Чтение 68–й страницы книги ~Несущий Свет~

приют.

Могилы копали на опушке, там же, где только что гремел бой. Мертвые
лежали, укрытые шинелями. Вскоре к ним прибавился еще один, из соседней
роты, забытый товарищами.

- Посмотрите еще! - Арцеулов кивнул, и солдаты без особой охоты
разошлись по округе.

- Все! Только краснопузые!

Арцеулов вновь кивнул. Антихристы его не интересовали. Пусть мертвые
самые хоронят своих мертвецов!

- Господин штабс-капитан! - Ростислав оглянулся. К нему бежал один из
унтер-офицеров.

- Еще один. Но не наш - чех. Давно валяется! Их тут неделю назад
покрошили...

Сообщение унтера вызвало ропот. Легионеров успели невзлюбить. К тому
же, все знали, что бывает за неделю с непохороненным трупом.

- Пусть валяется, союзничек! Наших, небось, не хоронят!

Все были согласны. Возиться с разложившимся телом, да еще какого-то
чеха, никого не тянуло. Арцеулов бросил папиросу:

- Где он?

Легионер лежал в высокой траве. Зеленая шинель наполовину засыпана
землей: рядом разорвался снаряд. От лица, от рук - от всего, по чему
узнается человек, - ничего не осталось. Стоять рядом было тяжело: дыхание
перехватывало...

- Да оставьте его, господин штабс-капитан! Они наших не жалуют! Да и
сгнил весь - еще схватим чего...

Солдаты боязливо поглядывали на зеленое пятно шинели.

- Нет, - Арцеулов закатал рукава и, сдержав дыхание, наклонился над
мертвецом. - Он человек...

Он потянул зеленое, распадавшееся под руками сукно. Кто-то подскочил,
помог. Тело было тяжелым, казалось, оно уже приросло к покрытой молодой
травой земле.

Через час рота ушла дальше, оставив невысокий холмик с наскоро
срубленным православным крестом...

...Арцеулов открыл глаза. Он был один. Луч фонарика утыкался в камни
старой, почерневшей от времени и сырости, стены. Предстояло пройти сквозь
них. Правда, молодой легионер из Праги, так и не ставший поручиком,
считал, что это совсем нетрудно. Не труднее, чем волочить по траве
страшное мертвое тело в разорванной на клочья зеленой шинели...

На Монпарнасе цвели каштаны. Небольшое кафе, где обычно собирались
беззаботные молодые художники, было почти пустым. На столике стояла
позабытая бутылка "Бордо", из которой никто так и не выпил ни глотка.

- Какой ужас, Господи! - Наташа сжала виски тонкими пальцами. В
глазах блеснули слезы, отчего ее лицо внезапно стало совсем как у
растерянного, обиженного ребенка. - Но почему? Дядя, господин Косухин...
Ничего не понимаю...

Арцеулов промолчал. Что можно ответить?

- Ничего нельзя было сделать, Ростислав? - Тэд хмурился и комкал в
руках свернутую в трубку газету, недавно купленную на бульваре.

- Наверное, можно... - Ростислав говорил медленно, слова давались с
трудом. - Очевидно, я где-то ошибся...

- А я ведь совсем не помню господина Косухина! - Наташа в отчаянии
помотала головой. - Мне все рассказали, Ростислав Александрович! Но я не
помню! Только те дни, когда он был в Париже. Тогда мне он показался таким
серьезным. Я его немного боялась...

Ростислав и Валюженич переглянулись. Память не возвращалась к
девушке. С Арцеуловым ее пришлось знакомить заново...

- Правда, мне снилось... - Наташа нерешительно замолчала. - Да,
недавно снилось... Такой страшный сон... Будто мы с господином Косухиным
идем по какому-то темному подземелью, входим в склеп, бежим по тоннелю...
Дальше не помню - но потом мы почему-то стоим на каком-то заснеженном
поле. Он бьет меня по лицу - а мне очень страшно...

- Это не сон, Наталья Федоровна, - Арцеулов вспомнил черный силуэт
монастыря, нависающий над заснеженной долиной. - Это было. Это место
называется Шекар-Гомп...

- Оу! - Валюженич обрадованно улыбнулся. - Наташа! Вы начинаете
вспоминать! Стив рассказывал: он ударил вас, чтобы вы пришли в себя и
смогли добежать! Я тогда стоял у входа...

- Нет, - девушка тоже улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. - Это
только сон - наяву я по-прежнему беспамятная дура. Извините, господа,
нервы... Пора идти... Ростислав Александрович, ждем вас вечером. Александр
Михайлович желает с вами о многом поговорить...

- Я буду, - кивнул Арцеулов.

- Вы нам очень нужны, - девушка встала и перебросила через руку
легкий светлый плащ. - Наша группа продолжает работу...

