ноги - мозоли больше не помогут тебе, их нет, они превратились в уголь! Ты
не сможешь вернуться назад и скоро сгоришь тут, не доказав ничего и
никому!
их. Но и там я не поверну, а буду биться в эту стену, потому что сильнее
боли и страха желание знать, что впереди!
султан над дальними аварами. Нетрудно догадаться, что произошло там, возле
стены Тэнгэра. Но неисправимые бродяги врут, будто иногда с той стороны
тянет ветром, словно сквозняк дует в распахнутую дверь. И тогда им
кажется, будто Мозолистая Пятка все еще идет куда-то, за гранью мира, по
ту сторону бесконечности.
изрекший эту истину! Изысканный повар ублажает желудок государя и веселит
его сердце. А из веселия государя напрямую проистекает благоденствие
подданных и счастье государства. Горе народу, если изделия дворцовых
кулинаров отягощают царственное нутро и вызывают колики и помрачение
чувств. И что делать мудрому правителю, если царство его оскудело
мастерами кухни, и вокруг одни неучи, от стряпни которых урчит в
кишечнике? В таком случае, монарх, пекущийся о благе подданных, сам
берется за миски, ножи и вертела.
мясо и прежде было на костях... Чужая кость сушит мясо! Шампур должен быть
только деревянным, причем не из ветки, а из средней части смолистого
ствола. Только тогда появится должная степень аромата. А вино? В сладком
вине мясо можно тушить - жирное, завернув в листья; к постному добавив
мелко порубленной водяной травки - а для вымачивания годится только кислый
напиток из специально собранных недозрелых плодов!
опустился на скамью и вытер перемазанные салом руки. Лишь на малой
дворцовой кухне он мог быть самим собой, сюда запрещался вход кому бы то
ни было, кроме двоих старых прислужников, весьма искусившихся в разведении
огня: легкого соломенного, сухого угольного или ленивого, сытного пламени
масляного светильника. Всякое горячее блюдо надлежит готовить на своем
огне. На боку авара можно печь или томить варево в тонкой непрогорающей
посуде, а для нежного искрящегося отвара нужна солома.
собственноручно приготовить обед для себя и двух-трех любимых жен. Чаще
государственные дела отнимали время, и приходилось довольствоваться
стряпней поваров, хотя ни один из этих кулинаров не мог соперничать в
поварском деле со своим повелителем. Ван был мастером редкостным,
изысканным, умевшим при одном взгляде на сырые продукты представить вкус
будущего блюда. "Съесть можно все, - любил повторять он, - главное, как
следует приготовить".
из самой мерзкой вещи в мире - из шаварного нойта. Целую неделю один из
дворцов Царского оройхона смердел, словно авары мертвых земель, но в конце
концов государь добился своего: нашел, что высушенный и умеренно
прокаленный нойт обращается в серый порошок жгучего вкуса, оказавшийся
великолепной приправой. Рецепт порошка ван хранил в тайне, помня, что
"пожиратель нойта" - оскорбление, которого не прощают даже гнилоеды.
приправой своих гостей. Правда, сам он нойт больше не сушил, а лишь
прокаливал высушенную субстанцию до нужного градуса.
обед одонты, вернувшись домой, вытрясали душу из слуг, требуя от них тех
блюд, что вкушали за царским столом.
схожа с политикой. Есть у них и еще одно сходство. Покойный отец
царственного вана тоже не гнушался посещать кухню, но лишь с одной целью:
положить в какое-нибудь блюдо ломтик выброшенной далайном рыбы, а потом
поднести смертельное угощение неугодному царедворцу. Царствующий ван на
пирах такого не позволял, не желая оскорблять искусство приготовления
пищи, а в политике... почему бы и не угостить рыбкой чересчур прыткого
деятеля?..
никаких должностей, и потому особо влиятельные. Малый совет обсуждал два
вопроса: ход военной кампании и судьбу илбэча. С последним все было ясно:
чудотворец вновь появился в стране, и нужно было не выпустить его. Один за
другим в восточных провинциях появились семь оройхонов. Они были не
слишком удобны для управления и принесли только два сухих участка, но
опытные баргэды, имевшие поручением предсказывать поведение илбэча,
утверждали, что в действиях безумца видна система. Везде, где только
можно, он сужал проливы, вероятно, для того, чтобы легче избегать
Ёроол-Гуя. И хотя илбэча по привычке звали сумасшедшим стариком, ван был
убежден, что сегодня по стране ходит совсем другой человек.
