которую собираешься приносить.
не смогли бы поддаться даже ради Ннанджи. И уж никогда бы не позволили
победить себя всухую. Три - два, может быть, но три - ноль - это было
непредставимо. Значит, никакого мошенничества; Ннанджи победил их обоих.
Ннанджи и Шонсу - теперь лучшие.
все, за исключением Хонакуры, который остался в кресле, настаивая на том,
что пришел только посмотреть. Уолли вышел вперед и, обнажив свой меч,
оглядел компанию - жрецы, воины, герольды, менестрели. Джия тоже была здесь
- он настоял на этом, - она старалась быть невидимой, прячась в углу поближе
к Тане.
усмехнулась ему поверх голов. Как ее пропустили? Он отдал приказ, но он
отдал его только Форарфи, которого теперь послали зафрахтовать корабль.
Конечно же, Линумино особо позаботился о том, чтобы Леди Доа была включена в
список менестрелей. Разозленный, он отвернулся от нее, оказавшись лицом к
жрецам.
указывая им поверх голов свидетелей. Я, Шонсу, воин седьмого ранга,
лорд-сеньор...
колдунами. Никакое чудо не вмешалось. Гром не грянул. Землетрясение не
поставило ложу с ног на голову.
жаровней, произнести свою клятву.
зааплодировали.
не мог скрывать огромную детскую улыбку.
меч! И я знаю его предназначение!
Остальные терялись в догадках. Уолли охватили злобные мысли.
колдунов, разве не так?
ним делать. Колдуны тут вообще ни при чем.
увидел Ннанджи, чего Уолли не заметил?
сбитый с толку, но уже наполняясь дурными предчувствиями.
согласиться.
находились свободные воины.
ступени.
проблемами, как щенок комнатной туфлей. Ннанджи вел себя очень самоуверенно.
Он, конечно, пока подчинялся Шонсу, но только лишь потому, что считал его
величайшим воином в Мире, героем. А теперь кто величайший?
распахнута, стол стоит сбоку у стены, а стройный рыжеволосый воин бродит
внутри, разглядывая мечи на стенах. Он дошел до конца, развернулся и пошел
обратно, рассматривая теперь хлам на столах. Уолли остановился в ожидании
снаружи, скрестив руки на груди.
оставили здесь в День Торговцев, когда ты дал мне мой меч. Мы забыли
поставить на место стол, брат! Я забыл! - Он усмехнулся. - Но никто ничего
не взял. Это хорошо!
что я понял. Мы все принесли клятву в исполнении новой сутры. Ты поставишь
две сотни человек или около того гарнизонами в семи колдовских городах. Ты
заставишь каждого распространять по Миру слух, что колдуны не опасны. Потом
ты распустишь сбор. Я правильно говорю?
веру, так? Он поставил на пол меч и оперся на него.
считаются, и они могут устроить бойню в любой момент.
переговоры. Это на пользу тем же колдунам. Риск - да, но нам придется
принять на веру их обязательства, так же как им придется доверять нам.
идиот-воин затеет ссору с колдуном - из-за девочки в кабаке или просто
похвастается силой. Волшебник города потребует суда у рива, и.., и что?
сутрам, а о Седьмых - по их совету, который был исключением. Он же знал и
других: Харддуджу и Тарру, насильников из Иока, пьяниц из Уо, твердолобых из
Тау, да тот же хаос в Касре в первые дни. Воины приносили свои
сверхчеловеческие клятвы, может быть, большинство из них даже старались им
следовать, но реальность - это мешок, где все вперемешку. А для того чтобы
заработал его план, требовались почти совершенства. Ннанджи всегда лучше,
чем он, разбирался в воинах, если Ннанджи говорит, что ничего не получится,
значит, так оно и есть. Уолли пообещал Ротанкси Мир. Он не сможет дать ему
даже семи городов. Несбыточные мечты - он так не хотел начинать войну, что
выдумал нереальный мир. Ну а теперь он принес клятву и предал сбор. Все
пропало!
не сказал этого на совете?
своих. - Он снова начал бродить.
четвертой клятве, так что я отправлюсь в ближайшую темницу. Они начнут с
ногтей, если я им позволю.
вздрогнул:
не распускать сбор, пока гарнизоны не встанут на места?
понимаю тебя теперь, но... Ротанкси сказал: "Согласись - сбор должен быть
распущен", а ты ответил: "Я ни с чем не соглашусь!" Он думал, что вы
говорили о безопасности городов, что сбор вынужден подчиняться приказам, как
в Касре. Он захотел понять это так. Эти же слова я повторил совету. И
Седьмые тоже поняли меня. - Он усмехнулся. - Может, я не так сказал, но
слова использовал те же. Но потом, ты ничего не помянул в своей клятве;
значит, мы должны сохранить сбор.