у входа, с любопытством рассматривая новоявленного алхимика. Попов некоторое
время его игнорировал, а затем заверещал:
глазенками хлопать. Возьми вон ту черную книгу и найди там номер, под каким у
этого придурочного Мерлина семенная железа болотной жабы хранится.
складского учета. Рабинович начал его листать, выискивая требуемый компонент,
да так и застыл. Некоторое время Сеня тупо смотрел в мерлиновскую книжку, а
затем поднял глаза на Попова.
поинтересовался Рабинович.
перед отъездом.
мозгов на такой подвиг не хватило?
любоваться? Это че тебе, "Плейбой", что ли?
2002/ас. Грааль Святой. Одна штука. Проигран в преферанс приору
Вестминстерского аббатства. Одолжен для приготовления зелья и возвращен в тот
же день с посыльным... Что это, по-твоему, такое?..
дурацкую или нет? - проворчал Андрюша и заткнулся. Дошло до него! - Ты хочешь
сказать...
Я сейчас тебе эту книжку на уши натяну. До самых колен!
его гнев, не войди в это время в пещеру Ровена. Пришлось Рабиновичу, как истому
джентльмену, брать контроль над эмоциями и очень вежливо объяснять принцессе,
почему в пещере стоит такой крик.
вывод Ровена. - Нужно теперь кому-нибудь в аббатство ехать и попросить Грааль.
Хотя не знаю, как это у нас получится. Приор-то исчез тогда на дороге.
иди сюда!
Не та закалка у парня! Пришлось бы моему Сене самому за ним отправляться. Но,
на его счастье, Ваня уже спускался вниз с горшком медвежьей крови. Потому
неискушенному зрителю, коим являлась Ровена, могло показаться, что Жомов
примчался на зов быстрее ветра. Впрочем, иллюзия эта продержалась не более двух
секунд!
Рабиновичу вплотную. - Тебе горшок на голову натянуть? Или сам наденешь?
праведный гнев Жомова.
Рабиновича, растерянно пробормотал Иван. - А зачем она тебе?
вытащил жомовскую питейную емкость на всеобщее обозрение. Внимательно осмотрев
ее со всех сторон, словно пытаясь найти этикетку, Рабинович поднес чашу к
столу.
тоном.
что ли, что-то не то?
все время у нас под носом был...
Попова с Ровеной. - Вы че с ним тут без нас делали?
созвать общее собрание и, когда подошли наши мясники во главе с рыцарем
печального образа и подобия, поведал народу о своем гениальном открытии.
груз", ради которого к каравану монахов была приставлена дополнительная охрана
из головорезов Ричарда Львиное Сердце, застывших теперь на неопределенный срок
на перекрестке лесных дорог, и был Святой Грааль. Все остальные сокровища были
к нему простым довеском.
сия священная реликвия стала предметом его особого внимания. Поэтому и избежала
надругательства в виде выдирания из нее драгоценных камней и отправки в общую
кучу хлама.
своим пламенным дыханием булыжника под кукушкой. - По крайней мере, звучит
логично.
столу. - Значит, теперь у нас есть все, что нужно. А теперь свалите все отсюда
и не мешайте мне работать!
бесполезно. А во-вторых, от алхимических экспериментов Андрюши в пещере нещадно
воняло. В том числе и серой. От чего Грифлет едва не усомнился в святости
Попова. Впрочем, Андрюша своим серебряным крестом что-то размешивал в одном из
горшков.
что зелье готовится с божьего благословения и Сатана, присутствие которого, как
известно, всегда сопровождается серным запахом, изгнан и посрамлен. Грифлет
возрадовался и удержался от молитвы только потому, что не нашел поблизости ни
одного изображения святого.
успела снять с костра вертел с медвежьей лапой, как Андрюша с победным видом
выскочил из пещеры. Пряча правую руку за спину, он подошел к терзаемой
любопытством компании.
пытались изготовить все алхимики мира, даже я не смог сдержать возгласа
удивления. Нет, сам камень выглядел довольно обычно - немного похоже на пемзу.
И удивился я не внешнему виду этого осколка счастья, а его размеру! Дело в том,
что содержимое пухлой ладони Попова было не больше, чем любой из его грязных
ногтей.
такого огромного размера! - ехидно восхитился Рабинович. - Вы сегодня все
сговорились мне маломерок приносить? У Жомова медведь был просто гигантский. У
тебя кирпич неописуемых размеров.
что у Мерлина рецепт такой идиотский. Там половина всякой гадости попросту
выпарилась.
Сеня. - Я просто пошутил.
Ровена понесла в пещеру порцию медвежатины для Горыныча. Дабы поддержать его
огневую мощь. Принюхиваясь к аромату нового блюда, я не удержался и попытался
стащить небольшой кусочек, но получил от Рабиновича по носу.
свое мнение. Поскольку не хотел, чтобы моя заслуженная порция оказалась в
чьем-нибудь излишне пустом желудке. Рожи у всех от счастья потрескаются!
Я наелся до отвала и ушел в лес слушать соловья. Что творилось у костра, я не
знаю. Но думаю, без пьянки снова не обошлось. Впрочем, в этот раз они заслужили
свои фронтовые сто грамм! Поскольку теперь у нас было все... Ну, почти все!..
чтобы вернуться домой.
пожалуй, Горыныча, который продолжал разогревать камни под кукушкой, нечем было
себя занять. От этого казалось, что пресловутую спираль времени не сжали, а,
наоборот - растягивают. Как удовольствие от "чупа-чупс". Сомнительное, между
прочим, если не сказать больше.
воспротивился. Дескать, неизвестно еще, как поведет себя алкоголь в контакте с
мерлиновским зельем, которое и так подозрительно! Ваня пожал плечами, но
спорить с Рабиновичем не стал. Действительно, зачем рисковать и все испортить
перед отправкой?!
решение, что сутки отмочки в медвежьей крови философскому камню будет более чем
достаточно. Во-первых, потому, что, по утверждению Кауты, медведь им с Жомовым
попался почти пенсионного возраста. А во-вторых, потому, что так захотелось
Рабиновичу. Ну устал уже мужик ждать возвращения на горячо любимую Родину!
отправления домой была несколько иной. И видели ее все, за исключением разве
что Мурзика, который, предчувствуя возвращение на питание собачьим кормом,
спешил побольше слопать всякой живности и не гонялся по лесу разве что за
кузнечиками.
встречаясь взглядом с печальными, но такими умными глазами принцессы, Сеня
покрывался гусиной кожей и не знал, куда спрятать собственное смущение. Было
ясно как божий день, что им суждено расстаться. И растягивать момент прощания у
несчастного Рабиновича не было сил.
наступить. А поскольку к природе это дитя было много ближе остальных, то факт
того, что после исчезновения "милого Робина" она проснется в своей постели и
Контровский Владимир
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Орлов Алекс