похож на меня, такое же орудие в чужих лапах, острая сталь для слабых рук.
вперед его цель, даже в этот безнадежный момент.
- Реминт повернулся к Кореане и передал ей панель управления. - Теперь
поступай, как считаешь нужным.
остальным и всеми другими инструкциями. Я теперь должен пойти, разыскать и
наказать его убийцу.
убийце, и, делая попытку удержать его, положила руку ему на грудь.
бронированной рукой и ударил ее так, что она пролетела через всю комнату.
Она ударилась затылком об стену, и панель управления вылетела у нее из
рук. Она скользнула по стене, словно в ней совсем не было скелета, и
осталась лежать на полу бесчувственной грудой; Она была либо без чувств,
либо мертва.
состоянии пошевелить мышцами пониже шеи.
периферийные нервы приспосабливались к упряжке. Он смотрел на Кореану и
думал, мертва она или только без сознания, и, если она без сознания, через
сколько времени она очнется. Администрация дворца наслаждений, казалось,
не спешила расследовать, что там такое произошло в комнате В-448. Могли
пройти долгие часы, прежде чем они послали бы детективов расследовать, что
именно там произошло.
неожиданной стороны, и он резко повернул голову.
повернуться и поползти вдоль стены. Лицо ее было страшно бледно, а рана в
груди производила страшный сосущий, чмокающий звук. Видимо, лазер Реминта
не совсем разорвал ее сердце. Вероятно, луч повредил ее позвоночник,
потому что ноги ее бессильно волочились. Она медленно ползла, хватаясь
скрюченными пальцами за грязный ковер, ее выпученные глаза застыли на
панели управления упряжкой, которая все еще находилась в добрых двух
метрах от нее.
углубилось в себя, и он не в состоянии был внимательно следить за ее
усилиями.
рассматривать поразительную живучесть женщины именно с этой точки зрения.
В одно время как Реминт, так и Руиз Ав увлекались философией Совершенного
Насилия. Если человек станет действовать с Совершенной Степенью Насилия,
то никто и ничто не сможет противостоять ему - так они в то время считали.
Но вот перед глазами Руиза было конкретное свидетельство того, что эта
философия была не совсем справедлива и в ней явно были свои просчеты. Даже
насилие не могло быть безукоризненно совершенным... даже Реминт, такой
беспрецедентный экземпляр убийцы, какого ни свет, ни Руиз не видывали,
оказался несовершенным в проявлении насилия. Женщина все еще была жива и
мучительно продолжала ползти к панели управления упряжкой!
панели, женщина уронила голову на ковер, и тело ее свели спазмы, которые
Руиз принял за предсмертные. Он заскрипел зубами, и глаза его наполнились
горячими слезами. Он подумал про Низу, но только на миг: отчаяние его было
слишком глубоко, чтобы он мог долго думать о такой пронзительно дорогой
ему женщине.
вытянулась вперед в последней отчаянной попытке.
страшных тисков тело Руиза, и он весь обмяк, откинувшись назад. Внезапная
свобода так поразила его, что он долго лежал неподвижно, совершенно не в
состоянии собраться, не в состоянии действовать.
разрывая их. Совершенно освободившись, он схватил то оружие, которое
лежало к нему поближе, осколочное ружье, которое принадлежало одному из
приконченных Реминтом наемников. Только тогда он повернулся к женщине,
которая его освободила.
передвижениями по комнате, показывали, что она все еще жива.
только ухудшили положение. Яркая артериальная кровь толчками
выплескивалась из выходного отверстия раны под лопаткой. Лицо ее посинело.
Она попыталась заговорить и не смогла.
убью его, если смогу.
было упрека, а почти улыбнулась.
ступая неуверенными ногами.
направлялся к лагуне, ему пришло в голову, что он так и не убедился, как
обстоят дела с Кореаной. Он замедлил шаг, искушение вернуться назад и
проверить было слишком велико, но, если она пришла в себя и вызвала своих
людей, комната во дворце все еще была бы великолепной ловушкой.
его собственного насилия, и он выругал себя дураком за эти мысли.
последнее время, когда уже оказался на дороге, ведущей к причалу. Слабый
неприятный звук проник в его сознание. Он резко остановился и заставил
себя сосредоточиться на своем непосредственном окружении и на том, что
надлежало делать немедленно.
далеко, по ту сторону лагуны. Звук отличался удивительной регулярностью,
словно тот, кто кричал, делал паузу только для того, чтобы набрать
побольше воздуха для следующего крика.
Моревейник был полон пыток и мук. Но даже если и так, ведь его, Руиза, не
было несколько долгих часов, и кто знает, какую пакость мог измыслить
Публий за это время?
Публий подготовил ему ловушку, она могла затрагивать и ошейник, ведь
Публий явно считал его унижением для своего достоинства, неподходящим
устройством для проверки его честности. Может быть, Публий потерял надежду
вернуть себе управление своей марионеткой фальшивым Юбере? Может быть...
Или Публий посчитал положение слишком опасным, тем более, что сейчас в
него был замешан еще и Реминт. Еще вариант: Публий знал некую границу в
своем плане, которую события теперь заставили его перешагнуть.
полный хаос в связи с абсолютной безвольностью и бездеятельностью
фальшивого Юбере, что могло бы позволить ему пробраться в крепость тем же
самым путем, что и ранее. Возможность сделать это без помощи и ведома
Публия привлекала его невероятно. Руиз с сожалением покачал головой... ему
все еще был нужен Публий.
Публий может быть, Реминт уже добрался до него.
что он решил смириться со своими потерями и уйти с поля боя.
его высоко в воздух, так, чтобы он взлетел повыше и на самой высокой точке
полета перелетел через охранительное поле причала.
в ушах. Секундой позже до него долетел второй взрыв.
сделал Публий. Голова Олбени была бледным пятном на фоне наблюдательной
рубки. Кровь его образовала более темные потеки там, где она разбрызгалась
и сбегала по металлу.
плавало, в тихих водах лагуны. Ноги и руки его все еще ритмично
подергивались под действием нейросжигателей, которые Публий подсоединил к
его телу.
хвост", который был прибит к наблюдательной башенке металлической скобой.
Потом он оставил Олбени вопить сколько душе угодно, пока не вернется Руиз
и не взорвет бешеный воротник.