потрясения выдавали только струйки пота, избороздившие лицо, покрытое
пылью пустыни. Кроме того, у него открылась рана на бедре.
обязаны жизнью. Спрятав животных за огромными валунами и уверившись в том,
что Дзург пока бездействует, Люгер поручил Кравиусу охранять свой сон. Но
сон не приходил. Назойливо ныло плечо и Стервятник перевязал рану, добавив
несколько исцеляющих заклинаний. После этого ему все же удалось заснуть,
но и во сне его преследовали призраки: Арголида с окровавленным животом
протягивала к нему руки и звала за собой в подземелье, полное крыс, Гедалл
зловеще улыбался и грозил ему пальцем, госпожа Лона Гагиус вонзала ему в
лицо свои длинные ногти, и, в завершение всего, огромный кабан с усыпанным
инеем рылом и шрамом над лопаткой, хрипя, гнался за ним по нескончаемому
лесу...
Другие посылаемые им призраки были не менее совершенными, но гораздо более
безопасными. Они могли стать навязчивым кошмаром, но уже были не в
состоянии помешать Люгеру довести задуманное до конца.
вуали, затемнявшей черты человеческих лиц, и по отсутствию зеркальных
отражений. Теперь у него всегда под рукой было маленькое круглое зеркало
из полированной бронзы... Единственным, с чем он не мог бороться, остались
сны. В сновидениях его многочисленные враги, живые и мертвые, становились
безраздельными хозяевами и ему сумеречному сознанию пришлось познать все
мыслимые пытки, а потом и пытку бессонницей. Но и лишившись сна, он не
нашел покоя...
в руках голову Сегейлы. Она села напротив и он увидел, что в ее зрачках не
отражается танцующее пламя. Губы Арголиды слабо шевелились, но ее голос
звучал прямо у него в голове. Люгер услышал все самое грязное о себе и
своей связи со служанкой из трактира. Это было отвратительным бредом,
который мог родиться только в его собственном подсознании...
нее, хотя знал, что это иллюзия. В его глазах, давно не знавших
спасительной темноты, горели два раскаленных угля...
Люгер пришел в себя от неожиданности, он задумался над тем, откуда
Неприкасаемый Песка мог знать о них. Ему пришлось смириться с тем, что
образы врагов Неприкасаемый извлекает непосредственно из его памяти.
Ганглети улыбалась и держала на ладони маленький картонный домик, который
оказался точной уменьшенной копией его родового дома. Это должно было
означать что-то и он похолодел от дурного предчувствия. Кроме того, он
вдруг вспомнил о том, что все его злоключения начались с покушения на него
в спальне Ганглети.
нее три восковые фигурки. Две фигурки были женскими, а третья имела четыре
ноги и изображала пса. Потом Хоммус и Гелла беззвучно рассмеялись и, не
обращая внимания на Люгера, сели играть в карты возле костра с невидимым
третьим игроком. Его карты медленно падали из темноты... Игра призраков
продолжалась столь же долго, сколько длилась бы настоящая партия.
возвращались, чтобы насладиться его бессилием: длинная череда воров,
наемных убийц, контрабандистов, придворных бездельников, безликих
незнакомцев, встреченных случайно и отправленных им в место потемнее ночи.
Он никогда не делал этого ради удовольствия, а только защищая свою жизнь,
и никогда не нападал первым, если его не вынуждали к этому.
две вещи: твердая уверенность в иллюзорности этих посещений и, как ни
странно, присутствие Кравиуса-Дзурга с почти неизменным, словно маска,
лицом.
гораздо сильнее подвержен влиянию здешнего колдовства. Люгер не был уверен
в том, что Паук оставит безнаказанным отступничество одного из лучших
своих воинов, и в том, что именно сейчас, на его глазах, не свершается
невидимая, но неотвратимая месть. Иногда, в редкие минуты затишья, Люгер
апатично думал о том, кто же преследует варвара, идущего с ним рядом,
посещают ли его видения, призраки мертвецов, терзает ли его нечистая
совесть?.. А если это так, то что это за видения? Во всяком случае, Слот
даже не подозревал, насколько варвар близок к безумию. Достаточно было
небольшого толчка, чтобы шаткое равновесие нарушилось. Это произошло
позже, когда они встретили существо, сверхъестественное, как призрак, и
все же приносившее вполне реальное зло.
