платка. - Спасибо тебе, сынок!..
Обратно поднимались медленно. Непоседливый "главный инженер" хотел было
мигом взбежать на холм, но ему казалось неудобным оставить Анну Егоровну
одну.
- Беги, милок, беги, - сказала она, видя нетерпение москвича. - Чего тебе
старую бабу дожидаться? Вишь, грузна стала, а все машина виновата: Раньше
бывало пешечком ходила на поля, а теперь время, ох, как дорого стало. Без
машины за день много ли осмотришь?
Техник убежал, подпрыгивая на своих длинных ногах. Анна Егоровна проводила
его взглядом, затем вытащила из кармана широкой юбки коробку с папиросами и
с наслаждением закурила.
Внизу, где проходил главный канал, она заметила ребятишек. Маленькие
пловцы только что вылезли из бассейна и сейчас готовили для себя новое
развлечение. Из коры и щепок они мастерили мощный флот. Прилаживались
паруса, устанавливались трубы на паровых судах, выводились химическим
карандашом названия на бортах. Скоро флот отправится в дальнее плавание по
каналам среди полей.
Анна Егоровна докурила папиросу, вытерла платком замутившиеся вдруг глаза
и поднялась вверх, к водоему.
ГЛАВА 14
НЕОТЛОЖНЫЕ ДЕЛА "ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА"
Флоты - и то стекаются в гавани.
Поезд - итак вокзалу гонит.
Ну, а меня к тебе и подавши
- я же люблю -
тянет и клонит.
В. Маяковский
- Никифор Карпович! - закричал Петушок, на бегу приглаживая топорщившиеся
вихры. - Копытин передал по радио, что у него все в порядке. Спрашивает,
можно ли пустить воду в канал? Ждет команды.
- А я тут при чем? - Васютин взял радиста за подбородок. Тот смотрел на
него немигающими зеленоватыми глазами и ничего не понимал. - У тебя же есть
бригадир.
Петушок покраснел, сдернул наушники и, громыхая сапогами, побежал
разыскивать Ольгу.
Бригадир ОКБ осматривала квадраты дерна и тут же отдавала распоряжения
девчатам об укладке его поверх насыпи. Багрецов стоял рядом, пытаясь у нее
что-то спросить, но Ольга была столь увлечена своим делом, что даже не
замечала его.
- Оля, Копытин спрашивает: можно ли пустить воду? - выпалил радист.
Шульгина подняла голову и пожала плечами.
- Такие вопросы решает главный инженер.
- Да что вы, Оля? - искренне возмутился Багрецов. - Команда должна быть
ваша: Я только гость. Или: вот что: пусть командует Кузьма, он же делал все
каналы.
Ольга поправила растрепавшиеся от ветра волосы и ничего не сказала.
- Попроси сюда Тетеркина, - приказал Багрецов радисту.
Петушок шмыгнул носом и побежал за механиком. Он никак не мог понять, чего
это они все друг на друга сваливают. Хитрость какая, подать команду! Кнопку
только нажать. Ясное дело, Кузьма сейчас прикажет. Его канавы, он в них и
воду должен пускать.
Однако вышло совсем иначе, чем думал Петушок. Кузьма тоже заартачился:
- Если бригадир ОКБ считает, что не она должна подать сигнал, и главный
инженер тоже отказывается, - говорил Тетеркин, стараясь не смотреть на
Ольгу, - то, конечно. Бабкин достоин этой чести. Он придумал, как найти
воду:
Радист сбился с ног. Бабкин заявил, что он тут ни при чем. Если все члены
ОКБ отказываются и скромничают, то, конечно, нужно просить. Анну Егоровну -
хозяйку - взять на себя эту честь.
Кудряшова и слушать не захотела. "Сами придумали, сами построили, сами и
пускайте. Я в этих делах не разбираюсь. Сами ваши кнопки нажимайте".
Так и метался радист от одного к другому. Просил бригадира Шмакова, но тот
только удивленно развел руками. Он-то при чем?
Может быть, наконец, кто-нибудь и поборол бы свою скромность, но Копытин
не мог больше ждать. У него на приборе стрелка подходила к последней красной
черте. Бассейн полный, вода вот-вот хлынет через край.
Копытин нажал кнопку. Из колхоза по проводам побежал ток, мгновенно
взобрался на холм, закружился в катушке соленоида; сердечник потянул за
собой заслонку. Тяжелая мутная струя вырвалась на свободу и, ударяясь о
стенки канала, помчалась вниз.
Багрецов подумал, что, вероятно, так льется расплавленный металл. Каким
ослепительно ярким светом горит на солнце вода!
Вот она уже домчалась вниз, влетела в широкую трубу и ударила по лопастям
турбины:
Лохматая, с клочьями пены, струя вырвалась из трубы и, уже успокоенная,
тихо потекла по главному каналу.
