дверь, торопливо сбежал с крыльца.
весны.
Кавказе свойство - проникать в кровь и плоть.
всякой цели и бродил около часа, пока не наткнулся на городскую больницу,
где работал агент КГБ Сливков, с которым следовало обязательно встретиться.
Конечно, время было неподходящее, фельдшер наверняка ушел домой, однако
Сергей наудачу заглянул в приемный покой: можно спросить адрес и наведаться
к агенту домой, пока в городе никто о следователе Генпрокуратуры не знает.
потускнела:
фельдшера попросту убрали...
приезжего. - Он был хороший акушер, роды принимал... И никто не подозревал,
что Яков Иванович - наркоман, таблетки глотал...
проверки. Дома у него нашли кучу таблеток. Кто бы мог подумать?
человек, себе на уме.
такой?
вскочила и попыталась остановить.
ящик и примостился в скверике неподалеку от школы - вдруг Ксения задержалась
там и пойдет по улице?
как выстрел в спину - неожиданно и предательски. Никак не хотелось верить,
что здесь, в этой хрустальной Берендеевке, происходит то же самое, что и в
Москве, что длинные и незримые руки Скворчевского достают до таких далеких
мест и убирают всех, кто может хотя бы косвенно бросить тень на деятельность
его спецслужбы. Фельдшер стал свидетелем встречи Гюнтера и, вероятно,
головореза Елизарова, который ждал, когда Николая Кузминых повезут хоронить,
чтобы потом сделать свое дело. И этого было достаточно: умер от
передозировки...
смерть. Он решил навестить генерала Непотягова в Апрелевске, чтобы выяснить,
что же все-таки произошло в бункере Центра... Но дом генерала был закрыт на
замок и опечатан милицией. В городском отделе следователь объяснил ему, что
гражданин Непотягов восемь дней назад был обнаружен мертвым в своем дворе
без каких-либо следов насильственной смерти. После вскрытия судмедэкспертиза
поставила диагноз: внезапная остановка сердца, легкое алкогольное
опьянение...
начинили ядом сигару, салями, фрукты, причем таким, который разлагается в
крови на составляющие и не обнаруживается экспертизой.
но здесь его ждала еще одна...
рядовую, заштатную дыру, вытаивающую из-под снега, как зимняя свалка. То,
что еще недавно тихо восхищало и доставляло удовольствие, сейчас выглядело
полным убожеством - просевшие от тяжести снега крыши, кривые, уродливые
стены, почерневшие, вросшие в землю дома, повсюду мусор и грязь.
эксгумации.
восхитительная энергия радости и покоя. Очистительная энергия! И наплевать
было сейчас на беженцев, заселивших дом Кузминых, и на погибшего при
странных обстоятельствах фельдшера-информатора, - уже не оставалось сил
жалеть и сопереживать.
учителя, и последней проковыляла старуха с метлой - вероятно, уборщица.
Ксении не оказалось...
свет никак не хотел гаснуть над городом, хотя горизонт вдали был уже темным,
ночным. Прохожие постепенно рассосались с улиц, и он рискнул приблизиться к
дому, где квартировала Ксения. И с теплой радостью заметил, что в окнах
мерцает знакомый свет, будто от свечи, стоящей на полу. Забыв о всякой
осторожности, он прибавил шагу, намереваясь с ходу войти в калитку, но тут
перед ним вырос высокий, наметанный за зиму бурт снега на краю тротуара.
Сергей пробежал немного вперед, потом назад, отыскивая дорожку к дому, затем
поднялся на гребень сугроба и обнаружил, что пути к калитке нет. Нетронутая,
стерильная толща снега покрывала пространство вокруг дома, и лишь цепочки
собачьих да кошачьих следов, чуть подтаявших на солнцепеке, крестили
мерцающую, непорочную, с атласным голубоватым отливом белизну.
искристым сосулькам, свисающим с крыши, он перебирался выше, и последняя его
точка была поставлена в стеклянном глазу телескопа.
Ксения?
пошел к калитке, пробив тем самым первый за эту зиму человеческий след.
Через низкий, ушедший в сугроб заборчик он попросту перешагнул и очутился
перед крыльцом, так же покрытым ровным и толстым слоем снега. Закрытая дверь
еще с осени была приперта каким-то костыликом, показывая, что в доме никого
нет: такая открытость и доверчивость еще была нормальной в Студеницах.
крикливая смешанная стая воронья и черных галок.
разрыл, разгреб у двери слежавшийся снег, но, прежде чем открыть ее, трижды
надавил на кнопку звонка и подождал, хотя чувствовал, что этот сигнал
улетает куда-то в пустоту и бесконечность. Он вошел в прихожую, ощупью
отыскал следующую дверь и потянул на себя...
разогретой землей. Но это было холодное марево, бесцветный воздух извивался,
уходил космами в открытое пространство и таял в весенней и тоже холодной
синеве.
не нужно, поскольку там, откуда идет этот сквозняк, - другой мир и другое
измерение.
приятный толчок теплого воздуха, насыщенного мерцанием гирлянд на стенах.
При этом стало ясно, что тут никого нет, причем очень долгое время, хотя
сохранился и существовал жилой дух.
мусора нет, обыкновенно остающегося после отъезда. Только чистые квадрат
полов в комнатах да огоньки на стенах.
разума, попытка прорубиться в параллельный мир...
стояло павловское кресло, где был тот самый старинный и коротковатый
диванчик, и внезапно обнаружил осколки стакана на полу. Стакана, который
разбился, выпав из его руки еще два года назад! Это было невероятно, что их
до сих пор не убрали, учитывая чистоплотность хозяев и опасность того, что
можно, забывшись, наступить босой ногой.
здесь - это еще куда ни шло, но уехать и не отключить - верный способ
устроить пожар. Бурцев поискал глазами электрическую розетку и, когда не
обнаружил ее, попробовал по проводам определить, где их конец. Сплетение
этих мерцающих цепочек оказалось сложным, перепутанным, и все-таки он нашел
разрыв...
чаще; иные были намотаны на забитые в стену гвозди, иные свисали, словно
показывая, что цепь разомкнута.
тут оказалось не на что, и он опустился на пол, примерно в том же месте, где
когда-то сидела Ксения. Он не гадал, не сокрушался, что не застал ее в доме
и что не повторится то, что было, не сбудутся его желания, с которыми он
выжидал время сумерек, а потом шел сюда; он даже не ощущал, казалось бы,
естественной тоски и неуютности, навеянной оставленным жилищем. Это было
состояние задумчивого, отвлеченного покоя, когда угасают все острые мысли,
острые чувства и желания, так что на них, как на стеклянные осколки, можно
наступить босой ногой.