ушла эта шифровка Цандера, в рейхсканцелярии приняли радиограмму от
Геринга, в которой говорилось, что он, рейхсмаршал, ждет подтверждения от
фюрера на вступление в силу декрета от 29 июня 1941 года, в котором он - в
случае возникновения кризисной ситуации - провозглашается преемником
Гитлера. "Поскольку фюрер, как глава государства, лишен в Берлине свободы
поступков, я готов принять на себя тяжкое бремя власти".
после того, как сообщение было расшифровано и распечатано в пяти
экземплярах: для фюрера. Бормана, Геббельса, Кейтеля и полковника фон
Белова, являвшегося координатором среди посланников ведомств при ставке.
Цандером еще позавчера вечером, и отправился к Гитлеру.
страшное: вас предал Геринг.
Вагнера, делая отметки на полях разноцветными карандашами; как раз сейчас
он чиркал те абзацы, в которых композитор описывал свое бегство в
Швейцарию после подавления революции в Германии, свое отчаяние первых дней
и надежду на то, что все изменится, ибо духу времени угодно созидание того
н о в о г о, что объединит нацию.
сказанного, приподнялся в кресле и, опершись на подлокотники, закричал:
успокаивающих ноток, - вы преданы Герингом, вот текст его ультиматума,
извольте ознакомиться с ним и подписать приказ, в котором вы отдаете его
под юрисдикцию военно-полевого суда с приказом расстрелять изменника!
Это провокация врагов... Герман был со мною с первых дней; вы жестоки,
Борман, он мне всегда говорил, как вы жестоки...
Борман, положив на столик, возле книги Вагнера, телеграмму Геринга и
проект приказа о его разжаловании.
Или вместо него в вашей груди камень?
постоянной болью в сердце...
прежде чем объявит себя преемником...
Вы не согласны со мною?
добры к старшему сыну, жестокому эгоисту, прощая ему все, что угодно, и
несправедливы к младшему - кроткому и любящему.
понимать...
партии, я даю вам сутки для того, чтобы вы добровольно передали мне
функцию вождя", как бы вы отнеслись к такого рода пассажу?
Герман, которого я дважды выводил из-под партийного суда за его тягу к
роскоши и вольностям в личной жизни... Человек, который всегда был подле,
добрый, доверчивый брат с ликом гладиатора и сердцем ребенка... Геринг! -
Гитлер сорвался на крик, словно бы чувствуя, как угодна сейчас Борману
истерика. - Грязный боров! Изменник! Гнусный сластолюбец! Человек,
разложенный роскошью и богатством, погрязший в алчной жажде наживы! Я
проклинаю тот день, когда встретил его!.. Я...
напечатанный Цандером. - Нужна ваша подпись...
подписывать. Составьте документ в том смысле, что Геринг обратился ко мне
с просьбой об освобождении его от звания рейхсмаршала, президента
рейхстага, премьера Пруссии, фюрера четырехлетнего плана развития
национального хозяйства и моего преемника в связи с обнаружившимися
признаками сердечной недостаточности... Нация должна верить в то, что все
мы едины, как и раньше...
обнародован, в Берхтесгаден ушла телеграмма Бормана гауляйтеру Фишлю и
бригадефюреру Брусу:
люфтваффе, его надлежит арестовать, где бы он ни находился, и содержать
под стражей вплоть до особого распоряжения о его дальнейшей судьбе".
командир которой выстроил почетный парад для встречи второго человека
рейха, преемника, рейхсмаршала и с о л д а т а.
подписанный Борманом, оказался для них выше личности бывшего рейхсмаршала,
которому они еще минуту назад, до получения б у м а г и, подчинились бы
ликующе, но, поскольку "порядок превыше всего", слово стоявшего на одну
лишь ступень выше оказалось сильнее здравого смысла: они готовы были
растерзать Геринга по первому же слову из п о д в а л а.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ - X (Шелленберг)
__________________________________________________________________________
заключались лишь для того, чтобы получить минутную выгоду, записать ее на
свой счет и немедленно расторгнуть, как только возникала возможность
нового блока - в лихорадочном пути к личному спасению.
появлялся в РСХА; новые отношения с Мюллером давали ему такого рода
возможность. Мюллер страховал его от Кальтенбруннера, хотя и с тем
Шелленберг то и дело входил в соглашения, расторгавшиеся сразу же, как
только он видел большую выгоду в Гиммлере, а Кальтенбруннер - в Бормане;
однако время было такое, что все они, снедаемые взаимной ненавистью, не
могли, тем не менее, обходиться друг без друга.
где провел очередную беседу с графом Бернадотом.
сказал Шелленберг своему шефу, который, устроившись возле камина, читал
Плутарха; аккуратно наколотые дрова шипяще лизал огонь, пахло у ю т о м и
м и р о м; кофе был заварен настоящий, бразильский (кофеин не был выпарен
на нужды фронтовых госпиталей). Закатное небо было багрово-синим,
спокойным и прекрасным; ничто не напоминало здесь, в дубовом лесу,
охраняемом полком СС, про то, что русские рвутся к Берлину, американцы
катятся лавиной в Тюрингию и Саксонию, англичане беспрерывно бомбят города
и автострады; в нетопленых квартирах умирают голодные дети, а на улицах
по-прежнему вешают солдат с табличками на груди: "Я - дезертир и паникер,
посмевший сказать, что война проиграна!"
паникуете... Военные заверили меня, что Берлин неприступен, что Сталин
будет разгромлен в Берлине.
хотят выжить, поэтому лгут. А я хочу жить, потому и говорю вам ту правду,
которую так неприятно слушать. Рейхсфюрер, граф Бернадот согласен отвезти
в американский штаб ваши мирные предложения и вручить их Эйзенхауэру.
Дайте мне санкцию, и завтра же начнутся переговоры... На сей раз не наш
Карл Вольф входит с такой инициативой, а граф Бернадот, человек мировой
репутации, который, так же как и все европейцы, справедливо опасается
русского вторжения на Запад. Я ничего не прошу, кроме вашего согласия на
м о й поступок.
Вальтер.
Вы будете отвечать перед нацией за то, что она окажется под пятой
красных...
Вальтер! Я, ее создатель, не могу стать предателем!
соображающего маньяка, который тащит нас за собою в могилу?!
Гиммлер.
достаточно верных вам людей. Арест Гитлера - вопрос минуты. У вас
развязаны руки. Полная капитуляция на Западе, начало борьбы на Востоке,
куда мы перебросим все наши войска, разве вы не видите в этом ваш долг?!
ненавидит того лидера, который привел ее к катастрофе, нация боготворит
победителя, это хорошо написано вот здесь. - Он кивнул на том Плутарха.