я никак не мог понять, почему от Ани совершенно не пахнет спиртным. В ее
день рождения! В одиннадцать вечера, когда она--по ее же словам -- только
что из-за стола.
она. --Что?
собственного дня рождения. Бросила мужа, гостей и помчалась по всей Москве
искать меня. Но зачем это все? Зачем устраивать еще один водевиль или драму
и ломать ей семейную жиэнь? Ведь я все равно уезжаю.
уметь читать на моем лице. И поэтому она пошла ва-банк.
Хотя бы сегодня! -- сказала она и повернулась за поддержкой к Семену,
Михаилу и Толстяку: -- Ребята, сегодня у меня день рождения. Вы можете
сказать этому идиоту, чтобы он оторвал, наконец, свою задницу от стула?
ОсобеннЬ, если его просит единственная стоящая женщина в его е... жизни!
Налейте мне водки, в конце концов!
пальцами ножку рюмки с водкой, она сказала, усмехнувшись:
Нет, конечно! Да и какая я алкоголичка! У меня прекрасный муж, сыну восемь
месяцев, работа... Вадя, ты знаешь, что у меня уже есть сын?--и, не ожидая
моего ответа, продолжила: -- И не потому, что я антисемитка, это тоже
мне: -- Ты знаешь, почему ты на мне не женился, дурында? Потому что ты не
умеешь брать. Ты не знаешь, что когда ты берешь у людей -- не воруешь, а
берешь, что они тебе сами дают,--то ты их этим спасаешь. Скажи ему, ребе! --
потребовала она у Семена. --Я права? --Абсолютно! -- подтвердил Семен, сын
раввина. --Спасибо...--устало сказала Аня. И подняла рюмку: -- Ле хаим,
евреи!
Все, что она сейчас сказала, было, наверно, правдой.
тобой проститься. Я обещала привезти тебя. -- В одиннадцать вечера?--
удивился я.
гремели отбойные молотки. Рабочие вскрывали мостовую, грохот и пыль летели
на несколько кварталов в округе. Я выскочил из такси возле ремонтного
барьера, сквозь пулеметный треск отбойных молотков пробежал по разбитому
асфальту, как по льдинам в ледоход, и нырнул в фойе "Литературной газеты".
Здесь, как и во всех советских учреждениях, тоже торчал вахтенный охранник.
Но на мне была бирка "INTERNATIONAL PRESS", и я беспрепятственно прошел к
лифту.
мою первую статью и в которой я потом печатался десятки раз.
пятый этаж и толкнул дверь с табличкой "М.Ю. КНЯЗЕВА"-- та самая Князева, с
которой три дня
парламента. Двадцать лет назад мы с ней в обнимку ходили в редакционное
кафе, а теперь ее секретарша встретила меня точно так, как секретарша Андрея
Смирнова: -- Марина Юрьевна занята. Вы кто? Я мысленно выругался сразу на
двух языках--и по-русски, и по-английски. Черт возьми, все мои московские
приятели обзавелись секретаршами,' ассистентами и персональными кабинетами,
а я как был бездомным в России, так и остался бездомным -- даже в США при
всех моих книгах на двенадцати языках! И, возможно, дело тут не в режимах и
социальных системах, а просто в моем е...характере.
приоткрытой в кабинет двери: -- Вадим, заходи!
варила кофе по-турецкн на маленькой плитке в медной джезве. При этом она
одновреиенно говорила по двум телефонам и кивком головы показала мне на
кресло. Я сел, огляделся. Все стены -- в книжных полках со словарями,
справочниками, энциклопедиями и газетными подшивками, рабочий стол завален
свежими типографскими оттисками и отпечатанными на машинке статьями. Сбоку
от письменного стола, на низком столике -- пишмашинка "Ояимпия". Все-таки
примечательно, насколько отличается журналистская техника в разных странах,
подумал я. Шесть лет назад несколько европейских издателей пригласилименяв
Европу, это был рекламный тур для моих "KGB's dogs", и мы с Лизой побывали
тогда в Голландии, Бельгии, Англии, Норвегии, Франции, ФРГ и Израиле. И уже
тогда, давая интервью в модерновых редакционных офисах голландских,
бельгийских и норвежских газет, я видел у них компьютерное оборудование,
аналогичное американскому, то есть то, что нашим русским газетам в те годы и
не снилось. А ц Лондоне, этой всемирной Мекке литературы и журналистики, в
редакциях Times и Guardian журналисты сидели все вместе, в одном зале,
"Ундервудах", про которые мы в СССР давно забыли. Таким образом, уровень
технической оснащенности советской журналистики я бы расположил между
америко-голландским и британским: хотя у советских журналистов нет
компьютеров, но зато у них есть отдельные кабинеты. Как у Князевой.
