совершенную кашу.
возражать не буду. Тебя прокормить тяжелее, чем ручного медведя. Проще
сразу удавиться.
Без единого слова.
различимые призрачные брызги, а потом "вода" сомкнулась над нами и
свет Меара стал гуще и синее. Дышалось легко и ровно, и что странно -
очень скоро расхотелось пить. Совсем. Как вошла в воду карса, я
пропустил, а когда оглянулся, она уже трусила рядом с конем, припадая
к песчаному дну. Быстро и грациозно, но почему-то слегка боком, будто
вулх-щенок. Корняга вцепился в ремешки курткоштанов и помалкивал. И
ладно.
Лю говорил, что путь в У-Наринну будет очень необычным. И теперь я на
собственных шкурах могу в этом убедиться."
реке небо, отдалялась от нас с каждым шагом.
дело вырывались снопы белесых пузырей и с тихим ворчанием устремлялись
вверх. Я такое видел не раз. Но - под водой. Действительно под водой.
Где были мы с Тури в данный момент - я устал предполагать.
водорослей становились все толще и пышнее, но моего коня это только
радовало. Меня - не очень. Но только потому, что я не знал - что
делать с подобными изменениями.
что какая-то живность, безусловно, копошилась невдалеке. Но мы с
Ветром и карсой ее пугали. Чужаки всегда пугают местных. Это закон, и
я его выучил с детства.
пейзажем. Сначала я увидел стайку пестрых рыбешек, парящих в воздухе.
Взмах-два хвостом, и рыбешки исчезали из виду. Вода-не вода им
нравилась. Мне - еще не решил. Но непривычной она определенно была.
пузырей. Словно у меня был лишний воздух! Впрочем, выходит - был. Я с
завидной регулярностью стал выпускать вереницы пузырьков, неуклонно
устремляющихся к поверхности необычной реки. Это оказалась
единственное неудобство подводного путешествия, если, конечно,
называть это неудобством. Я бы не назвал. Видит небо, я повидал
всякого. Но еще не утратил способности изумляться. И слава Близнецам,
что не утратил. Где бы я еще повидал такой мир?
удалялась от Ветра. И оглядывалась с таким видом, будто бы ее надули
на городском базаре в присутствии старосты. Вроде и деньги на виду, и
товар никуда не делся, а некое надувательство налицо, и никуда от
этого не уйти.
подводной жизни, но в такой момент мне в голову лезло буквально все,
что угодно, а я только с немалым удивлением взирал на то, что меня
окружало, и переваривал. Есть, наверное, некая граница, за которой
чудеса перестают удивлять нас. Я к этой границе определенно подобрался
вплотную.
бревно, вдруг ожил, дернулся, и рванулся прочь от нас. В каждом
движении бревна сила соседствовала с непривычной грацией несомненно
живого, но определенно незнакомого существа. Впрочем, складывалось у
меня некоторое подозрение, что таких существ я бы в изобилии встретил
в любом Юбенском омуте. Если бы задался целью спуститься на дно.
обжитые места. Первое теперь представлялось менее сложным, чем второе.
неудобств. Дышать и двигаться я мог так же, как и раньше, разве что
слишком резкие движения вызывали некоторое сопротивление, словно и я и
впрямь находился под водой. И только.
русле. Не знаю, как выглядел противоположный берег с поверхности, а
из-под "воды" казалось, что обрывистые скалы вздымаются к самому небу.
Неба я, к слову, не видел. Видел только белесое свечение над собой.
Изредка перечеркиваемое стремительными молниями хищных рыб. Их
движения я ни с чем спутать не мог. Экономные и энергичные, как жесты
убийц. Лучших в цехе. Дренгерта или Ривы, безразлично. Убийцы были
безлики, и не людская, а рыбья сущность только подчеркивала
безликость. Умереть от рук рыбы - это представлялось омерзительным,
тем более, что у рыб и рук-то нету. Значит умереть от рыбы вдвойне
непристойно. Как хотите.
непременно бы издохла. Рыба только бесшумно скользнула прочь, причем я
не очень был уверен - повредил я ее хоть сколько-нибудь или нет.
Скорее нет. Слишком уж она была быстра.
ухватил за разлапистые корни, а рыбу приложил между глаз, да
по-доброму, по-сухопутному, чтоб знала, как верхняя погибель выглядит.
Рыба на миг застопорилась, потом дернулась, но твердь корнягиных лап
настигла ее вторично. А потом неожиданно вмешалась карса. Ее когти
вмиг содрали жесткую кожу около головы, а зубы перекусили обнажившийся
рыбий хребет, так что голова просто свалилась на песчаное дно, как
ненароком спихнутый со стола в таверне бокал с пивом. Только стука да
плеска я не услышал. А карса победно мурлыкнула. Еще бы - беспечный
враг был раз в шесть длиннее моей киски-спутницы.
с Ветра. Просто не успел. Местные рыбки опережали меня без труда, и
только непривычность добычи, видимо, сдерживала их хищные устремления.
подобрал суковатую палицу, прикорнувшую на дне неглубокой впадины у
серой скалы, чиркнул кресалом, и поднес жадный алый огонек к
истлевшему дереву. Палица вспыхнула, будто загодя приготовленный факел
у входа в мурхутские пещеры. Я даже отшатнулся. А рыбы стали держаться
подальше - видимо, потому, что под водой огонь штука реже встречаемая,
чем, скажем, в лесной чащобе. Что ж, их проблемы. Мне вдруг мучительно
захотелось закурить трубку, как это с удовольствием делал Унди
Мышатник после суматошного дня, но на беду я терпеть не мог табачного
дыма. С детства.
никогда не глушили рыбу.
бойне. В вывалившиеся лиловые кишки тотчас вцепилась неведомо откуда
возникшая головоного-зубастая мелочь, радующаяся чужой смерти. Рыба
выпучила глазищи и издохла, съеденная заживо. Хотя была здоровой и
тучной, безусловно одной из хозяек здешней "глубины". Здешнего
игрушечного омута.
в царство хорингов или рыб - непременно несут с собой крах старого
положения вещей. Хозяевам прежнего остается только потесниться, или
умереть со вспоротым брюхом. Тут же.
которых знает и помнит больше, чем все человечество от начала времен,
лучше бессловесных и безмозглых рыб?
Вечность. Только на мой взгляд - неудачно пытающегося.
пробрался кто-то чужой. Шибко умный. Потому что я сроду о таких вещах
не задумывался, как о... Ну... О чем, бишь, я только что думал?
празднике. Я не помнил ничегошеньки из того, о чем всего минуту назад
обеспокоенно размышлял.
седло.
меня в левой руке. А в правой оставался измазанный слизью кривой
хадасский кинжал.
Унди, упокой Вечность его мятущуюся душу...
карса ясно показали, что добычей мы не являемся. И местные
успокоились. Не добыча, и не добыча. Нечего и приставать.
стал явственно ощущать ток встречного воздуха. Или воды. Не знаю, как
правильно выразиться. Русло изгибалось среди мрачно-черных скал,
покрытых серо-зеленым налетом растительности и серо-коричневыми
наростами моллюсков. При нашем приближении моллюски захлопывали
створки, словно мы им чем-нибудь угрожали. Впрочем, в природе ничего
не происходит зря - значит, обитал в здешних местах некто опасный для
Афанасьев Роман
Грабб Джеф
Перумов Ник
Корнев Павел
Суворов Виктор
Пехов Алексей