через огонь, другое бегало по лестнице, третье плавало. А потом, ну
подумай, сериал длился лет пять или шесть, а собака все оставалась
молодой...
А ведь верно. Надо же, сплошной обман это киноискусство.
- Но даже с дрессированными зверями работать - чистый геморрой, -
откровенничал Федор, - а уж с обычными... Недавно снялся с Ваграмовым,
слыхала про такого?
- Нет, - покачала я головой.
- Да ты чего? - изумился оператор. - Тенгиз Ваграмов, автор ужастиков, два
года по телику крутят "Сказки из могилы".
- Извини, я не смотрю такое.
- Вот и зря, - припечатал Федя, - адреналин так и кипит! Ну не в этом соль.
Там нужно было сделать такой кадр. В фужере сидит мышь. Главная героиня
хватает, не глядя, бокал, подносит ко рту и тут только замечает грызуна.
- Она слепая? - поинтересовалась я.
- Кто? - удивился Федор.
- Главная героиня! Тащит в пасть стакан и не замечает мышонка!
- Ой, да перестань, - взвился оператор, - не в этом дело.
- А в чем?
- Ну как заставить мышь тихо сидеть в бокале?
Я призадумалась, потом честно призналась:
- Не знаю!
- Вот и мне сначала в голову ничего не пришло, но потом додумался, -
торжествующе сообщил Федя.
- И как? - заинтересовалась я.
- Дал ей хлеба с коньяком, - веселился оператор, - враз опьянела.
- И снял?
Федор махнул рукой.
- Говорю же, чистый геморрой. Сначала актриса истерику устроила. Визжала,
будто дрель в бетоне: не стану дохлую мышь трогать! Я ей объясняю: мышь
пьяная... Нет, ни в какую! Час уламывали! Джулия Роберте недоделанная!
Еле-еле уговорили!
- Значит, сняли!
- Как бы не так, - взвизгнул Федя, - ты прикинь! Только-только эта идиотка
фужерчик к носу поднесла, как мышка от алкоголя оклемалась, увидела рожу
кинозвезды около своей морды, перепугалась, впрочем, тут на нее злиться
нельзя, я бы тоже от ужаса скончался, приди бабе в голову идея ткнуться в
меня физией, и...
- Что?
Федор принялся хохотать.
- Ой не могу, ой, мышка за нас всех отомстила!
Звезда-то наша, Полуянова Надька, жуткая стерва. Правда, у них, у всех
бабенок киношных, норов еще тот, считают себя великими и выдрючиваются по
полной программе. Но Надька - редкостная сволочь, всех до обморока довела.
У гримерши кисть рыбой пахнет, партнер потом воняет, раньше десяти на
площадку не приду, в полдень подайте кофе, принесите минеральную воду без
газа, да только "Перье"!.. Забодала всех, а тут такой прикол! Сунула,
значит, наша мадама морду к бокалу, а мышка-то и цап ее за носик. Визгу
было! Крику! Народ просто замертво попадал от смеха, кто где стоял. Надька
воет, мышь у нее на ноздре висит! Тенгиз руками машет, один я не растерялся
и все отснял. Так в фильм и вошло, можно сказать, лучший кадр!
Я с сомнением посмотрела на наших собак и кошек, собравшихся в гостиной. К
сожалению, их невозможно заставить тяпнуть противного Бориса... Хотя... Не
успела я придумать, каким образом объяснить Жюли, единственной из всех
собак, способной пустить в ход зубы, что следует цапнуть мужика за ноги,
как режиссер вернулся в комнату. В руках он нес глубокую тарелку,
наполненную кусочками сыра.
- Вот, - торжествующе сообщил режиссер, - ты правильно про Дурова
вспомнила! А чему нас учил этот гениальный дрессировщик?
Он обвел взглядом молчаливую аудиторию.
- Правильно, зверей следует поощрять, кормить вкусно и действовать лаской!
Хучик, Хучик, иди сюда, мой сладенький, хочешь сыру?
При виде "Эдама" мопс мигом становится очень послушен.
- Сидеть!
Хучик мигом устроился на жирненькой попке и преданно заглянул в глаза
Борису.
- Ага, - обрадовался режиссер, - ты продажен, как все. Просто великолепно!
Ну, начали.
Следующие полчаса мопс послушно воплощал в жизнь задумки постановщика.
Садился, вставал, лежал, ходил. Количество сыра уменьшалось, когда
содержимое тарелки ополовинилось, я осторожно предупредила Борю:
- Ты бы поосторожней с сыром-то!
- Почему, - отмахнулся режиссер, - не мешай!
- Хучу нельзя столько жирного, сыр - тяжелая еда для собачьего желудка.
- Ерунда, - ответил Боря, - смотри, как ему нравится!
Я вздохнула и легла на диван, дожидаясь эффекта. Он не замедлил случиться
буквально через секунду. Обожравшийся мопс икнул и лег на ковер.
- Эй, Хуч, - недовольно заметил режиссер, - ну, еще пару раз от окна до
двери, и все!
Но мопсику явно было не по себе. У Хучика внутри организма нет
стоп-сигнала. При виде вкусной еды наш мальчишечка теряет контроль над
собой и начинает сметать все, что предлагают. Впрочем, желудок у Мопса
умнее головы, и, когда он наполняется под завязку, происходит процесс
освобождения органа.
- Хучик, вперед, - присел на корточки возле собачки режиссер, - на, видишь,
сыр!
- Не давай ему больше, - прошелестела я, - не надо!
- Почему?
- Не надо!
- Глупости, - вскипел Борис и поднес к носу мопса очередной ломтик, - ну,
Хучик, действуй!
Мопс осоловело глянул на качающийся перед мордой сыр, икнул, и все
съеденное ранее оказалось на ботинках Бори.
- Это что такое! - взвизгнул постановщик.
- Пережеванный Хучем "Эдам", - мирно сообщила я, - говорила же, не давай
ему больше!
- Ладно, - бормотал Боря, глядя, как Ирка убирала безобразие, - начнем
сначала!
Пехов Алексей
Максимов Альберт
Круз Андрей
Юрьев Сергей
Пехов Алексей
Чернецов Андрей