какое-то благородство его грубым чертам, опустив плечи, вытянув шею, с
полуоткрытыми губами, с которых время от времени слетали бессвязные об-
рывки беспорядочных мыслей, он набирался смелости для шага, какой наме-
рен был предпринять, тогда как в десяти шагах от него, отделенный одною
лишь стеною, его господин задыхался в страшных муках, вырывавших у него
жалобные крики, не думая более ни о сокровищах земли, ни о радостях рая,
но лишь обо всех ужасах ада.
можными средствами, Кольбер, сжимая обеими руками свою большую голову,
обдумывал текст дарственной, которую надо было заставить кардинала под-
писать, как только страдания дадут ему хоть маленькую передышку. Каза-
лось, стоны кардинала и посягательства смерти на этого представителя
прошлого подстрекали ум молодого мыслителя.
и убедил его продиктовать следующую дарственную:
моего властелина, принять от меня обратно богатства, которыми он в своей
доброте наградил меня. Семейство мое будет счастливо, что они переходят
в столь знаменитые руки. Опись моего имущества уже изготовленная, будет
представлена его величеству по первому его требованию или при последнем
вздохе преданнейшего его слуги кардинала Мазарини"
Лувр, где находился король.
день не пропал даром.
ФУКЕ - СОВСЕМ ИНОЙ
лекли в Лувр столько же посетителей, сколько и известие о женитьбе брата
короля, герцога Анжуйского, о которой уже было объявлено официально.
слышанное в этот вечер, как слуга доложил ему, что толпа придворных, ко-
торая утром присутствовала при его вставании, опять явилась к его отходу
ко сну. Этот знак почтения придворные оказывали обычно кардиналу, мало
заботясь о том, нравится ли это королю.
ры, и раболепство придворных тотчас обратилось к трону.
тия заранее. Они владеют высшими познаниями: они дипломаты, чтобы нахо-
дить грандиозные развязки запутанных обстоятельств; они полководцы, что-
бы угадывать исход битв; они врачи, чтобы лечить болезни.
других, понял, что его преосвященство монсеньер кардинал Мазарини очень
болен.
шись от тяжелой парадной прически, прошла в кабинет к сыну, где тот, в
мрачном одиночестве, с растерзанным сердцем, переживал один из тех немых
и ужасных приступов королевского гнева, которые, разражаясь, чреваты
бурными последствиями, но у Людовика XIV, благодаря его удивительному
самообладанию, они превращались в легкие грозы.
Призрак, пустой призрак!.. Безжизненная статуя, которой кланяются одни
льстецы! Когда же ты поднимешь свою бархатную руку и сожмешь шелковые
пальцы? Когда ты раскроешь не для вздоха и не для улыбки свой рот, осуж-
денный на бессмысленное молчание мраморных изваяний дворцовых галерей?
нескольких всадников, разговаривавших между собою, и небольшую группу
любопытных. Всадники составляли отряд ночной стражи, а для собравшейся
кучки народа король - вечный предмет любопытства, вроде носорога, кроко-
дила или змеи.
дей!.. И вот я возвращаюсь в Лувр, лошади мои еще не остыли, а в ком я
возбудил любопытство? Двадцать человек смотрят на меня... Что я говорю,
двадцать? Нет и двадцати человек, интересующихся французским королем.
Нет даже десяти солдат на страже моего дворца: солдаты, народ, стража -
все в Пале-Рояле. Почему я, король, не могу получить этого?
человека, желающего царствовать, - ответил голос из-за портьеры в дверях
кабинета.
и подошел к матери.
пустые слова, вызванные уединением и скукою.
лись.
тему.
не верите моим словам. Придет день, и может быть скоро, когда вам необ-
ходимо будет вспомнить закон: "В золоте заключено все могущество, и
только тот король, кто всемогущ".
цать богачи! века?
в наш век, под вашим владычеством, богат потому, что вы сами этого хоте-
ли, и у меня нет к ним ни злобы, ни зависти; они наверняка достойно пос-
лужили вашему величеству, если ваше величество дозволили им вознаградить
самих себя. Вот что хотела я выразить словами, за которые, мне сдается,
вы упрекаете меня.
мать.
говечно. Существуют страдания, болезни, смерть, и никто, - прибавила она
с болезненной улыбкой, словно имея в виду себя, - не уносит богатства и
величия с собой в могилу. Поэтому молодые пожинают то, что посеяли для
них старики.
кажется, вы хотите прибавить еще что-то.
господин кардинал серьезно болен?
на ее лице. Лицо Анны Австрийской казалось расстроенным, но скорее от
личных причин; может быть, ее беспокоили собственные болезни.
копреосвященство. Не так ли, сын мой? - спросила Анна Австрийская.
рату, - отвечал король, покраснев. - Но, кажется, болезнь господина кар-
динала неопасна, и он еще не стар.
явился на пороге с бумагой в руке, ожидая, чтобы король позвал его.
шум в галерее, в передних и во дворе.
шума. - Я говорил, что во Франции один король! Я ошибся: во Франции их
целых два!
предстал перед Людовиком XIV. Это он был причиной суматохи в галерее,
это его лакеи шумели в передних, это его лошади проскакали по двору. Его
появление вызвало тот особый гул голосов, которому завидовал Людовик
XIV.
очень богатый человек.
вик оставался совершенно хладнокровным. На лбу его не появилось ни ма-
лейшей морщинки.
поданное камердинером. Фуке заметил это движение и спокойно, с почти-
тельной любезностью, подошел к Анне Австрийской, чтобы не помешать коро-
лю.
той ее рук. Лицо Анны Австрийской прояснилось; она почти улыбалась.
Он тотчас изменил позу и, продолжая разговор с королевой, повернулся ли-
цом к королю.
очень плох?
Маккарти Кормак
Круз Андрей
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Орловский Гай Юлий