наяву, на залитой ярким светом улице, я увидел женщину, похожую на тебя,
только уже пожилую, и как ребенок пытался себя убедить, что это ты, при-
летевшая из будущего. Или вот еще история: как-то в гостях у знакомых я
увидел альбом с видами Москвы, начал его просматривать и вдруг наткнулся
на фотографию, на которой был виден угол твоего дома. Даже твои окна бы-
ли видны, только снято издалека. Фотографии были недавние, и я начал
вглядываться, мне показалось, что в одном из окон кто-то стоит. Весь ве-
чер с этим альбомом не мог расстаться, надо мной кто-то даже пошутил:
"Вот, мол, как его ностальгия заела..."
с кровати, грудь ее колыхалась. Она судорожно начала запихивать в чемо-
дан вещи и пытаться его закрыть.
платье.
далеку. В темном салоне пахло пластмассой.
один, а тем же вечером жизнь перевернулась, но я везу ее в аэропорт и,
может быть, больше никогда не увижу!"
рядом с чемоданом, освещенная вечерними фонарями. Лицо ее было замкнутым
и уставшим. Она откинулась на сиденье и закурила.
постукивая по дорожным швам, шины. Огни встречных машин пробегали по на-
шим лицам, как лучи прожекторов, ощупывающие пограничную полосу и выхва-
тывающие из мрака песок и черные кусты.
шим из далекого прошлого, и приложила палец к губам. - Не надо слов.
Лучше давай читать мысли.
плакала, я кусал губы, чемодан уплыл по транспортеру в открытую черную
пасть. Ей пора уже было убегать на посадку, мы держались за руки.
когда-нибудь встретимся.
чувствуешь...
жением в холл за барьер, обернулась, и глаза ее отчаянно сверкнули, нав-
сегда отпечатавшись в памяти, как фотография.
Она забыла сигареты. Полупустая мягкая пачка лежала на сиденье, мои руки
дрожали. Ревели взлетающие самолеты, долина погружалась в ночь. Мерцаю-
щие огни расплывались перед глазами от слез, я гнал машину по автостра-
де, еще не понимая и не веря в происшедшее.
раскинулся на кроватке, сладко сопя и поднимая брови. "Что же тебя ждет
в этой жизни, малыш? - подумал я с горечью и вспомнил, что называл так
ее. - Она уже летит где-нибудь над ночным океаном, а внизу крохотными
свечками горят одинокие корабли, потерянные в черной мгле", - понял я...
розоватого, пробивающегося через клочья утреннего тумана. Черные, наве-
вающие тоску стекла нависали над зеленой лужайкой. "У нее уже вечер, -
думал я, поднимаясь по лестнице. - А здесь ничего не изменилось, да и не
могло измениться"
красными щеками возмущенно пыхтел, выпятив глаза. - Теперь будешь отве-
чать по всей строгости! - он возмущенно покачал головой. - Иди срочно к
Леониду объясняйся! Заказчики тебя ждали, я уже не говорю о том, что
после обеда Ефим приехал, спрашивал о тебе. Да за такое тебя уволить ма-
ло!
резкое движение руками. - Ты что, сюда приехал по конференциям расхажи-
вать? - зашипел он.
с вашими схемами, заказчиками, Леонидом, Борисом и дисциплиной! - зары-
чал я. - Я вас не устраиваю, пожалуйста, я завтра же уйду и никогда вас
не увижу! - "Если бы она меня видела", - подумал я вдруг.
на меня. - Да нет, собственно ничего страшного не произошло, - он пожал
плечами, - Чего ты кричишь? Просто в следующий раз предупреждай Леонида.
слегка презрительно скривив губы, пристально посмотрел на меня.
я и предполагал.
свою репутацию, и доверия тебе больше нет! Иди объясняйся с Ефимом и
посмотрим, что он тебе скажет, - губки его гаденько скривились.
тились силуэты Эйфелевой башни. Леонид удивленно взглянул мне вслед.
так чтобы я услышал, выругался он.
Куда ты исчез? Слушай, не переживай, правильно сделал! Я тебе говорю,
тебе вообще на этой выставке делать было нечего. Я Леониду сразу сказал,
чтобы тебя туда не посылали.
шой. Ефим подозрительно взглянул мне в глаза.
ришь? С бабой был, так и скажи, я никому не расскажу.
- Правильно, я сам такой же был, так и надо. Молодец, я тебе давно гово-
рил, отвлекись, может идея какая в голову придет. Надо отвлекаться. Так
что забудем об этом, - он подмигнул мне с видом заговорщика.
подсмотрел за моей жизнью в замочную скважину, не покидало меня. Внезап-
но какое-то неясное дуновение коснулось меня и почему-то забилось серд-
це. Я вздрогнул, потому что почувствовал, что над Эйфелевой башней опус-
кался красноватый закат, и что она смотрит на него.
не верящих в любовь, природу, чтение мыслей, космос и тайны человеческой
души," - неожиданно для себя подумал я.
тался продемонстрировать президенту результаты измерений. - Что бы там
Борис ни говорил, оба способа сходятся с огромной точностью, так что те-
перь мы можем сверлить отверстия где угодно.
мика. - Я как к тебе не приду, все слышу: "Борис, Борис." Ты совсем с
ума сошел, что ли?
сенковщину, лженауку, смешно право. Какая там лженаука, ты посмотри, как
все здорово получается!
совсем охренел, устроил с ним соревнование, кто кому что сможет дока-
зать. Ты мне это брось! Слышишь? Брось немедленно! - он перешел на крик.
жесты, твою мать! Ты меня из себя выводишь, я как тебя увижу, начинаю
звереть!
ты все-таки посмотри, как получается отлично. Все, задачка решена на все
сто процентов, больше никаких сомнений быть не может.
- Ты что, совсем тронулся? Что ты отчитываешься, привык что ли? Скажи, -
Ефим слегка присел, и на лице у него появилось гадкое выражение, -привык
перед начальниками отчитываться и шапками всех закидывать? Прекрати сей-
час же, а то я за себя не ручаюсь!
и машинально взял его за руку чуть ниже локтя. - Не нервничай, посмотри
на установку, красота какая получается.
- Меня от этого трясет! Это ты власть свою хочешь так показать, вце-
питься и не выпустить! У меня один знакомый был, он баб когда видел, так
же хватал, сильно сжимал руку и не выпускал, пока не трахнет. Любишь
власть, да? Руководить хочешь, начальником быть? Не можешь без этого,
свихнулся на своей власти, идиот! Ты и Бориса из-за этого с дерьмом сме-
шал, тебе абсолютной власти хотелось, не мог допустить, чтобы проектом
кто-нибудь еще занимался!
Лукин Евгений
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Лондон Джек
Белогорский Евгений
Посняков Андрей