Чтение 68–й страницы книги ~Грабители~

- Вот и я тоже. И я даже не знаю, как называется эта планета.

- Ловус, - подсказал Вильямс.

- Точно?

- Точно. До нас здесь побывал целый полк. Пятьдесят второй егерский. Они
полегли все, кроме одного сержанта. Он уцелел и, представь себе, дожил до
глубокой старости и умер, успев научить местных жителей нашему языку.

- Да ты что? - удивился Бертольд, разливая еще по одной.

- Представь себе. У нас даже проводник есть. По-нашему очень хорошо
говорит. Не знаю, что бы мы без него делали.

- Ну давай, что ли.

- Давай, - согласился Вильямс, и они снова выпили.

Закусив консервированным мясом и солеными овощами, полковники немного
помолчали, а потом Вильямс поинтересовался: - А как с охранением?

- С этим все нормально, Сэм. Из полутора тысяч солдат я потерял на
Орунелле половину. Ну что ты хочешь, целая неделя непрекращающихся боев.
Правда, разведчиков удалось сохранить. Теперь они у меня в охранении.

- А как попали сюда?

- Сам не знаю, Сэм, - признался Бертольд. - Топали к морю. Море у них там
теплое очень. Я, честно говоря, даже не имел, точного плана действий.

- Понимаю.

- Ну и раз - опять перенеслись куда-то, но тут я уже заметил - по
природе. Совсем другая растительность, запахи и все такое.

- Бой был?

- Не бой - пустяк. Восемь воздушных целей и до сотни пехоты. У нас двое
убитых...

- Ты говорил, вы здесь только трое суток? - уточнил Вильямс.

- Да, еще даже неполных трое.

- Понятно. Ремонтная база есть?

- Есть. А что, технику нужно подлатать?

- Да, в "скаутах" масло неродное - с танков залитое, да и боекомплект у
них на исходе.

- Сделаем, перезарядим, заправим. Обоз у нас в полном порядке. Сумели
сберечь и теперь только за счет него и держимся.

В этот момент загудел сигнал вызова у рации Вильямса.

- Слушаю, - отозвался он.

- Сэр, мы уже разместились, - сообщила Саломея.

- Хорошо, девочки, отдыхайте. Завтра механики посмотрят ваши "скауты" - в
полку есть мастерские.

- Отлично, сэр!

- Что-нибудь еще?

- Нет, сэр, спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Салли.

- Честно говоря, я и не знал, что в имперской армии женщины служат в
ударных частях, - сказал Бертольд.

- А у вас - нет?

- Нет. Только с бумажками, на интендантских службах и все такое... Небось
проблем с этими бабами?

- Представь себе - нет. Они ветераны, по четвертому разу в кампании.

- Ты серьезно, Сэм? - удивился Бертольд.

- Вполне, Джонни. Ты бы видел, как они дерутся - до последнего патрона,
сжав зубы и... В общем, давай выпьем за них.

- Давай, Сэм.

Они выпили еще и немного помолчали, прислушиваясь, как за тонкими стенами
палатки все еще возбужденно переговариваются солдаты.

- Слушай, Сэмми, ты, говоришь, был на Конфине, - полковник Бертольд
разлил остатки, а пустую флягу бросил на походную кровать.

- Был на Конфине, будь он неладен.

- А где стояла твоя часть во время войны?

- Какой войны, Джон?

- Ну как же, мы воевали - были врагами. Ликонский конфликт - помнишь?
Полгода самой настоящей войны.

- Так это когда было, Джон.

- Да не так уж и давно. У меня там друга убило, поэтому для меня все как
сейчас. Где ты тогда воевал, на западе или на южном фронте?

- Да ты чего, Джон, запьянел? Когда был Ликонский конфликт, мне было семь
лет... - возразил Вильямс. Сказал и сразу протрезвел. Его сознание опалила
странная догадка, и стало вдруг жарко, а перед глазами поплыли фиолетовые
круги.

- Постой, Сэм. Что-то я совсем запутался, - сказал в свою очередь
Бертольд. - Тебе сколько лет?

- Почти пятьдесят.

- И ты говоришь, что во время Ликонского конфликта ты был ребенком?

- Да, Джон.

- Но мне пятьдесят два, Сэмми! Мне пятьдесят два, и я воевал на западе в
чине майора! Это было только три года назад!!! Три, а не сорок лет, Сэм!

- Не кричи, Джон... - сиплым голосом произнес Вильямс. - У тебя есть еще
выпить?

