насчет облома с деньгами, Теплов уже просветил Филю насчет того, что ключи
могут с лихвой заменить чемоданчик с баксами, а Леша Бетон успел доложить
Филе, что ему насчет ключей звонила Лариса. Поэтому Штырь с Монтером и
остальными поехали туда. Причем, как мне лично думается, вовсе не с целью
выручить Филю. Они просто надеялись, что эти ключики им самим пригодятся.
Разумеется, Филя Теплова не информировал ни о том, куда ездят его люди, ни о
том, откуда известно про ключики. Но тем не менее, милиция в шестьдесят
седьмую квартиру попала довольно быстро. Не потому, что Теплов как-то сумел
отследить и вычислить, а потому, что жильцы вызвали группу немедленного
реагирования. На лестничной клетке, согласно звонку в отделение, была
стрельба. ГНР прибыла, поглядела, нашла штук пять гильз, следы пуль, но ни
трупов, ни следов крови. Обнаружили, что дверь в шестьдесят седьмую квартиру
не закрыта, осмотрели, не нашли ни следов взлома, ни признаков борьбы. Но
зато нашли в ванной тайник, где ничего уже не было. А чуть позже нашли
несколько упаковок с наркотическими веществами.
пистолет Стечкина. Ни в кого не целилась, чисто для испуга. Потом якобы она
села в "Волгу", а Штырь с компанией - в "шестерку". На дороге откуда-то
взялась машина из "Куропатки", возле Мухановска в лесу произошла разборка со
стрельбой и теми итогами, о которых я тебе уже докладывал. Штыря, конечно,
еще надо проверять, потому что многое там непонятно. Например, почему его,
опаснейшего врага и свидетеля обвинения, куропаточники не только не убили,
но и отпустили на волю. Но ключи опять пропали.
улетал, ни Лиды, ни Ларисы, ни даже этого инвалида без рук и без ног все еще
не нашли. Ну, Элька, понятно, уехала на "Волге". Допустим, остальные две
девицы могли куда-то сбежать. Но солдатик их даже на инвалидной коляске
далеко не сбежит. На работу Лида с Ларисой не вышли, в общежитии их не было
уже сутки. Проверили село, откуда они родом, - не приезжали.
поджимает, а то бы еще поговорили. Ладно, будем следить за развитием
событий. Больше туда не езди, а займись тихими стариковскими делами здесь, в
Первопрестольной. Наверняка Антон Борисович Соловьев, прежде чем
проконтактировать с Иванцовым, будет еще и еще раз обращаться к тебе за
посредничеством. Очень важно выцедить из него все, что ему известно о
Гнездилове-Воронкове. Так что придется тебе, дедушка, еще немножко побыть
разведчиком.
хмельное. И песен не пели, и не плясали, потому что кавалеры были слишком
молоды, а у "барышни" суставы плохо сгибались. Разговоров было много, но
беседа не очень касалась собственного житья-бытья. Всех так и тянуло
поворошить мировую политику, до которой бабе Дусе никакого дела не было и
быть не могло, ибо ни телевизора, ни радио не имела, да и газеты к ней не
ходили - одну какую-нибудь выписать денег не хватало.
даже Гребешок, не протестовал. Только Евдокия Сергеевна на него посетовала:
испить-то?
вот и устали. Опять же, сколько съели с дороги - всю ночь переваривать
будем.
горнице. Конечно, Агафону, как старшему, Евдокия Сергеевна предложила занять
никелированную кровать. Но тот вежливо отказался, решив не возвышаться над
народом.
Но вовсе не храп капитально мешал спать Гребешку и Агафону. У них не было
того чувства удаленности от всех опасностей цивилизации, которое расслабило
младших товарищей. За спиной было четыре свежих трупа и один отпущенный на
произвол судьбы неприятель, опираясь на показания которого запросто можно
выйти на их след. Кроме того, где-то рядом находится очень опасная девушка
Эля.
не выезжала, другой дороги, кроме как мимо дома Гребешковой бабушки, ей нет.
