Чтение 68–й страницы книги ~Джин Грин - неприкасаемый: карьера агента ЦРУ №14~

они находятся в самом центре загадочной русской страны. Неподалеку,
недовольно морщась, сидел за стаканом чая старик с усами и эспаньолкой. Он
читал газету "Новое русское слово". Больше в ресторане никого не было, если
не считать одинокого плейбоя латиноамериканского вида, который вполоборота
сидел на табурете у стойки и довольно нагловато - "поркос гусано" -
поглядывал на Натали.

Сегодня утром в нью-йоркской квартире Лота зазвонил телефон. Номер
телефона был не зарегистрирован и известен только полковнику Шнабелю и еще
одному человеку из другой "фирмы". Звонков от этих людей не ожидалось, и
поэтому Лот несколько секунд выжидал - может быть, случайное соединение?

Потом он снял трубку. Послышался натужный или, как говорят актеры,
"форсированный" голосок:

- Мистер Лот? Вас беспокоит Брудерак. Может быть, помните? Мы встречались
на вилле "Желтый крест" в августе после скачек, перебросились несколькими
словечками, не в доме, если помните, на лужайке неподалеку...

- Да, помню, помню, - грубовато оборвал- его Лот. - Если бы я забывал
такие встречи, меня не держали бы на службе.

Лот сжал в кулаке трубку, как будто это было горло дяди Тео. Разве мог он
позабыть унижение, нанесенное ему этим "контейнером"? Отказать в деловом
свидании, и кому - ему, Лоту...

- Вы так неожиданно тогда исчезли, - бормотал в трубке форсированный
голосок. - Боюсь, что я вас немного обидел. Потом я ругал себя и искал вас
по всему парку, но увы... - он замолк.

- Ну дальше! - сказал Лот.

- В растерянности я обратился даже к божественной Лиз Сазерленд. Краем
глаза я видел, что вы танцевали с этой прелестной дамой...

Голос дяди Тео снова умолк. Лот некоторое время слушал молчание, пытаясь
представить себе обстановку по ту сторону кабеля. А может быть; это в
двадцати метрах отсюда, в двух метрах? Как они узнали телефонный номер?

- Ну, отдышались? - рявкнул он в трубку.

- Увы, и Лиз Сазерленд не знала, где вы, - сразу же отозвался голос дяди
Тео. - Я спрашивал даже у старого китайца Бяо Линя - знаете, этот верный
слуга Си-Би Гранта... Но... но, мистер Лот, Бяо не смог мне ответить...

Молчание. Лот расхохотался в трубку, очень довольный. Раздражение против
"контейнера" как рукой сняло. Он вспомнил молниеносную расправу с китайцем и
повеселел. Воспоминания о ловких и мощных физических акциях всегда вселяли в
него уверенность. Он не мог себе представить наслаждения, какое получал от
своей работы "добрый дедушка" Аллен Даллес. Игра ума, и только? Вздор! Ум и
кулак - вот идеал разведчика.

- Еще бы, - хохотал он в трубку. - Как же мог вам что-нибудь сказать
бедный "гук". Ведь он же глухонемой, бедняга.

В трубке слышалось покашливание. Лот наслаждался.

- Нам бы надо встретиться, мистер Лот, - проговорил дядя Тео.

- Катитесь вы знаете куда! - сгоряча крикнул Лот, но потом спохватился: -
Что вам нужно, дядюшка, от скромного прожигателя жизни?

- Знакомо ли вам имя Эдвин Мерчэнт? - после новой, но уже
непродолжительной паузы спросил дядя Тео.

Лот едва сдержал удивленный возглас. Раскрылся! Дядя Тео показал ему
внутренность своего "контейнера". Так оно и есть, так и предполагал Лот.
Дядя Тео - человек Мерчэнта, одного из руководителей подпольной ультраправой
организации "Паутина". Лот вспомнил Мюнхен, блиц-ленч в обществе Мерчэнта,
во время которого они обменивались шутками, пытались прощупать друг друга.

Помнится, Мерчэнт приезжал в Мюнхен по делам Си-Би Гранта - это очень
интересно - и виделся с генералом Эдвином Уокером. Кстати, потом этого
генерала президент Кеннеди выгнал из армии, когда тот свихнулся на
антикоммунизме. Очень, очень интересно!

- Где-то слышал это имя, - сказал он.

- Эдвин приветствует вас, - сказал дядя Тео. - Он здесь рядом и
спрашивает, не могли бы вы вечерком заглянуть в ресторан "Русский медведь"?

- Отчего же? - спросил Лот. - Можно и заглянуть.

- Договорились! - воскликнул дядя Тео.

Радость, мелькнувшая в его голосе, заставила Лота инстинктивно напрячься,
как будто он почувствовал за спиной собравшуюся для прыжка пуму.

- Один вопрос, мистер Брудерак, - медленно проговорил он. - Каким образом
вы узнали этот номер телефона?

В трубке послышался неудержимый смех, всхлипывание, причитания:

- Ой, мистер Лот, ой, мистер Лот, ну, мистер Лот... - Дядя Тео смеялся
вполне искренне.

Лот как будто видел трясущийся жирный подбородок, лапу глубоководного
водолаза, вытирающую со лба пот.

- Я аж вспотел, мистер Лот. - пролепетал задыхающийся голос.

