "деревня" проснулась,
разбуженная канонадой. Русский авангард, стоя под стенами, выстреливал
ядра и бомбы. Богатые берлинцы быстро вязали тюки и удирали прочь.
Остальные решили победить казаков водкой. Кто-то из берлинцев (видать,
самый опытный) провозгласил:
- Как можно больше водки! Я знаю русских: они напьются, станут лупить
друг друга, а нас уже не тронут.
Водку берлинцы покупали на деньги, собранные в складчину. Но всю
водку выдули войска принца Вюртембергского, которые неожиданно вступили в
Берлин, опередив Тотлебена. Тотлебен понял, что его надежды захватить
Берлин врасплох потерпели крах. Он расстрелял все снаряды, у него остались
лишь две пушки, есть было нечего, лошади и люди изнурены до предела, и он
- отошел.
Мы приближаемся к самому интересному моменту русской истории. Чтобы
понять все дальнейшее, нам необходимо знать, чего добивался Тотлебен под
Берлином. Этот мерзавец желал не только обогащения, - нет, в душе
Тотлебена была взлелеяна мысль: обязательно вступить в Берлин одному,
чтобы ни с кем не делить славы!
Сейчас он сунулся в ворота наугад, не дождавшись подхода корпуса
Чернышева, рассчитывая, что в панике жителей удобнее прорваться в город.
Но во главе гарнизона стали опытные вояки - Зейдлиц с фон Левальдом, они
дали Тотлебену тумака, и он отлетел от ворот. Однако Тотлебен был
честолюбец упрямый: теперь он обдумывал, как ему поступить, когда войска
Чернышева придут.
Далее поведение Тотлебена будет складываться из коварства,
двурушничества и удивительной бессовестной лжи! Эта ложь начиналась с
того, что Тотлебен в своей первой неудаче приступа к Берлину обвинил
Захара Чернышева... Он обвинил Чернышева, который еще не успел доскакать
до Берлина!
***
Чернышев шел к Берлину вслепую, ибо Тотлебен сознательно лишал его
донесений и сводок. Старше Тотлебена по чину, Чернышев и должен был
возглавить экспедицию на Берлин, хотя было ясно: Тотлебен зубами станет
держаться за свою самостоятельность. Двигая колонну от Фюрстенвальде,
Чернышев на ходу разработал план боя, чтобы разбить войска принца
Вюртембергского и сразу ворваться в столицу. На помощь к нему пришла на
рысях дивизия Петра Ивановича Панина.
Тотлебен же, по прибытии Чернышева и Панина, сделал вид, будто и
знать их не знает. Он продолжал действовать в одиночку, но сумел
выклянчить у Чернышева девять тысяч человек. Себя усилил, а соперника
ослабил! Затем Тотлебен стал выискивать в обстановке момент, а в Берлине -
лазейку. Честного боя с открытым забралом он не признавал.
Чернышев же верхом вымахал под самые стены Берлина:
- Эй, немцы! По чести говорю вам: открывай ворота! На что ему
ответили с пушечных верков:
- Мы откроем Берлин, только увидев своего короля.
- Взгляните на мою кобылу, - хохотал Чернышев. - Разве не узнаете
кобылы своего короля?
Лошадь под генералом была действительно из королевских конюшен
Фридриха. Где он достал ее - об этом Чернышев болтать не любил. Вызывающее
поведение его озлобило немцев, и пушечное ядро, дымно воняя, рухнуло
неподалеку. Острой щебенкой и песком сыпануло в лицо... Он отъехал к
лагерю, - это была его рекогносцировка, - Чернышев как следует рассмотрел
ворота.
Берлин, главная кузница всей боевой мощи Фридриха, лежал перед
русскими весь в зелени садов, розовея по утрам черепицей и дымя трубами
арсеналов, литейных цехов и сукновален. В очень узком кругу друзей, с
Петром Паниным во главе, Захар Григорьевич Чернышев решил:
- Завтра в семь, едва рассветет, быть штурму Берлина! Сигнал для
армии - три выстрела горящими брандскугелями...
Чернышев по старшинству своему приказал Тотлебену подойти с корпусом
на подмогу для штурма. На что Тотлебен ответил, что этим предложением его
так обидели, что теперь он горько рыдает, - и приказа не исполнил. На
второй приказ Чернышева - передвинуть легкую конницу за реку - Тотлебен
даже не ответил.
Вскоре к Берлину спешно подошел австрийский корпус Ласси. Сразу
усложнилась задача Тотлебена: у него появился лишний соперник! Тотлебен
обдумывал вопрос: как принизить значение Чернышева и Ласси, а самому стать
главным?
И вот ночью, втихомолку, Тотлебен прокрался между корпусами Чернышева
и Ласси. Этим маневром он прервал между ними связь, сам занял центральное
положение, и теперь без его содействия не могли действовать остальные
войска. Из этого видно, что даже в полевой тактике можно быть интриганом и
карьеристом!
Далее Тотлебен - по секрету ото всех - послал в Берлин трубача с
письмом в прусский военный совет. Тотлебен передал совету план штурма
Берлина, разработанный Чернышевым, и предложил немцам задуматься над своей
судьбой... Трубач объявил:
- Благородный генерал Тотлебен скорбит душою за вас. Если будет штурм
- Берлин подвержен станет ужасам от Чернышева и австрийцев. Но если вы
сдадите Берлин лично Тотлебену, тогда он берет ваш город под свое
покровительство.
Наступал рассвет перед штурмом ("невозможно довольно описать, с какою
нетерпеливостью и жадностью ожидали войска этой атаки: надежда у каждого
на лице живо обозначалась"), Музыканты уже были наготове, чтобы играть;
барабаны и литавры вышли вперед, дабы суровой музыкой войны воодушевить
атакующих. Врачи разложили на траве свои страшные корнцанги для вынимания
пуль из тела, роса покрыла ужасные их ножовки для ампутаций... Все замерло
в напряжении: вот-вот вырвутся из пушечных пастей три горящих брандскугеля
- и тогда.., тогда все решится!
Чернышев глянул на свои часы, что болтались в кожаном кисете у
золотого пояса.
- Примкни багинеты к ружьям! - скомандовал он. Но из утренней
прохлады, от Галльских ворот, вдруг затрубили рожки парламентеров.
Тотлебен уже принял от берлинцев условия капитуляции. Еще в три часа ночи
он вошел в Берлин, сменил гусарами караулы на гауптвахтах и при воротах, а
сам двинулся к дворцу короля... Темны закоулки людской подлости!
Бой, правда, вспыхнул. Но этот бой начался между русскими и
австрийцами - за обладание воротами Галльскими и Бранденбургскими.
Чернышев велел уступить ворота корпусу Ласси, а сам поскакал на форштадт,
где его ждал бригадир Бахман.
- Ты кто таков?
- Я комендант Берлина, - отвечал Бахман.
- Какой дурак тебя назначил в коменданты?
- Мой начальник, генерал Тотлебен.
Повидав Тотлебена, Чернышев чуть не избил его:
- Вам бы кур воровать, а не города брать! Капитуляция прилична, когда
ее диктует сила оружия, а не воровство тихонькое. Где гарнизон немецкий?
Куда наши пленные подевались?
Тут стало ясно, что весь гарнизон Берлина Тотлебен выпустил; прусские
войска, при знаменах и при оружии, быстро уходили на Шпандау, гоня перед
собой и русских пленных офицеров. Чернышев, сам хлебнувший горя в плену
Шилова Юлия
Дальский Алекс
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Журавлев Владимир
Махров Алексей