инструментов и приспособлений. Тем не менее наказание Хуана отличалось от
того, что вытерпела Марта - возможно, оно было гораздо более страшным. Хуану
оставили медицинского робота. Он мог жить, сколько пожелает.
своей цели примерно две тысячи. Читая отчет. Вил только качал головой. Если
бы кто-нибудь знал, чем Шансон занимался в своей цивилизации, его бы сразу
заподозрили - только из-за того, что он собой представлял. Вил знал лишь еще
одного такого специалиста, работавшего в том же управлении, что и Вил. Тот
тип был невероятно терпелив и нечеловечески изобретателен, но при этом все
время чего-то боялся. Он проводил так много времени в глубокой связи с
процессором, что параноидальные идеи защитных систем смешались с его
представлениями о реальной жизни. Вил с трудом мог себе представить, какие
безумцы занимались проблемами защиты и проникновения в компьютерные сети в
конце двадцать второго века. Хуан семь раз пытался изменить программу
медицинского робота. Одна из этих попыток заняла у него тысячу двести лет
наблюдений и планирования - Шансон надеялся установить контроль над роботом,
чтобы получить возможность отправиться в ближний космос.
роботу, что без соответствующего обеспечения и обруча Шансон ничего не мог
сделать. Две тысячи лет постоянных попыток не помогли ему обрести свободу.
чаще вступать в разговоры с Еленой и другими выстехами, которые время от
время наведывались к нему. Он вел дневник во много раз длиннее того, что
вела Марта: писал на скалах длинные прозаические произведения. Ни одно из
них не могло сравниться с дневниками Марты. Ничего интересного. Хуан твердил
только о своей великой миссии, о том, что сказали ему звезды. Он без конца
приводил какие-то факты - хотя через несколько веков они потеряли всякую
связь с реальностью.
появились отчеты о событиях, произошедших за десятилетия, а затем и вовсе
какая-то бессмыслица. В течение трех тысяч лет Хуан прожил без явной цели,
путешествуя от пещеры к пещере. Не носил никакой одежды, ничего не делал.
Робот защищал его от хищников. Когда Шансон не охотился и не собирал
съедобные растения, робот обеспечивал его пропитанием. Если бы климат в
районе Восточных Проливов был менее мягким, Шансон наверняка бы погиб. И все
же Вил считал чудом то, что ему так долго удавалось оставаться в живых.
Делла была права. Все эти годы Шансон упрямо цеплялся за жизнь. В. В.
Бриерсон не продержался бы и десятой доли того времени, что прожил Шансон.
параноидальная душа нашла для себя новое применение. Его цели были не совсем
ясны - к этому моменту он уже не вел дневника, а разговоры с роботом
ограничивались простыми командами или невнятным бормотанием. Елена считала,
что в этот период жизни Хуан начал представлять себя созидателем реальности.
Он перебрался на берег моря. Сплел несколько огромных корзин, в которых
перетаскал многие тонны влажной земли в глубь континента. Корзины оставляли
на земле глубокие следы, так что вскоре весь район оказался испещрен
переплетением каналов. Хуан начал складывать влажную землю на прямоугольное
основание. Постепенно, за многие десятилетия его строение выросло. Оно
напомнило Вилу земляные пирамиды, оставленные американскими индейцами в
Иллинойсе. Их строили сотни людей на протяжении длительного времени.
Пирамида Хуана стала творением рук одного человека, наделенного бесконечным
количеством времени. Если бы климат тогда не был исключительно мягким и
сухим, ничего бы у Хуана не вышло, помешала бы самая обычная эрозия.
решил создать расу разумных существ. С помощью робота он стал разводить рыбу
в каналах, которые проделал на берегу. Вскоре возле его храма-пирамиды
поселились тысячи обезьян-рыболовов. Изменив защитную программу робота,
Шансон стал использовать его в качестве инструмента подавления: самую лучшую
рыбу получали те обезьяны, что выполняли его волю. Эффект был совершенно
незначительным, но за многие века обезьяны Вест-Энда все-таки изменились.
Большинство из них стали похожими на "В. В. Бриерсона", который помогал
Марте. Они приносили камни к основанию пирамиды, а потом сидели возле нее
часами и пялились на творение рук своего божества.
умственные способности рыболовов. Однако в отчетах Елены появились
упоминания об использовании ими примитивных инструментов. Ближе к концу
обезьяны построили возле пирамиды каменную ограду. Но они так и не стали
расой носильщиков, коими намеревался, по всей видимости, сделать их Шансон.
Он сам продолжал таскать к своему храму бесконечные корзины, наполненные
сырой землей, чтобы исправить тот вред, что наносила ему эрозия, или сделать
сооружение еще выше. В свои самые лучшие времена храм занимал довольно
большую площадь, а в высоту поднимался на тридцать метров над уровнем земли.
