смотрели, как уносится за Нескучный сад солнцеподобный Фаэтон. Колесо
распалось, осыпалось легчайшим пеплом, вызвав у гостей вздохи сожаления. Но
тут же, из вод, в малиновом зареве, в светящемся изумрудном камзоле, с
золотым, натертым до блеска лицом, встал великан. Перешагивая крыши домов
стеклянно-светящимися ботфортами, Петр шел навстречу течению, река бурлила
вокруг сапог, и речные трамвайчики и буксиры в страхе отворачивались от
шагающего исполина.
В разных концах Москвы, словно падал на них небесный луч, загорались церкви,
монастыри, колоннады, озарялись дворцы и памятники, скользили разноцветные
молнии света, проплывало прозрачное павлинье перо. Восхищенные глаза ловили
аметистовую Шуховскую башню, розовое видение Кремля, выточенный из голубого
льда ампирный дворец, круглую, как луна, арену Лужников.
Вспыхнуло электричество, и в его благодатных лучах со всех сторон галереи
понесли угощение. Ставили на столы огромные чаши с подогревом, с горящими
фитильками. Подносы с бесчисленными закусками. Серебряные рыбницы с осетрами
и севрюгами. Фрукты, свежую землянику с мороженым. Блюда на любой вкус,
русской, европейской, восточной кухни, и один столик с кошерной пищей, к
которому тут же приладились два хасида с размотанными до земли пейсами,
явившиеся в Москву похлопотать о рукописях Шнеерсона.
разговоров. Сплетни и интриги с легкостью плелись среди тропических пальм,
мясных ароматов, розовых лобстеров, подносимых на серебряных блюдах.
Белосельцев вслушивался в голоса, взрывы смеха, в звон бокалов. Он различал
в толпе Граммофончика, возбужденного, окруженного почитателями,
витийствующего. Казалось, тот читает стихи, эффектно отставив ногу и воздев
руку. Его красивая жена, умиляясь и одновременно тревожась за его здоровье,
поглаживала его по плечу, умеряя пыл. Временами среди ярких нарядов, цветных
пиджаков, обнаженных женских плеч появлялся черный фрак Гречишникова.
друг друга взглядами, подымали издалека бокалы, посылали воздушные поцелуи.
Отошел в заросли, в потаенную нишу, окруженную деревьями, напоминавшую
беседку. Отсюда виднелась черная глянцевитая река, стальные изгибы Крымского
моста с разбегавшимися красными и белыми точками. В соседней нише, за
глянцевитой листвой деревьев, раздались голоса. Белосельцев узнал голос
Дочери, умягченный, взволнованный, с трогательными интонациями
благодарности.
горести и неприятности. Жаль, что отец не смог это увидеть. Он нуждается в
положительных эмоциях. Я расскажу ему, как вы были внимательны к нему, как
чествовали его. Он будет признателен.
торжества, принадлежал Мэру.
отсутствие остро чувствуется. Без него все замирает, выжидает. А с его
возвращением все снова начинает двигаться, жить. Страна обретает хозяина.
досрочной отставке. Он слишком ослабел. Слишком велико бремя власти.
надеемся, что он пойдет избираться на третий срок. Он может не сомневаться,
Москва поддержит его, как поддержала на первых и на вторых выборах. А после
победы он может рассчитывать на нас, как на верных и трудолюбивых
помощников.
пойдет на третий срок.
способен стать Президентом. Он незаменим.
время появилось столько врагов, столько изменников. Только и ждут, чтобы он
ушел.
Прокурора.
доверительный союз глотками шампанского.
слоем листвы. Услышал, как кто-то еще присоединился к разговаривающим. Снова
зазвенело стекло бокалов.
цари Вавилона и императоры Рима! - В этом пылком излиянии Белосельцев узнал
Астроса. - Мои телекамеры снимают весь вечер. Мы будем транслировать
торжество на всю Россию.
