грубиян!
на благовещенье.
больше, чем обидчика, фермер снова стал ее ругать, но его брань Тэсс
выслушала с величайшим хладнокровием, потому что боялась совсем иного
обращения. Иметь хозяином этого тупого человека, который надавал бы ей
пощечин, если бы только посмел, являлось для нее чуть ли не облегчением
после прежних испытаний. Молча направилась она в тот конец поля, где
работала; только что закончившееся свидание поглощало все ее мысли, и вряд
ли она замечала, что лошадь Гроби почти касается носом ее спины.
позабочусь о том, чтобы ты договор исполнила, - ворчал он. - Вот чертовы
бабы - то одно у них, то другое. Ну да я этого не потерплю!
притеснял ее, не забыв о полученной пощечине. И на секунду она задумалась
о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она была свободна, приняла
только что сделанное ей предложение и стала женой богача Алека. Не
пришлось бы ей тогда подчиняться грубому хозяину, да и всем тем, кто,
казалось, теперь ее презирает.
он мне не нравится.
него свои беды и заверяя в вечной своей любви. Всякий, кто умеет читать
между строк, понял бы, что за великой ее любовью скрывается великий страх,
чуть ли не отчаяние, - страх, вызванный какими-то обстоятельствами, о
которых ни слова не сказано в письме... Но и на этот раз не закончила она
своего послания... он предлагал Изз ехать вместе с ним и, быть может,
совсем ее не любит. Она спрятала письмо в сундучок и задумалась о том,
попадет ли оно когда-нибудь в руки Энджела.
знаменательный для всех земледельцев, - день сретенской ярмарки. На этой
ярмарке заключались новые договоры на год, начиная с благовещенья, и те
батраки, которые подумывали о том, чтобы подыскать другое место, неизменно
отправлялись в город, где была ярмарка. Почти все работники с фермы
Флинтком-Эш подумывали о полном расчете и рано поутру двинулись в город,
находившийся милях в десяти - двенадцати, по холмистой дороге. Хотя Тэсс
также намеревалась остаться только до благовещенья, однако она была в
числе тех немногих, кто не пошел на ярмарку; смутно надеялась она на
какую-то перемену, благодаря которой ей не нужно будет снова наниматься
батрачкой на ферму.
можно было подумать, что зиме конец. Не успела она пообедать, как перед
окном ее домика, где она осталась сегодня одна, появился д'Эрбервилль.
Стук д'Эрбервилля, походка его, когда он шел к двери, указывали на то, что
со времени их последней встречи с ним произошла какая-то неуловимая
перемена. Казалось, он стыдился того, что делал. Она хотела было не
открывать дверь, но вряд ли и это имело смысл; подняв щеколду, она быстро
отступила назад. Он вошел, увидел ее и, не поздоровавшись, сел на стул.
раскрасневшееся от волнения. - Я должен был хотя бы зайти узнать, как вы
живете. Клянусь, я совсем о вас не думал, пока мы не встретились в то
воскресенье. А теперь меня преследует ваш образ, и я не могу от него
избавиться! Грустно, что хорошая женщина причиняет зло дурному человеку,
но это так! Если бы вы помолились обо мне, Тэсс!
к нему жалости.
в то, что великая сила, которая правит миром, ради меня изменит свои
планы?
мне говорили в прошлый раз. Во что же вы верите, Тэсс? - спросил он. - У
вас как будто нет никакой религии... и, быть может, по моей вине.
не верю...
верит дорогой ваш муж, а все, что отрицает он, отрицаете и вы, не
рассуждая и не задумываясь. Как это по-женски! Он поработил ваш ум.
простодушной верой в Энджела Клэра, какую не только он, но и человек более
совершенный вряд ли мог бы заслужить.
взгляды. Нечего сказать - хорош ваш муж, если он учит вас скептицизму!
говорить со мной об этом. А я рассуждала так: то, во что верит он, хорошо
знакомый с разными доктринами, ближе к истине, чем мои убеждения, потому
что я никогда никаких доктрин не изучала.
слово, даже если смысл был ей непонятен, и сейчас повторила жестокий
полемический силлогизм, который слышала от него, когда он размышлял при
ней вслух, что случалось с ним нередко. С удивительной точностью она
воспроизвела даже манеру говорить и интонации Клэра.
вниманием.
произведений начиная от "Dictionnaire Philosophique" ["Философский
словарь" (фр.)] и кончая научными очерками Гексли.
мне удалось выпытать у него кое-что. Не могу сказать, чтобы я все это
хорошо понимала, но я знаю, что это правда.
чтобы пути у нас были разные. Что хорошо для него - то хорошо и для меня.
верите в мою религию, и поэтому вам не нужно ее проповедовать, совесть вас
за это не упрекает. А я верю, что проповедовать я должен, - и трепещу,
потому что я отказался от проповеди и не сумел справиться со своей
страстью к вам.
увидеть вас. Но, выходя из дому, я хотел идти на кэстербриджскую ярмарку,
где должен был сегодня в половине третьего говорить с фургона проповедь, и
сейчас все братья ждут меня там. Вот и объявление.
собрания, на котором он, д'Эрбервилль, должен был проповедовать слово
божие.
видеть женщину, которую я когда-то презирал! Нет, клянусь честью, вас я
никогда не презирал! Иначе я бы не мог любить вас теперь! Не презирал,
потому что вы, несмотря ни на что, - чистая женщина. Как быстро и
решительно ушли вы от меня, когда поняли создавшееся положение! Вы не
сделались моей игрушкой. И потому есть на свете женщина, к которой я не
чувствую презрения, и женщина эта - вы. Ну, а теперь у вас есть основания
презирать меня. Я думал, что поклоняюсь господу на горних высотах, но
вижу, что все еще служу в рощах! Ха-ха!
вы были орудием - невинным орудием моего отступничества, как они это
называют. Я спрашиваю себя, не я ли один из тех "рабов порока", которые,
"раз избегнув скверн мира сего, вновь запутываются в сетях и терпят
поражение", и последнее их падение хуже, чем первое?
общества, пока снова вас не увидел! - воскликнул он, ласково встряхивая ее
за плечо, словно ребенка. - Зачем же вы меня искушали? Я был тверд, как
может быть тверд мужчина, пока не увидел снова этих глаз, этого рта...
Березин Федор
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Маккэфри Энн