Тут и там торчали странные на вид башенки, напоминавшие скорее муравейники,
чем архитектурные потуги человеческого существа.
воды похожи друг на друга. Он занимался созданием новой расы. Носил землю.
Каждый вечер всходил по грубым ступеням на самый верх пирамиды,
останавливался и оглядывал своих рабов, собравшихся у подножия.
он стал в те последние века своей жизни. Ничего не выражающее лицо, которое
менялось к концу дня - на закате солнца Хуан смеялся. Каждое его движение
превратилось в рефлекторное действие. Он стал насекомым, чьи сородичи
путешествовали с ним по времени, а не по пространству.
если бы миру была присуща стабильность. Однако климат Восточных Проливов
постепенно стал влажным и штормовым. Роботов запрограммировали на то, чтобы
обеспечивать человека минимальной, защитой. Раньше этого вполне хватало. Но
после стольких лет одиночества Хуан лишился присущей ему гибкости в выборе
решений: он ни за что не хотел уходить в пещеры, расположенные в глубине
материка; он даже не желал спускаться с верхней платформы своего храма, если
начинался шторм. Запретил роботу приближаться во время вечерней "службы".
Шансон. Робот был довольно далеко от храма; дождь и ветер не давали ему
возможности увидеть, что там происходило. Стихия разрушила пирамиду до такой
степени, что Хуан не успевал ее чинить. Стены и башни напоминали выстроенный
ребенком замок на песке, который поглотил океанский прилив. Хуан этого не
замечал. Он стоял на провалившейся платформе своего храма и созерцал бурю.
Вил видел, как человек поднял руки - Хуан всегда так делал на исходе дня,
перед тем как засмеяться. Повсюду метались молнии, освещая вечерний сумрак
ослепительно синим сиянием. Рабы Хуана, прижимаясь друг к другу и дрожа от
страха, сидели у самого подножия пирамиды. Грозовые разряды касались башен
павшего храма.., один из них ударил в Шансона, стоявшего с поднятыми над
головой руками и руководящего представлением.
сильный толчок к тому, чтобы стать разумными существами, но этого оказалось
недостаточно. Биологическая эволюция не имеет намеренного стремления к
разумности; она слепо следует за условиями среды. В случае обезьян решающим
фактором оказалось наличие неглубокой воды. В течение нескольких сотен лет
раса, воспитанная Шансоном, продолжала жить возле Восточных Проливов,
продолжала приносить камни, выкладывать их у основания разрушенной пирамиды
и проводить вечера, созерцая руины древнего храма. Однако это был всего лишь
инстинкт, и ничего больше. В конце концов они вернулись в то состояние, в
котором обнаружил их Хуан.
забудет о том, какие страшные преступления совершил Шансон, и никогда не
забудет его бесконечного конца.
посмотрел на освещенные солнцем деревья. Он провел целый час, читая отчет
Елены, и лишь теперь заметил, что затекли ноги, а от камня по всему телу
расползается холод.
снегом и соснами. Он вспомнил о зиме - всего десять недель назад (как время
воспринималось телом), последние дни в Мичигане, перед тем как улететь на
побережье, чтобы приняться за дело Линдеманна. Только вот сейчас он
наслаждался снегом, лежащим практически на экваторе - этот мир находился в
самом разгаре ледникового периода.
Внутреннего моря. Однако континентальные льды не добрались на юг дальше
сорок пятой широты. Снега вокруг Королева было ровно столько, сколько
полагалось. По расчетам Елены, ледники с индонезийских Альп не спустятся
ниже отметки четыре тысячи метров. Она утверждала, что этот ледниковый
период ничем не отличается от предыдущих.
были руины города Королева. Такие невероятные разрушения... И не осталось ни
единого знака, указывавшего на те события!.. Он забрался на небольшой холм и
стал наблюдать за заходом солнца, окрасившего снег в пурпурно-золотистый
цвет. Где-то далеко прокричала птица, на берегу моря столпились
палисандровые деревья... Очень красиво. Но оставаться в этом времени нельзя.
Лучшие залежи ископаемых оказались погребенными под толстым слоем снега.
Зачем же создавать лишние проблемы новой цивилизации, когда она еще не
набралась сил? ..И еще Делла. У нее уйма ценного оборудования, хватит по
крайней мере на сто тысяч лет.
сто тысяч лет. Да только что проку? После той ночи, проведенной в окружении
собакоподобных тварей. Вил надеялся, что Делла сумела отыскать себя. Если бы
не она, ему бы ни за что не удалось справиться с Шансоном и Жерро.
убийцам. Они планировали заставить Жерро пуститься в бегство, преследовать
его столько времени, сколько понадобится, чтобы перехитрить Хуана. Все
получилось как нельзя лучше! Она так хорошо изобразила прежнюю, полоумную
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия