ужасно скучно. У тебя в твоем хозяйстве, наверное, есть
что-нибудь такое, чем промывают пробирки там или колбы.
раздумчиво, - но по такому случаю... У меня дома, наверно,
что-нибудь найдется.
маршала Взрослого. Он жил неподалеку от своей лаборатории в
большой квартире с окнами, выходящими на подземную улицу.
Квартира была тщательно убрана, но чувствовалось, что здесь
живет холостяк. В одной из его комнат размещалась довольно
значительная библиотека, состоявшая не только из научных
изданий, но и из прекрасной коллекции предварительной
литературы от Пушкина до Карнавалова. И моя книга, вот эта
самая, там тоже была. И пили мы там не что-нибудь, а
настоящий французский коньяк разлива 2016 года. Причем,
когда выдули первую бутылку, он извлек и вторую.
какой-то фонарь. Слабый свет его, вливаясь в комнату,
помогал разглядеть угол стола, бутылку, а горбоносый профиль
моего собеседника казался черным и плоским, как бы
вырезанным из картона.
воображения, и Эдик меня своими рассуждениями так запутал,
что я уже сам не видел разницы между реальностью
действительной и воображенной.
к чему. Наш мир сам по себе есть плод Высшего Замысла. Бог
замыслил этот мир, населил его нами и рассчитывал, что мы
будем жить в соответствии с Замыслом. Но он не наделил нас
способностью к пониманию Замысла, и мы стали вести себя не
по-задуманному, а как попало и даже вышли из-под контроля.
То же самое происходит с писателем. Он создает воображаемый
мир, населяет его своими героями, ждет от них определенных
поступков, и они начинают вытворять черт-те что и в конце
концов искажают то, что было задумано.
может быть, поэтому, все, что он говорил, казалось мне
исключительно мудрым.
говоришь Именно так со мной и бывает. Я задумываю одно, а
потом получается совершенно другое.
нашим несчастным Гениалиссимусом. У него тоже был свой
замысел. Он, когда вместе со своими рассерженными
генералами пришел к власти, хотел установить здесь новый
порядок. Стал бороться с коррупцией, бюрократизмом,
выступать против неравенства. И самое главное, расставив
этих самых генералов на все ключевые места, ввел принцип
постоянной сменяемости и омоложения кадров. Генералы, пока
не захватили власть, были с его программой согласны. Но
когда захватили, их собственные замыслы стали меняться. Они
хотели на своих местах сидеть вечно. А Гениалиссимус этого
еще не понял и требовал от них работы, дисциплины, отчетов
перед народом. А потом решил ввести еще и принцип
равенства: от каждого по способности, всем - поровну.
окружение не могло этого перенести?
себя по колену. - Я не понимаю, почему ты считаешь себя
писателем, если ты мыслишь так примитивно. То, что
привилегированные никогда не хотят отказываться от своих
привилегий, это каждому дураку ясно. Для этого вовсе не
надо проникать глубоко в человеческую психологию. На самом
деле не только окружение Гениалиссимуса, а все общество в
целом было раздражено его нововведениями. Дело в том, что
принцип неравенства создает почву для самодовольства во всех
слоях. Верхние довольны тем, что они получают больше
средних, средние - тем, что получают больше нижних...
они находятся в самом низу? Они всегда могут оправдывать
свое неудачничество несправедливым устройством общества,
своей исключительной честностью, скромностью и вообще
необыкновенностью. Короче говоря, Гениалиссимус посягнул на
святая святых общества. Занимая недоступное положение, он
сильно продвинулся в своих начинаниях, но вызывал все
большее и большее недовольство. Особенно, конечно, в среде
бывших рассерженных генералов. И самым рассерженным из них
был его ближайший друг-заместитель председателя Верховного
Пятиугольника и председатель Редакционной Комиссии.
свергнуть Гениалиссимуса, потому что тот уже стал символом,
объектом всеобщего поклонения, священной коровой, но было
найдено более хитрое решение. Однажды, когда Гениалиссимус
отправился с очередной инспекцией в космос, они решили его
оттуда не возвращать. Пусть он там летает, мы будем на него
молиться, ставить ему памятники, награждать его орденами,
слать ему всякие приветствия и рапорты, а здесь, на Земле,
будем распоряжаться по-своему.
рассказывай. Никакого Гениалиссимуса на самом деле не
существует, потому что я лично его просто выдумал.
Понимаешь, просто выдумал.
не меняет, потому что вся существующая реальность есть плод
чьей-то выдумки. Выдумка рождается из ничего, а затем
воплощается в жизнь и проявляет стремление к саморазвитию.
Но если уж ты все это выдумал, то твой сюжет самое время
поправить. Сим твой должен исчезнуть. Навсегда.
Аннигилируй его любым способом. А потом можно
аннигилировать и Горизонта. А Гениалиссимуса надо спустить
на Землю. Он нам с тобой очень нужен.
интересы?
Пятиугольник и Редакционная Комиссия состоят из кретинов и
маразматиков, которым я не могу доверить мое изобретение.
Но если ты спустишь Гениалиссимуса, мы втроем сможем
употребить эликсир самым действенным способом. С его
помощью мы овладеем миром и установим на земле новый
порядок.
законы и установленные правила поведения, потому что каждый
из них думает, что он, собственно говоря, не так уж много
теряет. Такой человек думает: что бы я ни сделал, что бы
со мной ни сделали, я все равно умру. Сознание неизбежности
смерти делает некоторых людей бесстрашными и даже
отчаянными. А с эликсиром все будет иначе. По существу, мы
даже можем отменить многие наказания, включая тюрьму и
смертную казнь. Зачем? Мы просто будем распределять
эликсир строго в соответствии с поведением. Ведешь себя
хорошо - получи месячную порцию. Следующий месяц будешь
вести хорошо, еще получишь. А вот с теми, кто будет
проявлять непослушание, тех мы будем эликсира лишать.
Некоторых на время, некоторых навсегда. И вот ты себе
представляешь, все люди, большинство тех, которые вели и
ведут себя хорошо, ходят молодые, крепкие, краснощекие. А
те, которые отказались следовать примеру большинства,
стареют, болеют, теряют волосы и зубы...
смертной казни! Это даже хуже того, что ты сделал с тем
несчастным террористом. Кстати, насчет террориста...
Слушай, ты не мог бы потратить немного этою своего эликсира
и смазать ему раны, чтоб затянулись?
именно с этими ранами. Надо, чтобы все видели, как он
страдал и что выдержал. И вообще я не понимаю, как ты
можешь ко мне обращаться с подобными просьбами. Тебя разве
в прошлом не отучили от абстрактного гуманизма?
сильно. И, говоря фигурально, сердце мое сильно, в
общем-то, зачерствело. Но когда я напьюсь, мне становятся
Сертаков Виталий
Ковальчук Вера
Майер Стефани
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Суворов Виктор