Возможно, она не заметила, что в деревне появилась "девятка" с
куропаточниками, а возможно, не сообразила, что это они. К тому же и на нее
могла найти расслабуха, после того как выкрутилась от девяти передравшихся
между собой мужиков. Впрочем, строго говоря, она ведь, сама того не желая,
спасла им жизнь. Очень уж не верилось в то, что Штырь с друганами оставил бы
куропаточников в живых, если бы фортуна не повернулась другим боком. По
большому счету, они должны были ее водкой поить до скончания века.
энд компани. Тоже, между прочим, услуга нехилая. Попадись Элька Лавровке -
ей бы точно не жить. Если речь шла о ключах Ростика, то поканали бы ее
однозначно. Кроме того, эти оглоеды, пожалуй, сделали бы с ней то, что
"Содом не делал со своей Гоморрой", говоря словами Попандопуло из фильма
"Свадьба в Малиновке". Так что с нее за это избавление явно причиталась хотя
бы бутылка. Она же вместо этого, конечно, крепко саданула Агафона по
мужскому достоинству, напакостила Гребешку, пропоров шины, - в общем, повела
себя явно недружественно.
они сейчас?) Налима тоже, а тем, как известно, они представились ментами.
Госпожа Пряхина тоже могла разглядеть Агафона и Налима через лобовое стекло
машины, когда девицы выгуливали своего увечного солдатика. И Лида с Ларисой
запросто могли ей сказать: "А вон там, в машине, менты, которые нас
расспрашивали насчет Воинова". А у Эльки, если она действительно резала
Ростика, наверняка нет желания встречаться с органами. Опять же раз она
знала цену ключикам, то могла знать и то, что ей будет от тех, кому она
собирается эти ключики доставить, если она с ними угодит в милицию. Агафон
был твердо убежден, что Элька нашла на эти ключики приличных покупателей, а
не таскала их ради сорочьей страсти к блестящим металлическим предметам. За
непоставку товара в срок вообще-то наказывают. Нашли бы даже в СИЗО.
в другие. Тем более что ключики она обещала кому-то третьему. Элька вполне
могла пострелять и их, выполнить то самое, что подсказывала логика: "Боливар
не выдержит двоих".
лавровцы разложили на просеке мордами в мох, и про то, как сам насмерть
забил Чику, и как Штырь швырнул его через себя, а потом чуть не расстрелял
его и Лузу, беспомощных и безоружных. Да уж, бедная бабуля! Небось думает,
что они с Лузой в обычной пьяной драке пострадали.
и пошли на воздух, покурить. Присели на ступеньках крыльца-терраски, в
качестве пепельницы взяли консервную банку. Закурили. Днем им было не до
того, чтоб радоваться свежему воздуху, а сейчас светлой ночью этот воздух
так и пропитывал все легкие кислородом. Даже казалось, будто этого кислорода
избыток. А потому курево как-то помогало адаптироваться к недостатку
бензиновой гари и асфальтовой пыли.
оранжево-золотистым отсветом спрятавшегося за лес солнца. Деревья стояли
темные, загадочные, неподвижные. Ни одного дуновения ветерка не ощущалось, и
ни один листочек на ветвях не трепетал, будто колдун заворожил. Ни шагов, ни
голосов не слышалось. Только из дома через окна долетал храп спящих да
откуда-то издалека доносились слабые и неясные звуки музыки. Безмолвие
нарушил Гребешок:
Слишком уж серьезное дело.
договариваться, или по-плохому.
Стреканет пару очередей - мало не покажется, автомат-то она у тебя
забрала...
слиняет? Она, между прочим, уже могла проскочить, кстати. Лесом, не выходя
на улицу. Оставить "Волгу" здесь и смыться пешком.
два раза тарахтели, когда приезжали и когда во "двор" машину загоняли.
Наверняка обратила внимание.
увидела она ее из окна. И что? Номер с такого расстояния не прочтешь.
сирени заслонял. Вот этот, рядом с калиткой.
которого стояла Элькина "Волга", послышался скрип двери, ступенек, а потом
шаги. Шли две женщины, шушукались невнятно, потом вдруг звонко заржали.
Агафон с Гребешком тут же узнали Элькин голос. "Поддатая", - Агафон, как
старый "сексопохметолог", в диагнозах ошибался редко.
Зыков Виталий
Майер Стефани
Пехов Алексей
Чернецов Андрей
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий