потоке повседневных событий: выходные, когда каждый член семьи занят
своими собственными делами, случайные встречи, пустяковые разговоры,
которые сразу же забываются... но сумма этих часов представляет из себя
нечто очень важное и вечное.
коробки. Это были ноте легкие слезы, что она проливала, расставаясь с
вещами, из которых выросла дочь. Сейчас она сердилась.
восьмилетнему ребенку, не подходит семилетнему. У меня здесь где-то должны
быть ее детские вещи.
платья? Нет уж. Кое-что я сохранила. Они где-то здесь, я их найду.
него и, закрыв лицо руками, прошептала: - Не сердись.
чем в молодости. Суставы и сухожилия проступали под загрубевшей кожей. Сол
крепко прижал ее к себе.
Но это так несправедливо.
сквозь запыленные окна чердака, делали его печальным и похожим на церковь.
Солу всегда нравился запах чердака - теплый и чуть затхлый запах
помещения, где редко бывают люди, таящего в себе неизведанные сокровища.
Сегодня все это погибло.
различные несуразности, с которыми она сталкивалась, просыпаясь по утрам,
слегка ее смущали. По мере того как она становилась младше, ей стало легче
объяснять причину перемен, которые произошли за сутки: исчез росший перед
домом старый вяз, на углу, где прежде в особнячке колониального стиля
проживал господин Несбит, появился новый многоквартирный дом, куда-то
подевались ее друзья... Сол воочию убедился в гибкости детского сознания.
Ему представлялось, что Рахиль летит на гребне волны времени, не замечая
мрачных морских глубин и сохраняя равновесие лишь благодаря скудному
запасу воспоминаний и веселой беспечности, с которой она проживала те
двенадцать - пятнадцать часов, что были отпущены ей ежедневно.
детей, но налаживать с ними контакты было нелегко. Рахиль с удовольствием
играла с "новой девочкой" или с "новым мальчиком", появившимся по
соседству (с детьми других преподавателей, с внуками друзей; одно время -
с дочкой Ники), но большинству детей было трудно привыкнуть к тому, что
она каждый день знакомится с ними заново и не помнит ничего из их
прошлого; лишь немногие были столь чутки, чтобы участвовать в этих шарадах
ради странной подружки.
Кроуфорде. Новость разошлась по всему колледжу в первый же год после ее
возвращения, а вскоре об этом узнал и весь город. Кроуфорд откликнулся на
несчастье Вайнтраубов точно так же, как с незапамятных времен откликались
на беды ближних все небольшие города: у некоторых языки работали без
остановки, иные не могли отказать себе в удовольствии выразить голосом или
взглядом свое сочувствие по поводу того, что беда случилась, к счастью, не
у них, но большинство простерли крылья над семьей Вайнтраубов, подобно
птице, защищающей своих птенцов.
пришлось отказаться от нескольких классов, а затем и вовсе уйти в
отставку, чтобы освободить как можно больше времени для поисков врача,
который смог бы вылечить Рахиль, никто из жителей городка даже взглядом не
намекнул, что понимает, в чем туг дело.
когда Сол вышел на крыльцо и увидел, как его семилетняя дочь, вся в
слезах, идет из парка, а вокруг нее толпятся визуалисты, вспыхивают
камеры-импланты и со всех сторон тянутся комлоги - он увидел все эго и
понял, что спокойный отрезок их жизни закончился навсегда. Сол соскочил с
крыльца и бросился к Рахили.
обратного времени? Что будет с ней через семь лет? Неужели она просто
исчезнет?
Доуэл - Секретарь Сената и что сейчас 2711 год. Означает ли это, что
тридцать четыре года полностью выпали из ее жизни, или это галлюцинация,
порожденная болезнью Мерлина?
став ребенком?
снимок. Идея такая: вы берете фото, на котором изображены с Рахилью, когда
она была старше, и теперешняя Рахиль смотрит на ту.
Времени? Рахиль видела это чудовище Шрайка?
когда ваш ребенок умрет?
наклонился и вытянул шею, из его глаз выдвинулись стереообъективы, чтобы
снять Рахиль крупным планом. Сол схватил его за длинные волосы, прямо-таки
специально для этого связанные в пучок, и отшвырнул в сторону.
Сол по-настоящему оценил известные всем с детства плюсы и минусы небольших
городков: они невыносимо скучны, иногда там суют нос в чужие дела, зато
никто не исповедует мерзкого правила "общественность имеет право знать
все".
вечном окружении репортеров, Сол перешел в наступление. Он стал сам
организовывать интервью с наиболее популярными программами кабельной
нуль-Т-сети, принимал участие в дискуссиях Альтинга, лично посетил
заседание медицинского конклава на Конкурсе. За десять стандартных месяцев
он попросил помощи для Рахили у восьмидесяти планет.
источниками в основном были экстрасенсы, целители, всевозможные
изобретатели, а также маленькие лаборатории и исследователи-одиночки,
которые предлагали свои услуги в обмен на рекламу. Служители культа Шрайка
и иные религиозные фанатики утверждали, что Рахиль наказана по заслугам.
Поступали запросы от различных рекламных агентств, желающих использовать
Рахиль в своих кампаниях, предложения от агентов, набивавшихся в
посредники, письма с выражениями сочувствия от простых людей (нередко в
них были вложены кредитные чипы), полные скептицизма отклики ученых,
предложения от голопродюсеров и книжных издательств, жаждущих получить
исключительные права на создание книг и фильмов о жизни Рахили, а также
уйма предложений о покупке недвижимости.
которых могло оказаться рациональное зерно. Большая часть оказалась сущей
ерундой. Несколько гипотез были серьезно изучены. Но, в конце концов
выяснилось, что все мало-мальски серьезные способы обследования и лечения
уже опробованы Рейхсом.
председатель кибуца Кфар-Шалом на Хевроне. Она гласила:
осаду, казалось, сняли, но, как выяснилось, то была лишь прелюдия ко
второму акту. Сол превратился в постоянного героя бульварных
факс-газетенок, окрестивших его "Вечным жидом", отчаявшимся отцом,
блуждающим повсюду в надежде вылечить свое дитя от экзотической болезни -
настоящая издевка, зная стойкую нелюбовь Сола к путешествиям. Сара
неизменно именовалась "отчаявшейся матерью". Рахиль была обычно
"обреченным ребенком", а один вдохновенный писака назвал ее "Невинной
Жертвой Проклятия Гробниц Времени". Нельзя было выйти из дома, чтобы не
наткнуться на репортера или голографиста, прячущегося за деревом.
можно делать деньги. Сначала город вел себя сдержанно, но когда
предприниматели из Буссард-Сити раскинули по всему Кроуфорду киоски по
продаже сувениров, теннисок, инфочипов и наводнили его туристами, которых
с каждым днем становилось все больше, местные бизнесмены сначала
возмутились, затем заколебались, а потом пришли к единодушному мнению, что
уж если дело ставится на коммерческую основу, то прибыль не должна
доставаться чужакам.
Кроуфорд обзавелся собственным нуль-Т-терминалом. Приехавшим больше не
надо было тратить двадцать минут на полет из Буссард-Сити. Их толпы росли.
плакала, только смотрела на всех широко раскрытыми глазами. Через десять
дней ей исполнялось шесть лет.
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Пехов Алексей
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий