жалком страхе.
идущий навстречу новым завоеваниям. А я осталась в тылу, безо всякой
надежды отправиться следом.
поправилась, чтобы встать и прогуляться по своим покоям из белого мрамора
с гобеленами на стенах.
решила выжать все что можно из сухой тыквы.
садов внизу, ледяной зеленоватости реки, перепоясанной огромными каменными
мостами, башен и извилистых улиц, и террас лестниц. Похоже, он нисколько
не пострадал, по крайней мере, здесь, в Высоком Квартале. От Мазлека я
узнала, что капитуляция Города была быстрой и полной. Джавховор опустился
перед Вазкором на колени в воротах и поцеловал ему руку в латной рукавице.
Они не привыкли к истинному опаляющему дыханию войны, эти Города, веками
сражавшиеся в своих игрушечных войнах.
через посланца, что желаю его видеть. Тот явился достаточно быстро, одетый
по случаю какого-то праздника в алый бархат и множество самоцветов. Он был
мелким князьком, смазливым и воспитанным, с очень маленьким ртом.
Светло-серебряные кудри спадали ему на плечи. Он носил маску феникса, но
снял ее передо мной.
попечение.
Естественно, вы командуете здесь всеми нашими войсками, как естественно и
то, что ваши указы подлежат моему подтверждению.
же была, в конце концов, Уастис Перевоплотившаяся, и он верил в мою
религиозную власть, даже если его не приводили в восторг мои
посягательства на власть светскую. Он поклонился, признав сказанное мной,
и я отпустила его. После этого меня донимали всеми мелкими делами, о
которых требовалось позаботиться, - усмирение очень мелких волнений,
размещение стражи для наведения порядка на улицах, отправка припасов нашим
армиям. Мое вмешательство ограничивалось в основном проставлением своей
печати на документах, уже составленных Атторлом или, скорее, его
советниками и писцами, так как любая канцелярская работа его страшно
утомляла. Тем не менее, благодаря этому я сохраняла какой-то остаток
признания моей власти.
выяснила, дочерьми самого Джавховора. Они стали моими официальными
фрейлинами, и обе носили тот громоздкий и неуместный почетный веер. Они
подавали голос только в ответ на мои приказания, что меня вполне
устраивало, и страх их всегда присутствовал. Их отец, бледный, полный,
обеспокоенный человек, по собственному почину явился ко мне
засвидетельствовать свое почтение, и присылал мне роскошные подарки в виде
драгоценностей, шелков, духов и великолепно переплетенных книг,
соперничавших даже с теми, которые мне достались от Асрена.
путь весне, так и моя жизнь, казалось, затвердела и онемела под покровом,
который я не могла прорвать.
власти, моя собственная Сила, которая приходила вместе с ненавистью и
росла во мне день за днем, словно опухоль. И та, другая опухоль,
оставленная во мне им, тоже росла. Я не страдала от трудностей, какие
испытывают большинство обыкновенных женщин, у меня не было ни тошноты, ни
боли, только ощущение тяжести, совершенно непропорциональное тому, что я
носила под сердцем. С восьмидесятого дня беременности знак моей несвободы
начал выпирать из меня. Как я понимаю, живот у меня был не очень большим,
да и не стал очень большим, и все же тогда мне казалось, что он сделался
огромным и раздутым. Дело усугублялось тем, что в остальном мое тело
оставалось худеньким и стройным; даже груди у меня лишь чуть увеличились.
Больше, чем когда-либо, в тех свободных бархатных платьях, какие мне
теперь приходилось носить, существо у меня в утробе казалось навязанным
мне, чем-то пришпиленным к моему собственному "я", втолкнутым,
завладевшим, преследующим меня днем и ночью.
воли; но боль была ужасной, и я не смогла заставить себя продолжать; один
раз, просто выпив слишком много их вина, что ничего не дало. В третий раз
я выехала из Белханнора в один из крошечных хуторов, все еще стоявших
неподалеку от него (большинство из них Вазкор стер с лица земли прежде,
чем Белханнор склонился перед ним, и на его стенах виднелись пятна копоти
от их дыма). Секретности ради со мной поехали только Мазлек и Слор, но я
достаточно хорошо говорила на языке темнокожих, чтобы найти их
целительницу и попросить ее помочь мне. Она не проявила ни малейшей
тревоги или удивления, с какими я столкнулась бы в Городе. Знаком она
пригласила меня к себе в лачугу, и там я пролежала весь остаток дня и ночь
в смрадной вони огня, тошноте и страхе. Я и не представляла, что
существует столько разновидностей боли - боли острой и яркой, как серебро,
боли, обжигающей, как расплавленное золото, и глухая гулкая бронзовая
боль, которая наступает потом.
меня много слов.
возникающую при мысли о новых предстоящих мне ужасах.
расстанется.
седло и уехать. Я не видела под масками их лиц и была рада этому.
недомогание, и все это время я заставляла себя потерять семя Вазкора, но
все оказалось бесполезным. Я страдала, и, наверное, существо тоже страдало
во мне, но не желало убираться вон.
Вазкором и его воинством в лесистом краю дальше на юг.
называвшийся в Пурпурной долине Временем Зелени. К началу этого месяца
обычно начинала шевелиться весна, но по городу и по всей долине лежал
густой твердый снег. Росло беспокойство, страх, который всегда приходит,
когда нарушается установившийся порядок вещей. Облаченные в белые балахоны
жрецы местного храма приносили в жертву их богине ягнят и голубей -
обычай, которого я не видела в действии с тех пор, как покинула Анкурум. Я
вспомнила За и три дня темноты, и поэтому не очень удивилась, когда Атторл
попросил об аудиенции и вошел вместе с Джавховором, идущим в нескольких
шагах позади.
лицах деликатно отводили взгляд в сторону от моего живота.
Атторл. У него эта тревога, похоже, вызывала скуку. - Возникло некоторое
волнение из-за погоды - люди бегают, какая-то сумасшедшая баба бродит по
улицам, крича о Судном дне...
также и в великом Храме нашей богини, но снег не сходит. Теперь мы в
смирении обращаем свои взоры к тебе - Вазкор-Властелин говорил о твоей
власти - смеем ли мы надеяться?..
испытывала. Власть - да, но над стихиями и временами года? Они ожидали от
меня слишком многого, и если у меня не выйдет - что? А если я откажусь -
что?
вдруг ожил голос, который сказал: "Чародейка, повелевавшая стихиями,
звездами, морями и скрытыми огнями земли".
и сказала:
туда и оставьте там.
коридорам к большой двери, охраняемой шестью стражниками Джавховора.
закроется, велите всем в вашем Городе молиться.
иррациональное побуждение было настолько сильным, что я даже не
отшатнулась бы от их богини, окажись она сестрой богини Ораша; но она ею