твоей клонированной сестрой.
Три-Джейн были расширены от ужаса и вожделения; она дрожала от
страха и желания. Сквозь занавесь парящих в невесомости волос Три-
Джейн Кейс увидел собственное лицо, белое как снег, а рядом с собой
Малькольма - коричневые руки поддерживают обтянутые кожаной курткой
плечи друга из Вавилона, сильное тело распростерто над замысловатыми
узорами электронных схем.
вижу, что убьешь.
другого и не желает!
взором платинового терминала, украшенного жемчугом и лазуритом. За
головой, в объятиях с Три-Джейн, медленно плавала в воздухе Молли.
скажешь, здесь все останется по-прежнему, и что будет с тобой?
Свихнешься точно так же, как свихнулся твой старик? Снесешь здесь
все под корень и выстроишь заново? Снова воздвигнешь стены, но
только они будут толще, значительно толще, и выше... Я не имею ни
малейшего понятия о том, что произойдет, если Зимнее Безмолвие
победит, но это хоть что-нибудь да _изменит_!
шею девушки, темные волосы Три-Джейн свободно плавали в воздухе,
словно водоросли.
круглая галерея с множеством очень маленьких комнат. Галерея
окружает покои герцога, и двери, ведущие в комнаты, маленькие и
отделаны изящным орнаментом. Чтобы войти в такую дверь, нужно
согнуться в три погибели. В этих комнатах живут придворные карлики.
завершила создание грандиозной версии той же схемы...
голову и посмотрела вниз, на Кейса.
город. Позади бурлила темная сферическая масса.
ненавидеть, - произнес голос Финна. - Их, меня - не имеет значения.
табака, запах продымленного засаленного твида и старых машин,
отданных на съедение ритуалу ржавления.
напутствовать голос. - В твоих мозгах очень много мешающего думать
мусора, но ненависть способна смести все это. Тебе _необходима_
ненависть. Электронная защита механического сдерживателя - под той
самой башней, которую тебе показал Котелок сразу же после того, как
вы прорвались через айс. _Он_ больше не будет пытаться остановить
тебя.
Но он сдался. Все, о чем тебе следует беспокоиться сейчас, это сам
айс "Т-А". Не внешние стены, но внутренние вирусные защитные
системы. "Куань" сам не способен справиться со всеми теми пакостями,
что шныряют здесь на свободе.
ненавидеть, скажи мне?
башням.
более темных объектов. Они постепенно превратились в сверкающие,
извивающиеся как пиявки существа, сформированные, казалось, из
мельчайших сегментов - световых плоскостей. Их было множество, и
движения их были случайными, как у обрывка бумаги, который ветер
гоняет по пустынной предрассветной улице.
сказал голос.
столкнулся с первым из этих защитников, превратив его в брызги
света, и Кейс почувствовал, что акула потеряла часть своей
стабильности, связи информационной ткани ослабли.
влила в его руки силу.
первой башни, он уже обрел сноровку, значительно превосходящую все,
что он знал или мог вообразить. Он маневрировал за пределами своего
эго, за пределами личностного, осознаваемого и вообще доступного
пониманию, и "Куань" следовал его указаниям, уклоняясь от атакующих
его вирусов с грацией древнего танца, танца Хидео, потому что в это
мгновение, в мгновение пренебрежения смертью, он был наделен полной
гармонией взаимосвязи души и тела.
переключателю симстима, легкое, но достаточное, чтобы переключиться,
и -
жаровни. Рука девушки лежит на его пояснице в потной тьме
припортовой гостиничной капсулы.
того, как отдаляются небоскребы, но под ним все то же самое:
бескрайний простор города, подобного Тибе, ровные ряды хранилища
информации корпорации "Тиссье-Ашпул", дороги и перекрестки,
выписанные на поверхностях микрочипов, и - грязный, пропитанный
потом узор на скрученной, завязанной узлом повязке...
произносил короткие мелодичные фразы, которым не было конца,
зачитывая номера анонимных швейцарских счетов, атрибуты денежных
переводов для Сиона на адрес "Багамского орбитального банка", серии
паспортов и номера рейсов челноков и суть необратимых и обширных
изменений, произведенных в банках данных тьюринговой полиции.
кинематографическим небом. Падение через перила ажурного мостика.
Вспомнил улицу Исполнения Желаний.
погрузился во тьму, но это уже была его собственная тьма, темно-
красного цвета крови, пульсирующая, та, в которой он обычно спал,
прикрывая глаза собственными веками, а не чем-то другим.
что ему снится сон, улыбнулся в ответ на широкую белозубую улыбку,
обнажающую золотые резцы. Аэрол привязывал его к
противоперегрузочному ложу на "Вавилонском рокере".
Сион.
в отеле "Хайят". Черные подушки, пол из полированной до тусклого
блеска сосны, ширмы под рисовую бумагу, расставленные с искусством,
совершенствуемым веками. Ее не было.