гражданин других миров, попал в наше мироздание случайно и не теряет
надежды воротиться на свою истинную родину. И так рассказывает о ней, что
уши вянут.
массивного министра Милосердия уши, как и нос, и рот, были заметной
деталью, мочки их свешивались до подбородка. Думаю, он мог бы и хлопать
такими ушами, как крыльями, если бы постарался. Он перехватил мой взгляд и
улыбнулся - понял, о чем я подумал, но не обиделся.
епархия, а Павел ревнив к своим секретам. Но в этих двух души не чает.
Тучку с неба потребуют, стянет на землю без метеогенераторов!
записываются на прием. К Гамову легче попасть, чем к тебе. И безопасней.
можно, а спорить - нет! Гамов, если надо отказать, а обидеть не хочется,
говорит: "Хорошо бы вам получить санкцию Семипалова". А ты спокойно
отказываешь.
гениям. Для чего ты рассказал о них?
тебе в нынешнем одиночестве станет скучно, и ты вспомнишь, что создал
когда-то свою лабораторию, то почему бы тебе не познакомиться и с работами
этих двух инженеров, может, найдешь в них что интересное.
больших темных деревьев. Ни отблеска склоняющегося солнца, ни единой
звездочки, вышедшей на вечернее дежурство, ни даже намека на тучки. То ли
Ваксель не нагонял сюда свои циклоны, то ли Штупа охранял этот край
бдительней, чем саму столицу... Я нащупал в кармане интердатчик,
совмещенный с видеоскопом, приборчик вроде того, каким снабдил меня Павел
во время нашего прорыва из тыла. Я набрал код Павла. На экранчике
засветилась какая-то многокрасочная схема, а из центра схемы донесся
бесполый машинный голос:
водолетами, трудностях у Штупы - резервы энерговоды у него таяли. И
утешился - скоро, скоро последний водолет перелетит на свою базу, и тогда
все энергозаводы будут работать на Штупу - и горе Вакселю! И еще я думал,
удалась ли наша хитрая маскировка - объявить Бернулли и меня предателями
своих стран? Павел сказал, что Аментола открыл шлюзы помощи нашим
изменившим союзникам. Значит, удалась! А надолго ли? Аментола может
потребовать от них срочного выступления. Пример Кондука для них страшен,
но и требования президента не отринуть. Если южные соседи ринутся на нас
раньше, чем мы на Вакселя, удар наш много потеряет в эффективности.
нелегко, мысли быстро теряли остроту. Я стал думать о Елене.
свидания. Ее лицо исказилось, глаза сверкали, она вдруг стала очень
некрасивой. "Ненавижу тебя! - говорила она. - Боже, как я тебя ненавижу!"
Это нелегко пережить.
крепости, в икрах скоро заныло. Я был один, если не считать деревьев,
кустов, оставленной позади скамейки да какой-то тусклой звездочки,
выбравшейся на темнеющий небосклон. Вот так бдительная охрана, подумал я и
негромко проговорил:
слышали моих бесед с другими?
не выключить приемник. А у себя в кабинете вы экранированы. Там вызываете
меня нажатием кнопок на столе или видеоскопе. Разрешите вопрос. Вы меня
позвали? Что я должен сделать?
подслушивали.
он торопился выполнить мою просьбу. Вероятно, он незаметно для меня
передал ее другим охранникам.
назвал их потому, что погружение в их просторные недра быстро вызывало
сон. Диван был жестким, как скамья, ко сну он никого не клонил. Я
погрузился в кресло и задремал. Меня разбудил шелест. Передо мной стояли
двое мужчин, один водил ногой по паркету - деликатно создавал пробудивший
меня шум. Они дружно заулыбались, чуть я открыл глаза.
приближаясь и не протягивая руки.
терпеливо ждали моего вопроса.
ученые.
Давно вы существуете и что изучаете?
наших исследований.
успех может изменить весь ход истории. Мы тоже так считаем.
что наша работа оправдает любые затраты. Мы с ним согласны.
Бертольд Швурц.
нас двоих, конечно.
мира. Начать ему?
первое привлекало глаз: ни одна волосинка не омрачала их сияющих черепов,
даже цвет кожи на головах был одинаков - голубовато-желтоватый, резко
отличный от розоватости лбов и щек. В остальном оба физика были люди как
люди: один непомерно высок и худ, другой столь же непомерно низок и толст,
один длинно- и узкорук, другой короткорук и широкопал.
нашей планете основной источник энергии - молекулярные превращения. Вот,
например, энерговода: натуральная вода, только переменившая свою
структуру. В энерговоде молекулы вползают одна в другую - и обычная вода
превращается в сгущенную, а освобождаясь от неестественного сгущения,
выдает накопленную в ней энергию. Это, конечно, отличный энергетический
материал, но мы открыли тысячекратно мощнейший источник энергии. Не
уродовать молекулы сжатием, а дробить либо начисто уничтожать ядра их
атомов. И тогда исчезающее ядро превращается в энергогенератор. Если бы,
генерал, вас самого... нет, лучше вашего охранника, либо моего друга
Бертольда, либо даже меня самого, готов и на такое самопожертвование...
Короче, если бы вдруг разбрызгать ядра всех атомов одного человеческого
тела, то чудовищный взрыв даже нашу славную столицу Адан, огромный город,
мгновенно превратил бы в шар огня, в гору пепла, в ураган раскаленной
плазмы.
пламенем, испепеляющим сиянием... Вспыхнула бы новая звезда! И если наша
работа завершится удачно, такой эксперимент...
пламя и так губительно засиять. Ваше яркое описание пока доказывает мне
лишь то, что вы, во-первых, занимаетесь крайне опасным экспериментом. И,
во-вторых, экспериментом ненужным, ибо немыслимо заставить материю
Василенко Иван
Жюль Верн
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Махров Алексей
Сертаков Виталий