рычаг, втянула в черноту каменной щели. Док подхватил его "узи", на лету
поймал сбитые темные очки - вытаращенные темные глаза бородача были полны
ужаса и ярости, он изгибался, выкручивал шею и пытался вонзиться зубами в
железную лапищу Трубача.
врубил передачу, прибавил газ и медленно тронулся в сторону тех, что
направлялись к другим скалам.
"узи" и, пригнувшись, побежал, догоняя удаляющуюся машину. Противник за
баранкой, видно, заметил в зеркале приближающийся силуэт, притормозил и,
тотчас получив сзади удар рукояткой автомата, ткнулся лицом в руль. Док
оттолкнул его тело, сбросил на дно машины, уселся на его место, рванул
провода, идущие к зеленому стальному корпусу армейский рации, оборвал и
провод длинной антенны, вдребезги - так что брызнули черные осколки -
расколотил переносную "соньку"... Нажал на газ, прибавил оборотов и покатил
туда, где у отдаленных скал топтался один из рядовых дозорных и с
недоумением тряс такую же рацию, как та, какую только что раскурочил Иван.
Он обернулся на приближающийся звук мотора и махнул рукой.
рацию, послали за его головой, за головами Пастуха, Боцмана, Трубача...
Простой и жестокий закон войны. Не ты - так он. Не он - так ты.
Буквально в метре от него крутанул руль влево, тормознул - машину занесло,
повело боком, и она отшвырнула того пыльным пятнистым бортом. Удар вышел
скользящим, но противник кубарем покатился по земле. Не дав ему времени на
выход из шока, Иван навалился на поверженного сверху, вырвал автомат и
пережал горячей черной сталью сонную артерию. Но добивать не стал. Просто
надолго вывел из строя, растоптал его рацию и кинулся обратно к "джипу".
Вскочил на жесткое сиденье и дернул рычаг передачи. Сердце бухало в груди -
остался всего один из четверых, и он не должен успеть подать сигнал.
собственной колее понесся туда, где оставил друга, куда в любое мгновение
мог подойти противник. Солнце стояло уже высоко, от скал ложились короткие
черные тени. Привстав на сиденье, Иван крутил головой, но не видел того,
кого должен был опередить, - либо разведчик разобрался, что к чему, либо его
скрывали камни.
долетел звук короткой очереди. Чуть не перевернув машину, Иван резко взял
вправо, потом влево и, еще не соображая, откуда ведется огонь, увел "джип" в
тень торчащего из земли утеса.
очередями работал "Калашников", "узи" огрызался и стрекотал, как детская
трещотка. Короткими перебежками, падая, залегая и вскакивая вновь, Док
бросился в бой, пытаясь определить, откуда кто стреляет. Пули выбивали из
земли пыльные фонтанчики, рикошетировали от скал, отлетая с осиным
жужжанием... Смерть пронизывала раскаленный воздух.
оставил Трубача. От серых глыб, многократно множась и повторяясь, отлетало
дробное эхо - понять по звуку направление стрельбы было невозможно, и Док
заметался, рискуя поймать безжалостный остроносый кусочек свинца.
как бы на огромной полевой карте, он решил, что это должно быть метров на
триста левее, перебежал ближе и вдруг увидел спину человека, стрелявшего из
"узи". Тот бил с колена, укрывшись за каменным бруствером - отлетавшие
гильзы сверкали на солнце... Рядом лежали наготове несколько длинных
заряженных магазинов.
уйдет на смену обоймы... Все!
ним полетели облачка пыли и каменное крошево. Били сзади, из "калаша". С
близкого расстояния. Били метко, не убивая, но и не давая бойцу дотянуться
до лежащих у ног сменных обойм. Док слишком хорошо знал этот стрелковый
почерк.
Боцман и прострочил по камню над головой противника, осыпав его коричневый
платок беловатой пылью. Поняв, что он окружен, схватка окончена и проиграна,
боец отшвырнул "узи", быстро наклонился, сжался в комок, дернулся, забился в
конвульсиях на земле... и затих.
боец по рукоятку вонзил себе в сердце кривой узкий кинжал. Глаза его
остановились и смотрели вверх.
сказал Иван.
мы... Думали не успеем.
самоубийца передать сигнал своей группе захвата на вездеходах и вертолетах.
Если успел - "вертушки" будут здесь через считанные минуты.
форсить!
увидел скорченное тело старшего в дозоре - тот был жив и ошалело смотрел на
них бессмысленными глазами, пытаясь нащупать рацию и оружие.
прислонил к камню.
боеприпасы, удостоверившись, что в баке достаточно бензина, они расселись
под тентом и тронулись в путь. Боцман газанул и погнал сильную верткую
машину мимо гористых возвышенностей по плоскогорью.
спецпистолету ППС, "Калашникову" и взятому в бою "узи". Все четверо, ни на
минуту не теряя бдительность, вглядывались в небо - "вертушек" пока не было
слышно. Не было и тех "джипов". Но всякая секунда промедления была
искушением судьбы.
ехать сейчас нельзя. На открытой равнине нас запросто найдут. Догонят в два
счета и размолотят на атомы.
все-таки успел кликнуть на помощь. Тогда они уже кружили бы тут как
миленькие. Пока их нет. Значит, он опоздал.
выходит на связь, - сказал Трубач. - Кинутся выяснять. Пока туда прилетят,
пока разберутся, пока смекнут - накинем еще минут двадцать.
была каменистой: шины "джипа" здесь почти не оставляли следов и не вздымали
пыль. Во всяком случае, с вертолета увидеть их вряд ли смогли бы.
границе, на север. Будут обшаривать с воздуха и на земле каждый камешек.
спрячем в скалах. В горах на колесах нам делать нечего - так? Значит, где
нас надо искать?
единственный выход.
за три минуты. Нет, наверное, все же по праву сорвал он куш на гонках в
Крылатском. Прочный "джип" подскакивал и едва не переворачивался на
скорости. Они сидели, подпрыгивая на сиденьях, вцепившись в стальные
поручни, чтоб не выбросило за борт. А в предгорье выпрыгнули из машины, дав
возможность лихому водителю разогнаться и забросить прочную стальную
коробочку на колесах в узкую расщелину между нависшими утесами. Здесь ее не
могли обнаружить ни с воздуха, ни с равнины.
иссякли... Они подбежали, навалились сзади, не давая ей скатиться вниз и,
одолев гранитный порожек, почти на руках вкатили ее в укрытие. Отдуваясь и
часто дыша, обессилено опустились наземь и припали спинами к горячим
колесам.
машины, не те легкие поисковые стрекозки, что кружили ранним утром и ночью.
Над равниной низко неслись два боевых ударных Ми-24 с реактивными снарядами
в подвесных кассетах на коротких крылышках и торчащими пулеметами и пушками
из выпуклых глазастых кабин.
пластиковыми бутылями минеральной воды. Но Док не позволил им полностью
утолить жажду.
навалом!
Пропадем. Дождей тут в это время года уже не бывает. Машина есть машина -
откажет, встанет, а в ногах силы нету. И вообще, это мой "джип" - я его
взял, и вода моя! Захочу, вообще буду продавать ее вам. Сто баксов за
Аникина Наталья
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Ильин Андрей
Свержин Владимир