- Есть, - еле слышно ответил Бертольд и отер с лица неуместные слезы.

Полковник Бертольд не боялся ничего, он смело шел в бой, он решительно
командовал своими людьми, но то, что с ним случилось, то, что случилось с
его солдатами, было страшнее всякого поражения, хуже всякой обиды. Это было
просто несправедливо.

Достав из походной тумбочки еще одну фляжку и два стакана, более
подходящие для подобной ситуации, Бертольд разлил армейский ром, а затем
задал вопрос, который потребовал от него больших усилий: - Так что, Сэмми,
какой сегодня год по твоей версии?

- Пятьсот пятьдесят девятый от переселения Грегора...

- А по-моему - пятьсот девятнадцатый от переселения Грегора. И все мои
ребята - почти семь сотен человек, подтвердят тебе это.

- Пока мы здесь, Джон, нет никакой разницы, какой сейчас год. В этих
краях мы вне времени.

- А я все еще надеюсь, Сэм, я надеюсь, что нас перебросит еще и еще раз
и, быть может, в конце концов мы окажемся дома. Только что мне теперь там
делать?

Они подняли стаканы и выпили. Солдатский ром незаметно скользнул в их
желудки, как будто это была обыкновенная вода.

- Что я теперь скажу своим людям, Сэм?

- Не знаю, Джонни. Меня радует уже то, что мы объединились. Вместе даже
помирать не так противно.

- Тебе хорошо говорить, ты находишься в своем времени. А я как будто уже
мертвец. - Бертольд вздохнул и, покрутив в руках пустой стакан, добавил: -
Но я с тобой согласен, вместе лучше.

- И потом... - продолжил Вильямс. - Есть еще маленький шанс, и он
находится на искусственном острове - в море. Что это, я не знаю; может быть,
секретная инструкция, может, какая-то дыра, в которую можно прыгнуть - и ты
сразу дома...

- Ты предлагаешь двинуть к морю?

- Да. У меня даже карта есть. Правда, она зашифрована, но кое-что я там
уже понимаю. В любом случае, Джонни, лучше, если есть цель.

- Лучше, - согласился полковник Бертольд. А затем вдруг добавил: - А у
меня дома дочка осталась. Лизой зовут... И теперь она моя ровесница.

Бертольд смотрел перед собой замутненными глазами, и было непонятно, в
сознании он или нет.

- Главное для нас - вернуться. А что будет потом, это мы решим позже. Еще
неизвестно, в какое время мы попадем - может, в прошлое.

- А сержант, говоришь, прожил здесь всю жизнь?

- Да.

- А его полк когда пропал?

- В пятьсот двадцатом.

- Понятно, значит, уже после нас, - угрюмо кивнул Бертольд. - Поэтому я о
нем и не слышал.

- О Пятьдесят втором егерском много говорили, а вот о вас ничего не было
слышно, - заметил Вильямс.

- Так решили начальники - тут я не сомневаюсь, - пояснил Бертольд. - На
Конфине-то, считай, победили вы. Мы ушли оттуда, получив лишь незначительную
компенсацию, а потом, значит, пропал мой полк. Ну и понятно, что все
притихли. Вслед за поражением потеря полутора тысяч человек. Какой же
политик захочет такого позора?

- А ты думал, отчего мы проваливались во все эти дыры, Джон? - спросил
Вильямс.

- Отчего же не думал? Думал. Так долго думал, что, наверное, готов
согласиться с чем угодно. Все дело в пирамидах. Не нужно нам было ломать
чужие могилы - мерзко это.

- Мерзко... - со вздохом согласился Вильямс.

102

На следующее утро весь личный состав полка был извещен о том, что, пока
они плутали в неизвестных мирах, у них дома минуло целых сорок лет.

Сообщивший эту новость полковник Бертольд опасался волнений или массового
психоза, но ничего такого не случилось. Уцелевшие в жестоких боях солдаты
потеряли всякую ориентацию во времени, и им трудно было осознать в полной
мере, что же случилось на самом деле.

- Это чего же, моя жена теперь старуха? - спрашивал один пехотинец
другого.

- Да она, может, померла уже.

- А сколько же моему Хуберту? Сынишка у меня был годовалый.

- Так он теперь, Холли, на пяток лет постарше тебя будет...

- Да ты чего говоришь?

- А вот то и говорю.

К Саломее подошел капитан Ольсен. Он посмотрел на девушку долгим взглядом
и сказал: - Теперь я понимаю, почему вы ничего не знали о конфликте на