самый лучший кофе в мире.
сильно истощило ее то постоянное нервное напряжение, в котором она
пребывала все это время. Впервые Элизабет призналась себе, что, даже когда
говорила по телефону с Алеком, ее не покидала надежда, что все это было
какой-то нелепой ошибкой, что скоро все прояснится, что Рис ни в чем не
виновен. Даже убегая от него, она цепко, как утопающий за соломинку,
хваталась за мысль, что он не мог совершить все те ужасные вещи, в которых
его обвиняли: сначала убить отца, а потом хладнокровно лечь с его дочерью
в постель, предварительно попытавшись убить и ее. Надо было быть
чудовищем, чтобы сделать все это. И потому до самого последнего момента в
ее сердце тлела маленькая искорка надежды, что все образуется само собой.
Но и она погасла, когда инспектор Кампанья сказал: "Он в бегах, но далеко
ему не уйти. К утру они надеются его схватить".
другом. Как давно задумал Рис прибрать концерн к своим рукам? Скорее
всего, в тот день, когда впервые увидел ту сверхвпечатлительную
пятнадцатилетнюю девочку, предоставленную самой себе, одиноко тоскующую в
швейцарской школе-интернате. Тогда-то у него, видимо, и созрел замысел
обойти Сэма, использовав для этого его дочь. Как легко же он этого
добился. Обед у "Максима", и длинные дружеские беседы в течение
последующих лет, и море обаяния - боже мой, невероятное обаяние! Он был
терпелив. Затаившись, ждал, когда она станет взрослой. Но самым нелепым в
их отношениях было то, что ему не пришлось даже ее добиваться. Она сама
стала добиваться _е_г_о_. Как же, видимо, в душе он потешался над ней! Он
и Элена. Скорее всего они оба были замешаны в этом заговоре. Ей ужасно
хотелось знать, где сейчас находится Рис и что с ним будет, когда его
поймают. От этих мыслей она заплакала навзрыд.
чашку кофе.
он. - Вы держитесь molto bene.
привкус. Она подняла на него удивленный взгляд, и он улыбнулся в ответ.
что она была чрезвычайно ему благодарна. Оставаться здесь одной было бы
невыносимо для нее, пока... пока она не узнает, что сталось с Рисом,
остался ли он в живых или погиб. Она допила свой кофе.
будут дежурить в ней всю ночь. Я пойду вниз. Вам же советую лечь спать и
попытаться уснуть.
усталость, словно глыба, начинает давить на ее плечи. Видимо, давали себя
знать утомленность после длительной поездки и нервное напряжение последних
дней.
едва ворочала языком.
Сердце ее бешено колотилось в груди. Странный звук повторился. Жуткий,
пронзительный вопль, который, казалось, раздался прямо за ее окном, вопль
гибнущего в пучине человека. Элизабет вскочила с постели, на вялых, как
вата, ногах подбежала к окну и выглянула наружу. Стояла ночь. Ее глазам
предстал зимний пейзаж, достойный кисти Домье и освещенный холодным светом
луны. Черные, лишенные листьев деревья, скрюченные от мощного напора ветра
ветви. Далеко внизу клокочущее, все в пене, словно кипящий котел, море.
дело. Поющие скалы. Это они голосили под напором окрепшего сирокко,
стремительно проносившегося сквозь них. И вдруг голос скал превратился в
голос Риса, взывавшего к ней, молившего о помощи. Звук сводил ее с ума.
Она заткнула уши пальцами, но звук проходил и сквозь них.
двигаться. Окружающие предметы плыли в каком-то тумане, и этот туман,
казалось, проник в ее голову, мешая думать. Она вышла в коридор и стала
спускаться вниз по лестнице. Одеревеневшие руки и ноги плохо слушались,
словно у изрядно подвыпившего человека. Она попыталась окликнуть
инспектора Кампанью, но вместо голоса из горла вырвался какой-то странный
каркающий звук. С трудом удерживаясь на ногах, она продолжала спускаться
по длинной лестнице.
Никого. Придерживаясь руками за стены и мебель, побрела по комнатам.
ей это с трудом. Скорее всего инспектор просто вышел, чтобы переговорить с
полицейским в патрульной машине. Конечно же. Она пошла к входной двери,
открыла ее и выглянула наружу.
нарастающим чувством страха Элизабет нетвердыми шагами прошла в кабинет.
Сейчас она позвонит в полицейский участок и все выяснит. Она подняла
трубку телефона, но привычных гудков не услышала. Телефон был отключен.
когда ее везли из операционной по длинному, унылому коридору. Операция
длилась почти восемь часов. Несмотря на все усилия опытных хирургов, она
никогда не сможет ходить. Мучительно страдая от невыносимой боли, она без
устали шепотом повторяла имя Алека. Он должен быть с ней рядом, теперь
только он нужен ей, он должен ей сказать, что никогда не бросит ее одну,
что всегда будет любить ее.
разыскать.
австралийского филиала Интерпола. В Сиднее был обнаружен бывший агент
"Роффа и сыновей" по закупке кинопленки. Три дня тому назад он
скоропостижно скончался от сердечного приступа. Урна с его пеплом уже
находится на пути домой. Никакой информации относительно покупки
кинопленки Интерпол заполучить не смог.
частной лечебницы, расположенной в пригороде, неподвижно, в течение почти
десяти часов, застыв в одной и той же позе, сидел Вальтер Гасснер. Изредка
перед ним останавливался кто-нибудь из обслуживающего персонала, предлагая
ему поесть или хотя бы выпить стакан воды. Вальтер не обращал на них
никакого внимания. Он ждал свою Анну.
голос, который сказал:
у нас с вами много общего. Давайте встретимся и вместе позавтракаем в
"Болонезе" на Пиацца дель Пополо. Скажем, завтра в час дня. Вас устроит?
но она обожала всякого рода тайны.
адресованную ей записку, обнаруженную на камине. Записка была от Шарля. Он
сбежал от нее. Она прочла в записке: "Ты больше никогда не увидишь меня. И
не пытайся меня разыскать". Элена разорвала записку на мелкие кусочки. Они
еще обязательно свидятся. Ему от нее никуда не деться.
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Перумов Ник
Прозоров Александр
Распопов Дмитрий