что строителя лучше оставить в покое; а вот аккуратно его направить -
необходимо. Если баргэды не врут, илбэч захочет перейти в землю старейшин
или добрых братьев, чтобы сжать горловину последнего из широких заливов.
Но этого не хотел ван - илбэч должен строить здесь, преумножая ближайшие
земли. Совету мудрецов ван внял и поставил караулы поперек перешейка, где
еще недавно коптили огненные болота и торчал Торговый оройхон. Официально
караулы были выставлены против изгоев, ведь ныне на этом месте не было
никакой границы, страна старейшин принесла присягу и покорилась войскам,
которые привел туда одонт Моэртал.
вана. Безупречный Моэртал, которого не в чем было упрекнуть... Моэртал,
который удачно управлял неудобной провинцией, а потом отказался от новых
земель... Моэртал, который успешнее прочих воевал с изгоями... Когда
возник вопрос, кого поставить во главе войск, выбор пал на Моэртала. Но
тогда никто не думал, что удастся одержать столь полную победу и
приобрести не просто пару оройхонов, а целую страну вместе с бесценным
крестом Тэнгэра. Сегодня в руках прибрежного одонта провинция,
превосходящая все мыслимые размеры, и войско восхищенное победителем. К
тому же, как сообщают соглядатаи, в завоеванной стране осталось довольно
своих баргэдов и даже цэрэгов, выживших под властью братьев. Все эти люди
считают повелителем Моэртала, а ван как бы остался в стороне. Выходит, что
победы одерживать еще опаснее, чем подвергаться нападению. Рухнули
границы, и не знаешь, куда обращать взор. На западе тоже не все ладно:
одонт Юхааз сообщает, что изгои вошли на угловые земли, а ведь их так
недавно удалось усмирить!
его. Ладно, десерт пусть готовят повара, думать надо не только об обеде,
иначе тебя самого съедят. Все-таки кулинару проще предугадать, что
сварится в его котле. Политическая кухня сложнее. Благородный Юхааз
назначен западным одонтом после смещения Хооргона и бунта его сынка. Выбор
пал на Юхааза поскольку он глуп и беспредельно верен. Но едва изменилось
соотношение сил, Юхааз прошляпил угловые земли. Два оройхона - не шутка!
Моэртала выбрали ибо он умен и талантлив. Но зато теперь он стал опасен, и
решено призвать его на совет, осыпать почестями, а потом потихоньку
угостить рыбой. А земли разделить на дюжину провинций и назначить новых
одонтов: четверых от армии, еще четверых из заслуженных баргэдов, а
остальных из знати. Тогда они не смогут договориться и будут зорко
присматривать друг за другом. Вот только на севере, где не кончается
война, нужен хороший военачальник вроде Моэртала, жаль, что его имя решено
отдать Многорукому... Кулинария хороша еще тем, что ненужную в данный
момент приправу можно отложить до следующего раза. Увы, человек - продукт
скоропортящийся.
приказал прислужникам нести обед в покои. Вкушение пищи не являлось столь
священным действом, как ее приготовление, так что великий самодержец успел
выслушать несколько сообщений. Первое из них порадовало вана. Приближенный
баргэд скользнул в зал, склонившись в царственному уху, прошептал:
движению, расстелил карту и показал, где именно родилась земля.
уйти во время мягмара, но чудотворец остался в стране. Хотя оройхон возник
на восточных окраинах, а это значит, что правы мудрецы, предупреждавшие,
что илбэч станет искать дорогу в древние земли. Все-таки и длиннобородые
на что-то годятся: несложно управлять тем, чьи поступки известны заранее.
никого не убивать, ни единого бродягу. Заворачивать всех назад, и пусть
идут, откуда пришли.
взглядом запеченные фрукты, вышел в сад. Не торопясь прошелся среди
деревьев. Спешить было нельзя, незачем посланцам знать, что государь
ожидал их прихода. Это они должны ждать приема и трепетать.
знаменитый предок вызвал к жизни эту землю. Над тэсэгом возвышался старый
как мир туйван. Морщинистый ствол казался вырезанным из камня. На корявых
ветвях не было ни единого листа. Ван вновь вздохнул. Он надеялся, что
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Пехов Алексей
Шилова Юлия