огорчать батюшку, но вы могли бы повлиять на капрала для его же блага.
куда с большей уверенностью пообещал бы повлиять на капрала, если бы
уговаривал его действовать себе во вред. Человек - странное существо,
обворожительная Мэйбл, и влиять на своего ближнего для его же блага - самая
трудная из задач, тогда как обратное - необыкновенно легко. Не забывайте
этого, дорогая, и пусть это послужит вам в назидание. Но что это вы вертите
в своих пальчиках, как вертите, да будет дозволено заметить, всеми
мужчинами?
котором и говорить бы не стоило в такую важную минуту.., если б...
Мэйбл. - И, взяв у нее лоскут, Мюр расправил его в руках, причем лицо его
сделалось серьезным, а взгляд озабоченным. - Ведь не в овсяной же каше вы
его нашли, Мэйбл Дунхем?
квартирмейстер беспрестанно переводил взгляд с лоскута налицо нашей героини
и снова на лоскут. Было совершенно очевидно, что у него возникли какие-то
подозрения, а на кого эти подозрения направлены, он и сам не замедлил
сказать.
напоказ наши знамена и флаги, - сказал он, со зловещим видом покачивая
головой.
невзначай не открыл наше присутствие неприятелю, пусть даже тряпицу повесили
без всякого злого умысла. Вы не считаете, что нужно уведомить об этом
обстоятельстве дядю?
заметили, это "обстоятельство", а обстоятельства и без того не дают покоя
почтенному моряку. Но этот флаг, если его можно назвать флагом, взят с
судна. Такая вот реденькая шерстяная ткань, так называемый флагдук, идет на
корабельные флаги, а наши знамена, знамена пехоты, шьются из шелка или
крашеного полотна. Между прочим, он удивительно походит на вымпел "Резвого".
И теперь я припоминаю, что одна из косиц вымпела была отрезана.
стоит обсудить это дело с мастером Кэпом - ведь более верного подданного его
величества трудно сыскать во всей Британской империи.
блокгауз вместе с нашей стряпухой.
блокгауз, а здание, надо сознаться, плохо приспособлено, чтобы выдержать
осаду. Если вы разрешите мне высказать свое мнение в столь щекотливом
вопросе, то я посоветовал бы вам бежать к лодке - она, как вы могли
заметить, стоит как нельзя более удобно, чтобы уйти через противоположную
протоку, где через две-три минуты ее скроют из виду острова. На воде следов
не остается, как сказал бы Следопыт, а здесь, по-видимому, такая уйма
проток, что скорее можно надеяться на спасение. Я всегда считал, что Лунди
идет на слишком большой риск, занимая такой далеко выдвинутый и незащищенный
пост.
собственной безопасности.
его славным именем ни в коем случае нельзя пренебрегать.
укрепление, которое было выстроено для поддержания этой славы, а не на
лодку, - произнесла с улыбкой Мэйбл. - А потому, мистер Мюр, я за блокгауз и
намерена ждать там возвращения отца с его отрядом. Он очень огорчится,
когда, вернувшись после удачной вылазки в полной уверенности, что и мы так
же честно выполнили свой долг, обнаружит наше бегство...
перебил ее Мюр. - Я вовсе не хочу сказать, что кто-либо, кроме вас, женщин,
должен бежать в лодке. Долг мужчин достаточно ясен, и я с самого начала
решил отстаивать блокгауз или же пасть в бою.
преследования индейской пироги на этой тяжеленной шлюпке, когда нам и весел
даже не поднять...
беспокойство за дорогое существо хоть кого лишат рассудка. Глядя на вас, я
помышлял только о средствах вашего спасения и не подумал, в силах ли вы
управиться с ними. Но не будьте жестоки, дивное создание, и не вменяйте мне
в вину мучительную тревогу за вас!
происшествием и грозящей опасностью, чтобы выслушивать объяснения в любви,
которые даже в веселые минуты показались бы ей докучными. Она поспешно
простилась со своим вздыхателем и двинулась было к хижине стряпухи, но тут
Мюр, положив ей на плечо руку, остановил ее.