одной линии у нее Нью-Йорк, собкор "Литгазеты" по США, а на другой --
Кремль, пресс-бюро во Дворце съездов. При этом с Нью-Йорком Марина говорила
нормальным голосом, а в Кремль ей приходилось кричать, потому что слышимости
почти не было.
потом ладонью прикрыла нью-йоркскую трубку и сказала:
в трубку: -- Алло! Фотографию Миши Барышникова мы уже дали в прошлом номере.
Но если б ты мог взять у него интервью... Он сказал недавно артистам своего
театра, что ощущает потребность переоценки прожитого. Что он имел в виду?
Попробуешь? Ну, пока. -- И закричала во вторую трубку:--Алло! Алло! Кто
сейчас выступает? Опять Горбачев?! Что-нибудь толковое? Я говорю: толковое
что-нибудь? Ч-черт? -- и она в сердцах брякнула трубку о телефон, сказала
мне: -- Ну, ты представляешь? Кремля не слышно! Дожили! Я не знаю, как он
думает перестраивать эту страну, когда тут даже телефонные линии прогнили!
Как ты живешь?
дозвониться Ельцину. Он мне сам дал свой телефон и обещал интервью. Но я
звоню вторые сутки -- телефон молчит, как могила.
сказала Марина таким тоном, словно распределяла дефицит в сотой секции ГУМа.
глазки, что я застеснялся своего невежества. --Ах, да, ты же приезжий!--тут
же просгии меня Марина, уже набирая номер телефона. -- Бочаров сегодня
большой человек! Директор крупнейшего треста, экономист, автор закона об
аренде и правая рука Ельцины, - и в трубку: -- Михаил Александрович? Это
Князева из "Литгазеты". Тут у нас в гостях американский писатель Вадим
Плоткин. Он из International Press Association и хочет взять интервью у вас
и у Ельцина. Спасибо, завтра утром он будет. Пока,--и, положив трубку,
сказала мне: -- Завтра в 8.00 в гостинице "Москва", его номер 612. Запиши,
чтобы ты не забыд. Бочаров Михаил Александрович. Может, там будет и Ельцин,
но этого он не гарантирует. Кто еще тебе нужен? Я усмехнулся:
ты, к сожалению, не знаешь. Ты когда-нибудь была в издательстве "Комета"?
презрительно. -- А что, у тебя там дама сердца? Я тебе дам машину, езжай! --
Я могу и на такси. Но духа не хватает...--признался я. -- Глупости! --
решительно отрезала Марина и сняла трубку внутреннего телефона: -- Алло,
Жанна? У тебя есть "Чайка"? Нет, "рафик" мне не годится! Мне нужна черная
"Чайка" для представительства. Нет, ненадолго -- только до издательства
"Комета" и там подождать пятнадцать минут. Жанночка, клянусь, это очень
важно! Да! Спасибо, дорогая! Я выписываю заявку...
и протянула мне:
везти твою любовь только в ресторан Хаммеровского центра.
пошлость того, что сейчас случится. После десяти с лишним лет разлуки
приехать к любимой женщине в черном правительственном лимузине! Мудак!
Когда-то, лет пятнадцать назад, киностудия "Мосфильм" сделала фильм о
Королеве, создателе советской космонавтики. При этом авторы стыдливо
"опустили" тот акт, что при Сталине Королев сидел в тюрьме, но зато роскошно
Андреев Николай
Зыков Виталий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Майер Стефани
Сертаков Виталий