Взглянув на Тетеркина, Вадим почувствовал, что Кузьма, так же как и
"главный инженер", ждет не дождется, когда поток, разветвляясь в стороны,
поползет по распределительным каналам. Всякое может быть: А вдруг напор
недостаточен, чтобы преодолеть наклон у первого поля? Или неожиданно осядет
и обвалится земля в середине главной магистрали?
Механик нервно мял в руках замасленную тряпку.
Как тонкая ртутная полоска в градуснике, бежала вода по каналу. Казалось,
что здесь, на холме, ее подогревает радость и нетерпение людей. Но вот она
доползла до первого разветвления, на мгновение задержалась и потекла в
разные стороны.
Кузьма облегченно вздохнул и повернулся к Ольге. Она смотрела на него
строго и выжидательно. Тетеркин смутился. Но вот губы Ольги дрогнули, и
счастливая улыбка побежала по ее лицу. Так утром тает стеклянная корочка на
весенних лужицах:
Взяв Ольгу за руку, Кузьма что-то хотел сказать ей, но увидел "главного
инженера" и постеснялся.
- Оля, - обратился к ней Вадим, в задумчивости потирая лоб и стараясь,
чтобы она не заметила краски на лице. - Что-то мне еще нужно было сделать?..
Ах да! - Он сделал вид, что вспомнил, и, размахивая руками, обежал с насыпи.
Обогнув бассейн, юноша остановился. "Все хорошо: Очень хорошо. Так и
должно быть!"
Нет, даже перед самим собой не хотел сознаться Багрецов, что совсем
недавно писал он Ольге стихи и тут же рвал на мелкие клочки, пуская по
ветру.
Мимо прошел Кузьма. Он смотрел себе под ноги и чему-то улыбался. За ним
ребята тащили дырявые трубы.
Вадим глубоко вздохнул и посмотрел вверх. Люди стояли вокруг водоема. В
глазах рябило от пестроты девичьих нарядов.
Среди них любимое зеленое платье Стеши. Над головой девушка держала
веточку тополя, защищаясь ею, словно зонтиком, от солнца. Антошечкина, как
всегда, боялась загореть.
Вспомнил тут Багрецов, что к обязанностям "главного инженера" прибавились
еще новые дела, совсем уже не касающиеся техники. Ему во что бы то ни стало
нужно помирить Бабкина и Стешу. На самом деле, куда это годится? Оглянитесь
вокруг. Солнце не сходит с радостных лиц!
Даже Макаркина, прищурив свои птичьи глаза, смотрит на бегущую в каналах
воду. Кажется, она совсем позабыла, что около нее стоят люди, которые на
днях "прорабатывали" ее на собрании. Там она переругалась со всеми и хотела
было навсегда уехать из Девичьей поляны, но вовремя спохватилась и пришла в
правление с повинной. Кто знает, о чем сейчас думала Макаркина, но Вадим был
уверен, что в ее сознании, как опухоль давних лет, постепенно рассасывалась
тупая и нелепая злость.
Может быть, радостнее чувство, которым до краев был наполнен мечтатель
Багрецов, или присущая ему некоторая сентиментальность заставили его увидеть
в Макаркиной что-то очень приятное. Она показалась ему довольно симпатичной
женщиной. И вообще ей очень к лицу это ярко-синее платье с белым горошком.
Поднявшись вверх, Вадим остановился возле Макаркиной. Она вежливо
подвинулась. Юноше хотелось сказать ей что-нибудь хорошее. В этот
замечательный день он искренне желал всем большого и настоящего счастья. Он
был уверен, что эта вечно чем-то недовольная женщина тоже понимает его и,
может быть, впервые видит мир совсем иными глазами.
Но что ей сказать? Почему-то не находилось слов.
- Вы извините нас, пожалуйста, что мы тогда: ваш бочонок взяли без
разрешения, - наконец проговорил "главный инженер".
Макаркина медленно повернулась к нему. Этот москвич, кажется, начинает
насмешничать? Она готова была ответить ему, как полагается, но, заметив его
смущенный вид, смягчилась.
Вадим смотрел на нее совсем по-детски, с застывшей улыбкой, в глазах
светилось живое участие и ничем не прикрытая радость. Еще бы, день-то,
день-то какой сегодня!
И тут рассмеялась Макаркина. Люди, стоявшие рядом, обернулись. Пожалуй,
никогда еще колхозники не слышали настоящего смеха этой нелюдимой,
озлобленной женщины.
- Чего это вы, милый, вспомнили про такую несуразность? - все еще
продолжая смеяться, сказала Макаркина. - Небось, Сережка нажаловался?
Сертаков Виталий
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Мурич Виктор
Орлов Алекс