- Не знаю, - Арцеулов тоже встал, нерешительно поглядывая то на
Наташу, то на Тэда. - Вам нужны специалисты... физики, математики. Я
обыкновенный офицер...

- Не выдумывайте, Ростислав Александрович! - тон Наташи стал
спокойным, деловым, словно и не было тяжелого разговора. - Впрочем, об
этом мы поговорим вечером... До встречи! Не провожайте меня, это
несовременно...

Она повернулась, чтобы уходить, но внезапно остановилась:

- Чуть не забыла. Вам привет, господин Арцеулов. Вы ведь знакомы с
Богоразом?

- С генералом? Нет.

- Не с отцом. С Семеном. С Семеном Аскольдовичем. В радиограмме он
передает привет вам и... господину Косухину.

- Что? - понял Арцеулов. - Тускула?

- Три дня назад мы установили связь... До вечера, господа...

Тускула вышла на связь! Значит, все не зря - Иркутск, бегство по
ледяной тайге, падающий "Муромец" и гром ракетных двигателей на Челкеле!
Никто не погиб зря! И он, офицер погибшей армии, выполнил приказ
Верховного Правителя России...

- Все-таки надо попробовать, - Валюженич плеснул вино в бокалы. -
Говорят, что-то особенное...

Вкуса Ростислав так и не распробовал. Знаменитое "Бордо" показалось
терпким и противным.

- Кстати, Гастон вернулся. Представляешь? - Тэд покачал головой,
подвижное лицо дернулось гримасой. - Шарль хочет засадить этого молодого
гения лет на десять: чтобы не бегал с револьвером где не надо...

- Да пусть его! - Арцеулова не интересовал господин де Сен-Луи.
Степана не вернуть, а мстить трусливому ничтожеству не тянуло. - Может, он
и в самом деле... талантливый?

- Оу, Ростислав, ты что-то подобрел!.. Ладно, если Наташа его
забыла...

Валюженич запнулся и поспешил сменить тему:

- Как я понял, ты не собираешься заниматься этими ракетами?

Арцеулов пожал плечами:

- Чем я могу помочь? К тому же, я рассчитывал на кое-что другое...

- Йе, Ростислав! - оживился Тэд. - Конечно! Я не успел тебе
рассказать. Как только я получил твое письмо из Ревеля, то написал отцу.
Вчера пришел ответ. Вот...

Он достал из кармана конверт и нерешительно развернул густо
исписанный лист бумаги:

- Понимаешь, я написал, что ты желаешь заниматься древними языками,
что у тебя способности...

- Да вы что? - Арцеулов даже растерялся. - Какие способности?

- Оу, ты себя недооцениваешь! Так вот... - Тэд замялся. - Отец,
наверно, был не в духе. Пишет, что моя рекомендация может только
скомпрометировать человека. И что ты даром тратил силы, спасая на Тибете
такого дурака, как я...

Американец виновато вздохнул, а затем широко улыбнулся:

- Зато дальше. Вот...

Он быстро проглядел письмо и удовлетворенно хмыкнул:

- Читаю: "К счастью, мистер Арцеулов имеет куда более солидные
рекомендации, чем твоя. Мой уважаемый коллега из России мистер Пташников,
гостивший недавно в Абердине, узнав, о ком идет речь, заверил, что мистер
Арцеулов - человек серьезный, давно и успешно работающий в области древних
текстов - в отличие от тебя, тратящего время на полную ерунду. Поэтому при
первой же возможности прошу не забыть и передать мистеру Арцеулову мое
приглашение. Он может приехать в Абердин в любое удобное для него
время"...

Арцеулов почувствовал себя самозванцем.

- Оу, Ростислав! - понял Тэд. - Ты справишься! Отец любит таких, как
ты, - серьезных...

Арцеулов невольно улыбнулся. Сам себе он не казался таким уж
серьезным. Но в Абердин надо ехать. Он должен расшифровать странные
таблички. Придется работать долго, много лет. Что ж, он будет работать...

- Повезло тебе! - Валюженич почесал затылок и вздохнул. - Когда вы с
отцом раскрутите эту тайнопись будет настоящая сенсация! Слушай, хоть
камень оставь! Честное слово - без тебя к нему не притронусь. Это же такой
артефакт!

Странный плоский камень, способный менять цвет, послушный старинным
заклинаниям... Когда-то дхарские маги снимали с его помощью порчу,
возвращали память. Память... Наташа так и не смогла ничего вспомнить...
Ростислав полез в карман пиджака листок с переписанным заклинанием,
случайно уцелевший, был спрятан в бумажнике.

- Слушайте, Тэд. Я хотел поговорить с вами об этом камне. Вот...