границей, если даже мозги мои -- наполнены заново из нервных центров
Куалькуа! Моя память -- как забавная безделушка, перекочевала в
чудовищное сознание Счетчика. Была отдана на сохранение Куалькуа,
вернулась, когда ситуация стала критической... с их точки зрения... Я --
игрушка, отданная чужим.
нам не нужно управлять твоим разумом. Добровольное соглашение..._
переходим из тела в тело. Мир -- такая интересная вещь. Можно покорять
его собственными силами. А можно стать частью чужой силы. Это интересно
-- быть вечным наблюдателем в бесконечном путешествии. Мы служим всем --
и никому. Сильные расы пускают нас в свои тела, Слабые -- мечтают об
этом. Ты стремишься к правде? Весь мир стал бы нашим, возникни у нас
подобная цель. Но зачем? Он и так наш. Без насилия и активности. Мы
наблюдаем... наблюдаем..._
для них ничуть ни неприятно. Но я не хочу такой жизни. Что во мне --
чье?
не принадлежало. Пользовался комфортом и уважением, которые
предназначались совсем другому человеку... маленькому человечку, не
ставшему взрослым. И расплата пришла, она могла запоздать, но не могла
миновать меня. Древняя богиня справедливости стряхнула античную пыль и
отмерила мне мою настоящую судьбу. Но я не угомонился, я стал, почти
стал, Никки Римером. Занял его место под звездами. И Немезида, покачав
головой, подстегнула своих грифонов и вернулась, чтобы ударом плети
привести меня в чувство.
Никки Ример. Просто человек, начинающий жить заново.
что он показался своим. Да ведь столько раз он оживал в человеческих
мечтах, этот мир добрых людей и справедливых решений, лишенный страха и
унижения! И путь, которым он шел, тоже казался правильным и верным.
Воспитание. Обучение. Целесообразность. Справедливость. Любовь.
доброты захочется помочь, принять груз чужих ошибок на собственные
плечи.
призвания?
счастливого будущего. Мирное и сытое человечество возит по Галактике
товары, позволяя Конклаву заниматься другими делами. Дадут они нам все,
никуда не денутся! Будут у Земли гравитационные приводы и звездолеты с
мезонными реакторами. Контроль погоды, лекарство от рака и
мономолекулярные нити, все появится. Снимут Закон о Неправомерном
Использовании. Позволят иметь колонии. Возникнет Земля-2 и Земля-22...
Все будет. Надо лишь потерпеть. Вырастить два-три поколения, лишенные
амбиций и агрессивности.
природа. Лучше всего у нас получается джамп...
не только в отношениях с Друзьями, они и себя не щадят. Мальчик Ник
Ример, который любил писать стихи, стал Регрессором. Ибо Наставник счел
это лучшим применением его сил. Подбросил Никки выжимку из мировой
поэзии, ткнул пацана носом в творения зрелых и признанных...
Нику стать поэтом. Никак нельзя.
Никки Ример! Читал стихи управляющей системе своего корабля, самому
верному слушателю и почитателю. Его память возвращается ко мне, подобно
моей собственной, сквозь посредников -- Счетчика и Куалькуа.
образу и подобию своей расы. Своей могучей и несчастной родины. И только
в тишине корабля, в пустоте кабины, позволял себе сказать то, что
хотелось:
подло.
приводят к одному и тому же выводу, что можно им противопоставить?
Эталоном в самом себе.
Окна стали прозрачными, и мутный свет залил барак. До половины стекол
лежали сугробы, дальше -- налипшая снежная корка.
намного меня опередили. У дверей санитарного блока выстроилась маленькая
очередь, но никто не входил.
уже прочно занял положение моей правой руки, посредника при разговорах.
Остальные старались на меня не смотреть. Троица, попытавшаяся вчера
вступиться за Клея, вообще держалась поодаль. Только светловолосый
любимчик Гартера решился на ненавидящий взгляд исподлобья. А где сам
низложенный пахан?
белому пластику. Пахло хлоркой. Надо же, методы дезинфекции у нас
одинаковые.
произнес он.
облегчением отметил, что он владеет ей почти свободно.
не оборачиваясь.
страдает.
каким-то раствором. Обернулся.
человек. Но я был хорошим Наставником. Ты не тот, за кого себя выдаешь.
порядки этого санатория. Вчера я это наглядно объяснил. Вот и все.
врать, что все старшие меня любят. Но такого наглого переворота они не
допустят.
взять здесь власть. Наверное, сможешь...
власть? Все равны! -- Подошел к сверкающему унитазу, расстегнул брюки.
-- Ничего, если я займусь делом? Тебя это не смутит... не возбудит?
транквилизаторов. Пройдет неделя, другая, и тебе самому придут в голову