Злость и досада охватили Лота: опять он в проигрыше, попал впросак словно
мальчишка. Действительно, глупо задавать такой вопрос "Паутине".

- Вы что-то сильно развеселились, - жестко сказал он. - Советовал бы вам
вспомнить, с кем разговариваете.

В трубке раздался щелчок, послышались длинные гудки.

Между тем "Русская чайная" заполнялась. Среди посетителей преобладала
бродвейская театральная богема. Приветственные возгласы, объятия, поцелуи,
хохот.

Натали, страстная театралка и студентка театрального училища, пялила
глаза на знаменитых актеров бродвейских театров "Плэйхаус", "Шуберт",
"Сент-Джеймс", "Маджестик", "Бродвей", "Юджин О'Нейл". Тут были Фрэнчот
Тоун, Эн Банкрофт, Клодет Кольбер, Питер Устинов с Вивьен Ли, Джеральдин
Пейдж, Пол Форд. Только и разговоров было что о пьесах "Черные" Жана Жене,
"Остановите земной шар, я хочу слезть" и о пьесах "Театра абсурда": "История
в зоопарке", "Американская мечта".

Читатель "Нового русского слова" свернул свою газету и, сердито фыркая,
направился к выходу - кончался его час.

- Всего доброго, мистер Врангель! - небрежно крикнул ему бармен.

Седовласый господин поднял было руку для приветствия, но в это время мимо
него, задорно улыбаясь, прошла прелестная битница. На груди ее была
начертано: "Они хотят нас купить", а на спине: "Мы не продаемся".

Рука старика опустилась. Буркнув что-то вроде "куда катится эта страна",
он вышел и громко хлопнул дверью.

Битница оказалась Наташиной знакомой из театральной студии. Девушки
отошли в сторону и заговорили о новой пьесе Эдварда Олби "Нам не страшна
Вирджиния Вулф". Лот вдруг уловил, что почти весь ресторан говорит об этой
пьесе и все напевают "Нам не страшна Вирджиния Вулф" на мотив "Нам не
страшен серый волк". Гривастые молодые люди небрежно бросали: "Вчера с
Эдвардом...". "Эдвард мне говорил...", "...и вдруг входит Эдвард". Похоже
было на то, что Эдвард Олби самый общительный человек в Нью-Йорке.

Битница в отличие от Натали считала, что гораздо смелее и "ближе к
истине" пьеса Артура Копита под странным названием "Бедный, бедный мой отец
в шкаф запрятан был мамашей, там пришел ему конец". Название, пожалуй, самое
длинное в истории драматургии12.

Лот, усмехаясь, поглядывал на этих людей из совершенно чуждого ему мира:
"Мне бы ваши заботы, господа артисты".

Плэйбой-латиноамериканец тем временем перекочевал от стойки к столику,
поближе к Наташе, и теперь смотрел на девушку воловьими лживо-романтическими
глазами. Лот перехватил его взгляд и, ласково улыбнувшись, показал кулак.

Стиляга в вежливом ужасе прижал руки к груди: что, мол, вы, как вы могли
подумать, сэр!

Подошел официант, сказал доверительно:

- Через двадцать минут, сэр, "горбушка" будет доставлена к нам с Бродвея.

- Боюсь, что вы опоздали, Майк, - сказал Лот. - Вряд ли ваша забегаловка
станет любимым местом артистов советского цирка. Может быть, их
дрессированные медведи и кони зачастят к вам, ведь им все равно, где
настоящий "рашен стайл", а где грубая халтура.

- Сэр, - воскликнул потрясенный официант. - Что вы говорите? Кони, сэр?
Медведи? Я ничего не понимаю, сэр!

- Но считать денежные знаки вы хотя бы умеете? Лот протянул незадачливому
пареньку в русской косоворотке, в кушаке и высоких сапожках несколько
крупных купюр.

После этого он вышел в вестибюль, быстро набрал номер телефона и, глядя
на зеленое небо за вершиной "Тайм-энд-Лайф билдинг", резко скомандовал в
трубку:

- Чарли к телефону!

- Кто это такой быстрый? - послышался ленивый голос.

- Не узнаешь, идиот? - рявкнул Лот.

Через несколько секунд раздался голос Чарли:

- Добрый вечер, хозяин.

"Ничем из них не выбьешь этого мяукающего акцента", - подумал Лот и,
прикрыв трубку ладонью, быстро заговорил:

- Пошли несколько парней поинтеллигентней в ресторан "Русский медведь".
Сам не появляйся. Из берлоги не выходи. Пока.

Он повесил трубку, приоткрыл дверь в "Чайную" и весело крикнул:

- Натали! Ползем дальше! Нас ждут великие дела! Наташа вышла из ресторана
вместе со своей подругой и каким-то бородатым, косматым битником.

- Лот, представляешь, этот официант попросил у меня автограф, - смеялась
Наташа.

Зеленое небо, как в молодые годы, висело над гигантским городом, ранняя
луна, пристроившись к боку небоскреба Ар-си-эй (радиокорпорации Америки),
наблюдала, словно любительница острых ощущений, за подготовленным к схватке
полем битвы. Резкий ветерок с осенней Атлантики бодрил мышцы, наполняя
сердце холодным восторгом, словно в юности, именно в юности, когда
"химмельфарскоманда" выходила на дело.

- Натали, а почему бы нам с тобой вдвоем не выступить в цирке? Думаешь,
старый Лот ни на что не способен?