мое доверие заслужить надо. Поэтому прежнее условие в силе: сейчас я тебе
бомбочку пристегну. Она маленькая, мешать не будет. Правда, в баню ходить
не советую, дома из тазика помоешься, если что... И упаси Бог в ней
ковыряться. Заслужишь доверие - сниму.
или крупный медальон на стальной цепочке (позаимствованной со сливного
бачка в ватерклозете), сам надел Вадиму на шею, плоскогубцами зажал
замковое звено.
выдернуть - рванет. Заряд - как раз, чтобы голова метров на десять
отлетела. Радиостанцию в карман положи и тоже носи постоянно. Я проверять
буду. Договорились?
квартиру, откуда его сейчас выпустят.
дружелюбно.
сделаю.
покладистость:
академии сельхознаук. Все в наших руках. За Богом молитва, за царем служба
не пропадет.
мне вся эта дипломатия...
дождь отчего-то кончился, и в светлеющем небе в направлении Лефортова
висела над крышами голубоватая искристая Венера.
скользкой булыжной мостовой и чувствовал себя странно. Вроде бы он наконец
избавился от унижающего даже высокопоставленного работника ВЧК комплекса
абсолютной подчиненности системе и стал не только от нее не зависимым, но
и способным извне влиять на все в ней происходящее. Это наполняло душу
злым весельем. Вы, председатель и члены коллегии, разговаривая со мной,
ставя мне задания, по-прежнему будете думать, что я ваш покорный слуга, ан
нет! Теперь я только выгляжу актером в поставленном вами спектакле, а на
самом деле в любой момент могу стать его режиссером, а вы об этом даже не
догадаетесь...
сулящей многие острые ощущения и радости жизни, но очень жесткой, грозящей
совсем иными опасностями. Как писал Маркс в одной из своих бесчисленных
статей: "Свобода бывает от чего и для чего". Со второй частью этого тезиса
предстояло разобраться.
фуражки, чтобы не видно было его заплывшего синевой глаза. В кабинете
перед зеркалом низко, по самые брови, обмотал лоб немецким розовым бинтом,
чтобы выглядеть раненым, а не пострадавшим в кабацкой драке (почему-то
любой кровоподтек под глазом вызывает именно такую ассоциацию у
окружающих).
сообразил, что еще слишком рано.
мира, и сел на подоконник. За окном быстро светлело, и лучи еще невидимого
солнца уже окрасили кремлевские башни и стены в густо-розовый цвет.
обламывая засохшую краску, и распахнул створку.
душный кабинет свежий воздух вдруг напомнил, что ему всего лишь двадцать
семь лет, что он уже очень давно не видел утренней зари и что ему просто
хочется жить. Не в роли начальника секретно-политического отдела, а
обыкновенного Яши Агранова, больше власти любящего веселую компанию, вино
и девушек, красивых, но сговорчивых. Он-то думал, что именно власть даст
ему возможность пользоваться означенными благами, а получилось наоборот.
Даже когда он эти блага получил в разоренной и воюющей стране, вышло так,
что платить за них пришлось непомерную цену. Пить вино и помнить, что
через час или два придется возвращаться на Лубянку, где советский
Торквемада - Феликс способен устроить жуткий скандал за легкий алкогольный
запах. Обнимать девушку в постели и вздрагивать от ее стонов, которые так
отвратительно похожи на стоны недобитых смертников в подвале. Болтать с
друзьями-поэтами, запоминая каждое крамольное слово и чересчур остроумный
анекдот, чтобы при случае "дать им ход".
дарованного ему права расстрелять почти любого гражданина республики по
собственному усмотрению.
книжек Ильфа, который десятью годами позже напишет: "В такое утро хочется
верить, что простокваша на самом деле вкуснее и полезнее белого хлебного
вина", но ощущал нечто подобное.
деревьев Покровского бульвара, и очарование утренней зари исчезло, как
туман над рекой. Загремели железные шины водовозных бочек, подъезжающих к
фонтану посередине площади, донеслись снизу отчетливые матерные слова
ломовиков, треньканье трамваев и гудки направляющихся во Второй Дом
советов. Наркомат иностранных дел и ВЧК автомобилей.
шинелью. Пусть все они как хотят, а у него болит голова. Пару часов еще
можно поспать, позже видно будет.
иностранного отдела уставился на его повязку и отливающее багровой синевой
подглазье с нескрываемой иронией. Но промолчал. Спросил ровным голосом: -
Успехи имеются? Или?
нужно на пальцах объяснить, что даже самый быстрый курьер не обернется и
за две недели?
наступление завтра? Мы успеем нагнать твоего курьера в Ревеле? Или только
в Лондоне?
огромного кабинета. Во времена страхового общества "Россия" здесь был зал
заседаний правления. Пятиметровой высоты потолки, ряд стрельчатых окон и
два десятка стульев вдоль стола, в торце которого стояло кресло хозяина.
Очевидно, он страдал клаустрофобией.
удовлетворенно и вернулся на место.
с головой непорядок.
наступление? - А что, если да?
ответил серьезно:
обстоит еще хуже, чем на самом деле. Заставить их поверить, что эвакуация
правительства экстренно необходима. Лучше всего - в Вологду. Надежные
крепости-монастыри, недалеко до моря и не так наглядно, как Архангельск. В
Москве оставить чисто военное командование и особую группу ВЧК. Во главе с
одним из нас. Лучше всего - с Ягодой.
излагает свой план как решенное дело".
Врангеля смогут убедить остановиться. Пусть даже под Тулой. Чего еще
желать? Россия от Польши до Тихого океана - чересчур большая страна. На
ней поместится штук двадцать Франции. А нам с тобой хватит одной-двух. И
глупости про мировую революцию можно оставить Старику и Лейбе. Я,
например, ничего не имею против, если Врангель возьмет себе все, что
захочет - или что ему позволят, - оставив нам кусочек с Москвой,
Петроградом и тем, что между, с выходом к Балтике и Белому морю. Вполне
цивилизованный вариант...
продержаться на таком вот кусочке земли, с враждебным населением, без
единственно понятной народу идеи о всемирной республике рабочих и
крестьян? Да они через полгода нас сметут, увидев, что грабить больше
некого, а надо просто работать...
поверил, будто только так и надо. Высовываться мы с тобой не будем. Найдем
какого-нибудь Калинина или Ворошилова, плоть от плоти трудового народа. И
чем теснее капиталистическое окружение, тем крепче они будут цепляться за
"свободу" и "власть трудового народа". Продразверстку отменим, конечно,
какую-нибудь "новую экономическую политику" придумаем, вроде как в ДВР.
Ничего, проглотят. Зря, что ли, кровь три года проливали? И Советы без
коммунистов подойдут, и "анархия - мать порядка", если угодно... Что ты
так на меня смотришь, - вдруг прервал свой монолог Трилиссер. - Не
нравится? Может, предпочитаешь "как один умереть за власть Советов"?
уже сформулировал мне тот человек, которого я так старательно ловил.
Получилось немножко наоборот, но это неважно. Именно на этих условиях он
предложил мне всемерную помощь и поддержку от имени своей организации.
покоя мысль о толпах соглядатаев, заполняющих коридоры ВЧК и ловящих
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Перумов Ник
Соломатина Татьяна