углублялась во владения клана Травы. Периоды ясного сознания становились
более длительными, посещения - более редкими, а сами видения - менее
четкими и уже не отличались точностью воспроизведения мелких деталей.
Неприкасаемый Песка лишился главной добычи - Звезды Ада. На смену ему
пришла более примитивная, но столь же серьезная опасность - воины Травы и
Пепла.
города. Восемь суток прошло с того дня, как трое людей покинули селение
клана Паутины, и им осталось сделать два ночных перехода, чтобы войти в
долину Дракона... Теперь неизменное зеленое свечение позволяло неплохо
ориентироваться ночью, а днем Люгер и его спутники отдыхали под защитой
городских стен. Пища и вода, украденные из хранилища клана Травы,
позволяли им делать это с относительным удобством. У них даже была
возможность наблюдать за коридором, ведущим в Кзарн и они видели трех
воинов Травы, отправлявшихся туда за добычей, а также более многочисленную
группу, оставшуюся охранять подступы к коридору. В конце дня вернулись
двое из трех, но, похоже, никто из варваров не придал этому особого
значения, - потери в Кзарне были более, чем привычным делом.
пятно на равнине. Когда он обернулся, то увидел старца в белых лохмотьях,
сидящего на камнях. Вначале Слот принял его за очередной призрак, причем
Слепой Странник был не самым неприятным из них. Потом он заметил, что
лошади ведут себя беспокойно. Люгер не был обескуражен. Внезапные
появления и исчезновения Странника в Валидии подготовили его к этому
событию... Варвар же смертельно побледнел и это было заметно даже в
сумерках.
невидящих глаз.
места... Нам доставляло немалое удовольствие следить за тобой. Какая
настойчивость и сколько высокопоставленных мертвецов! Но, к сожалению, я
не могу позволить тебе зайти еще дальше.
знал случая, чтобы Слепой Странник непосредственно вмешался в чьи-нибудь
дела. Худшей из его наклонностей была привычка одаривать встречных
зловещими пророчествами, которые имели обыкновение сбываться. Но то, что
происходило на севере, иногда становилось своей противоположностью на юге.
Люгер небрежно и как-бы случайно положил руку на варварское оружие, потом
вспомнил, что звук выстрела привлечет внимание удалявшихся воинов Травы.
Все, что ему оставалось, это тянуть время.
вечно юное лицо, как будто прислушивался к чему-то, оставшемуся в облаках.
- Разве я не говорил тебе, что ни одна женщина не стоит целого мира?
Боюсь, что ты прикоснулся к вещам, запретным для смертных. Я предупреждал
тебя, что ты плохо кончишь...
советы и делал предсказания, которые вполне оправдались. Теперь я почти у
цели и ты надеешься, что меня заставят повернуть назад твои дурацкие
предостережения?!..
двойственными. Да, я советовал тебе бояться нарисованных глаз, но разве не
он привел тебя в южную пустыню? - Странник безошибочно указал рукой в
сторону Кравиуса. - Я говорил тебе, чтобы ты опасался двоих, похожих в
одном, но разве не двое слуг Гедалла сопровождали тебя на этом пути? От
черного лебедя тебе хватило ума убежать самому. Что касается огненной
лисицы...
сумерках луча, исходивших из глазниц слепца. Лучи падали в бесконечность,
не рассеиваясь в воздухе и в каждом из них бешено плясали пылинки.
Странник сделал немыслимое движение головой, откинув ее так далеко назад,
что, казалось, у него вообще нет костей. Лучи прочертили линию в плотном
низком облачном слое и она не исчезла даже после того, как они погасли.
Тонкая, как лезвие, черная трещина превратилась в расширяющуюся полосу, в
которой зияли фиолетово-синие небеса. Сверкающее великолепие южных звезд
предстало взглядам человека и варвара... Тучи бурлили на берегах провала,
а из-за его восточного края, как из-за стены, восходила огромная оранжевая
луна, заливая пустыню и город холодным отраженным светом. В местах,
недоступных для этого света, сгущались глубокие тени. Достигнув ширины в
несколько лунных дисков, провал в облаках стал медленно затягиваться...
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Шилова Юлия