спасти его репутацию. Ведь он, в конце концов, подарил мне шанс остаться
в живых".
что это делается лишь для проформы, потому что все происшедшее, похоже,
не вызывает никаких сомнений.
подъемный мост.
***
вновь наступившей в холле тишине.
чувствовал себя состарившимся и поседевшим. Мне нужно было выпить
что-нибудь горячее, чтобы согреться, но идти на кухню не было ни сил, ни
желания. "Обойдусь тем, что налью себе горячей воды из-под крана в
ванной", - подумал я.
удара, а пару часов спустя, когда вовремя сработавший естественный
анестезирующий механизм тела постепенно уступает место боли:
замечательная продуманная природой система, благодаря которой дикие
звери имеют возможность убежать куда-нибудь в безопасное место,
спрятаться и зализать свои раны. Человек в этом ничем не отличается.
Нужно было время, чтобы убежать, нужно было почувствовать боль, чтобы
понять, что что-то не так.
уверен, что даже могу побежать с такой лодыжкой. Меня подвела механика,
а не инстинкт или готовность. Два часа спустя стало страшно от одной
лишь мысли просто стоять на этой ноге. От каждого движения перехватывало
дух. Из-за этого я сидел в кресле Гревила два долгих часа, стараясь
сосредоточиться на вопросах полицейских, чтобы как-то отвлечься от боли.
внутренне противиться этому, как бы я ни бесился мысленно, я знал, что
кости и связки вновь оказались в прежнем плачевном состоянии. Роллуэй
опять мне все переломал.., а до Хеннесси оставалось всего четыре с
половиной недели.., и я, будь оно неладно, все-таки собирался выступить
на этих соревнованиях на Дейтпаме и никому не собирался рассказывать о
небольшой сегодняшней потасовке, о которой не было известно никому,
кроме Роллуэя, а он не станет хвастаться.
Дело было не в том, что это его сильно бы разволновало: просто, если он
не будет знать, он никому не расскажет. Никто, так или иначе, не ждет,
что я буду выступать в ближайшие четыре недели. Никто не придаст
никакого значения тому, что две из них я проведу в Лондоне, занимаясь
делами Гревила. Потом, как только смогу ходить, я поеду в Лэмборн и буду
каждый день тренироваться, делать физиотерапию, возьму "Электровет"..,
все это возможно.., пара пустяков.
я найду конвертик, полученный от хирурга-ортопеда, лежавший в
водонепроницаемом кармашке и путешествовавший со мной. В конвертике -
три маленькие белые таблетки, по размеру меньше, чем аспирин, и на них -
что-то похожее на мои инициалы: ДФ 118. "Только как крайнее средство", -
предупреждал ортопед.
костыли. "Если я их выроню, - думал я, - они соскользнут в самый низ. Не
стану ронять".
себе, что людям приходилось ползти по горам с гораздо более тяжелыми
увечьями и они бы не стали убиваться из-за одного лестничного пролета. В
конце концов лестница закончилась, я сел на верхнюю ступеньку и, положив
рядом костыли, вспомнил, что ДФ 118 вовсе не залетят ко мне в рот, как в
сказке. Мне еще предстояло до них добраться.
Я чувствовал жар, чувствовал, как она вновь распухает и пульсирует
где-то в глубине.
уже была знакома, но от этого не становилось легче. Я надеялся, что у
Роллуэя тоже раскалывается голова.
свою сумочку и расстегнул "молнию".
невесомость, три - никаких ощущений".
утром, мне захочется повторить и я буду сожалеть о сделанной глупости.
Запив стаканом горячей воды одну таблетку, я стал ждать чуда.
таблетками.
"Улучшения приходится долго ждать, - думал я некоторое время спустя. -
Может быть, эта чертова таблетка не подействует?"
Дезодорант. Крем для бритья. Крем для бритья. Почти все содержимое одной
коробочки крема было размазано Джейсоном по зеркалу. "Без запаха" было
написано на светло-голубой с серым коробочке.
лежала на комоде. Я пользовался ею сегодня утром. Ею бриться быстрее, но
эффект менее продолжителен".
с оранжевым цвета, с надписью "Душистый". Я потряс баночку и, сняв
крышку, попробовал выдавить на зеркало пену.
"Сплошное заблуждение, - думал я, - пустые книжки, зеленые каменные
шкатулки со скважинами, но без ключей. Вмурованные в бетон сейфы,
потайные ящики в столах... Ничто нельзя принимать за чистую монету.
Мысли Гревила - лабиринт... Однако он не стал бы пользоваться душистым
кремом для бритья".
повернулась у меня в руке. Я затаил дыхание, так как не мог до конца в
это поверить. Я продолжал крутить.., отвинчивать.
отвинтил всю нижнюю часть баночки, и из обложенной ватой лунки мне в
руку выпал замшевый мешочек.
Гревила и струйкой высыпал на покрывало тусклые на вид кусочки углерода
размером с горошину.
поверить. После стольких...
того, что купил Гревил. Половины будет достаточно, чтобы отвести угрозу
от "Саксони Фрэнклин". Я стал так отчаянно благодарить судьбу, что готов
был разрыдаться.
Где они должны были быть. Гревил действительно брал их с собой в Ипсуич,
как он и говорил Проссу. Скорее всего он брал их с собой в надежде
отдать партнеру, представителю "Маартен-Панье", чтобы тот отвез их в
Антверпен на обработку.
своих руках и не знал об этом.
с кремом для бритья, которая лежала в его сумке, перекочевавшей под
лестницу в дом матери Брэда, где было не менее безопасно, чем в
Форт-Ноксе. Она перенесла все вещи Гревила из моей машины к себе домой,
подальше от "подозрительных" соседей. Я вспомнил, с какой гордостью Брэд
сказал тогда: "Мама знает, что делает..."
драгоценных камешков и думал о том, с каким облегчением мог бы сейчас
вздохнуть Гревил. "Спи спокойно, дружище, - говорил я ему, невольно
улыбаясь, - я наконец нашел их".
врагов, своих лошадей, свою любовницу. Оставил мне "Саксони Фрэнклин",
"Чародея", крем для бритья, Просперо Дженкса с Николасом Лоудером, Дазн
Роузез, Клариссу.
несмотря на всю боль и муки, я чувствовал себя как никогда счастливым.
Шилова Юлия
Березин Федор
Скальци Джон
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Афанасьев Роман