флажок может иметь, а может и не иметь никакого скрытого значения. Если это
сигнал, то не лучше ли, поскольку теперь мы о нем знаем, повесить его на
старое место и понаблюдать, не случится ли чего, что помогло бы нам раскрыть
заговор? Ну, а если он ничего не обозначает, то ничего и не случится.
может указать неприятелю, где расположен пост.
стряпухи и вскоре скрылась из виду. Квартирмейстер с минуту стоял на том же
месте и в той же позе, в какой Мэйбл его оставила, глядя вслед поспешно
удалявшейся девушке, потом перевел взгляд на лоскут флагдука, который он все
еще держал в руках, всем своим видом являя нерешительность. Однако на этом
его колебания кончились. Вскоре он уже стоял под дубом и привязывал
миниатюрный флажок к ветке. Однако, не зная, откуда Мэйбл его сняла, он
приладил тряпицу так, что она была еще виднее с воды и почти совсем
незаметна с острова.
Глава 21
странно, что все в лагере так спокойны, а на ее плечах лежит ответственность
за жизнь и смерть этих людей. Правда, уверения Росы, что она может
поплатиться головой за малейшую нескромность подруги, перемежались и
некоторыми сомнениями в подлинных мотивах ее поступков, но, когда Мэйбл
вспоминала, как дружелюбно и просто держала себя с ней молодая индианка,
вспоминала прямодушие и искренность, которые та не раз проявляла в пути, она
с присущим благородной натуре нежеланием думать дурно о других отгоняла от
себя эту мысль. Вместе с тем Мэйбл понимала, что никак не может предостеречь
своих спутников, не посвятив их в тайну своего свидания с Росой, так что ей
не оставалось ничего другого, как действовать очень осторожно и обдуманно,
что было ей непривычно, тем более в таком важном деле.
уходить далеко. Мэйбл не стала ничего объяснять ей. Она сказала только,
будто, гуляя по острову, по некоторым признакам убедилась, что враг более
осведомлен о расположении поста, чем предполагали раньше, и что по крайней
мере им, двум женщинам, лучше быть наготове, чтобы в любую минуту укрыться в
надежном месте. Стряпуху не пришлось долго уговаривать: шотландка хоть и
была не трусливого десятка, но охотно прислушивалась ко всему, что
подтверждало ее страхи перед зверствами индейцев. Когда Мэйбл сочла, что
женщина достаточно напугана и будет настороже, она вскользь заметила, что ни
к чему напрасно тревожить солдат своими опасениями. Таким образом наша
героиня надеялась избежать всяких разговоров и расспросов, которые могли бы
поставить ее в затруднительное положение, а чтобы заставить дядю, капрала и
солдат принять необходимые меры предосторожности, она решила избрать другой
путь. К несчастью, во всей британской армии не было лица менее пригодного
для возложенных на него теперь обязанностей, чем капрал Мак-Нэб, которому
сержант Дунхем передал командование на время своего отсутствия. Провоевав
немало лет, Мак-Нэб хорошо знал солдатскую службу, был храбр и решителен, но
презирал колонистов, отличался нестерпимым упрямством во всем, что хоть
сколько-нибудь затрагивало узкий круг его деятельности, и был весьма склонен
приписывать Британской империи безусловное превосходство над всем миром, а
Шотландии - безусловное превосходство в империи, по крайней мере в
нравственном отношении. Короче говоря, он был живым воплощением, конечно, в
малых масштабах, соответствующих его малому чину, тех качеств, которые были
столь свойственны посылаемым в колонии должностным липам с их высокомерным
отношением к местным уроженцам. Иными словами, он считал всякого американца
существом низшего порядка по сравнению с жителями метрополии, а
представления американцев о военной службе, в частности, скороспелыми и
нелепыми. Сам генерал Бреддок, пожалуй, скорее прислушался бы к мнению
колониста, чем его скромный последователь. Мак-Нэб не раз даже уклонялся от
выполнения приказов двух-трех офицеров единственно потому, что они были
уроженцами Америки, но при этом с чисто шотландской хитростью всегда так
умел повернуть дело, чтобы его не обвинили в прямом непослушании. Так что
более неподходящего субъекта для достижения той цели, которую ставила себе
Мэйбл, трудно было сыскать; все же, не видя другого выхода, она решила, не
откладывая, привести свой план в исполнение.
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Елманов Валерий
Сертаков Виталий