мощная политическая манифестация. - Вторым подошедшим был Зарецкий. - Этот
праздник знаменует новую политическую эру. Эру консолидации всех важнейших
политических сил после временных, вполне естественных в политике
расхождений. Сегодня, с этого великолепного моста, всем видно, - страной
руководит Президент, опираясь на Мэра столицы, на бизнес-элиту, на
банковское сообщество и на творческую интеллигенцию. Накануне выборов собран
мощный кулак, и ему не может быть противодействий. Даже коммунисты прислали
сюда своего лидера, как посылали раньше князей в Орду.
Астрос и Зарецкий ходят в обнимку, значит, две информационные империи
заключили пакт о ненападении, о переделе мира, о дружбе на вечные времена.
испытавшие вместе, стольким рисковавшие, не могут обойтись друг без друга. -
Это говорил Мэр, довольный таким истолкованием празднества. - Мы должны
публично демонстрировать наш союз. И не пускать в него случайных людей.
Выскочек и временщиков. Эти непроверенные люди хороши для выполнения
временных одномоментных задач. А потом они должны незаметно уйти.
сохраним за ними эту роль. - Астрос смеялся, слегка пьяный, разгоряченный
зрелищем красивых женщин. - Он нам понадобится, - продолжал он, имея в виду
Избранника, - как переводчик при заключении нашего нового "Пакта Риббентропа
- Молотова". Переводчик может присутствовать на коктейле, на переговорах, но
его подписи под документом нет.
Кальтенбруннера сюда приплел. Что скажут бедные евреи? - хихикнул Зарецкий.
- засмеялся Астрос. - Предлагаю выпить за самую красивую женщину на этом
мосту. За "Мисс Москву"! За "Мисс Россию"! За тебя, моя Татьяна! -
фамильярно произнес Астрос, и Белосельцев представил, как
бриллиантово-голубые глаза его, обращенные к Дочери, пробежали по ее
обнаженным рукам и груди.
Зарецкий, и все четверо засмеялись, чокнулись бокалами, и растроганный голос
Дочери произнес:
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
великолепным русским языком, в котором, как запашок в сыре, присутствовал
едва ощутимый одесский говорок. Его бледные, усыпанные самоцветами руки
посылали в столпившихся гостей острые лучики рубинов и изумрудов, словно
вкалывали иголки в чувствительные зоны, наносили магическую татуировку,
подчиняя волю легковерных и любопытных зрителей.
его красивая, возбужденная шампанским актриса, уже находясь под властью
гипноза и обаяния таинственного чужеземца.
большую Россию ожидает маленький дефолт. Я люблю Россию, мою вторую Родину,
и мне хотелось, чтобы у нее не было неприятностей. Но ответа, увы, не
последовало. - Чародей улыбался красными, словно в помаде, губами, направлял
на актрису черные, без зрачков глаза, вонзая в ее открытую шею разноцветные
лучики самоцветов.
загипнотизирована, чувствуя, как по ее телу разливаются сладостные,
разноцветные струйки боли. - Я хочу знать мое будущее.
будущего, а жить настоящим, особенно такой красивой женщине, как вы.
вышел Плут. Чуть бражный, благодушный, покачивая свое плотное сытое тело,
распаренное, словно из бани.
погадай мне. Я тебе устроил выступление в Кремлевском дворце, а сейчас ты
покажи, на что способен.
толстопалую ладонь. Прикрыл коричневые веки и словно задремал. Его перстни
переливались у Плута на ладони, а тот снисходительно поглядывал на
собравшихся и улыбался.
отсветом, как ягоды черной смородины.
Там, где появляетесь вы, там благоустраиваются дома. В Нью-Йорке, в районе
Бруклина, есть тюрьма, которая нуждается в благоустройстве. Вам суждено
побывать в Бруклинской тюрьме и превратить ее в Кремлевские палаты.
Шилова Юлия
Дальский Алекс
Конан-Дойль Артур
Роллинс Джеймс
Журавлев Владимир
Маккэфри Энн