верховья, в отличие от еще более крупной Большой Лабы, которую, видимо,
считают взрослой...
невзрачен: он лежит в долине, пересекающей широкий гребень, и нет точки,
которая радовала бы панорамами в обе стороны сразу. Но когда минуешь
перевальную долину, северный склон Кавказа предстает исполненным нового,
невиданного величия. Горы рассечены здесь узким и глубоким, угрожающе
крутосклонным ущельем. Мы уже видим, что и оно сглажено ледником, то есть
представляет собою трог. Крутизна явно превосходит углы естественного откоса
- такую мы видели только под Лоюбом на Верхней Мзымте. И вздымающийся
посылают дну долины свои обломки, и дно это буквально завалено хаосом
скатившихся сюда каменьев. Тропа на километры погребена обломками. Даже
людям мучительно скакать по острым камням, а каково скользить и спотыкаться
груженой лошади?
бывает фасад и тыл, и зная внешность Большого театра спереди, не обязательно
стремиться запомнить, как он выглядит со стороны задворок. У горного массива
все стороны фасадные, а отличаются только привычные от малопривычных.
нам красотой. Особенно выделяется острый пик над большим восточным ледником
- мы этот переметный ледник видели под собою с Южного Псеашхо.
чего зодчим, авторам готических соборов, перенимать силуэты и пропорции
своих замечательных сооружений.
водой Восточного ледника.
речка Чистая. Кто-то еще задолго до нас увидел разницу между соседками. Не
только сама речка была кристальной по сравнению с только что перейденной
Мутной. Вся долина с ее привольными полянами и четкими парковыми группами
пихт, разбросанными в разных планах и на разных высотах, и все горное
окружение - восточный фасад Псеашхо и торцовая сторона горы Мраморной,
тыльная по отношению к видной из Холодного лагеря,- все это создавало
ощущение прозрачности, совершенства. Не с мраморами ли, не с карстовыми ли
водами связана и сама чистота воды речки Чистой?
туристских маршрутов из Красной Поляны. Как маятники, ходят туристы к одному
и тому же Холодному лагерю. Насколько многообразнее, щедрее, разноплановее
этот аишхинский маршрут. А ведь отсюда нетрудно и перевалить к Холодному!
Значит, можно рекомендовать путешествие вокруг Псеашхо!
необитаемое людьми царство, и в нем много тропок, притом торных, словно
заботливо поддерживаемых. Почерком копытец и катышками помета на них
написано, кто об этом заботится. Чистая речка - мир оленей. За день
пребывания здесь мы повидали немало этих грациозных животных. На мою долю
досталась ланка с двумя крупными - уже подростками - оленятами. Мирно
паслись, потом спокойно, не обратив на меня внимания, ушли за пихтовый
перелесок. Какое ощущение тепла, уюта, обжитости сообщили бассейну Чистой
речки эти добрые звери...
наукой. Мир Чистой речки - как прекрасен этот огромный амфитеатр, буйство
лугов, кулисы пихтовых перелесков, щедрость цветов и ручьев.
Лабенок мужает. Приняв воды Мутной и Чистой, это уже не ребенок, а
внушительная, трудная для переправы река.
реки Безымянной справа высится торцовый облом хребта Герцена, хребта,
поразившего нас своим недоступным величием еще при взгляде с Аишха... А вот
и устье Цахвоа, в верховьях которой мы видели из-под пика Кардывач крупное
озеро...
Руды? Нет, это блестят мельчайшие вкрапления слюды. Мы пересекаем выходы
древнейшего фундамента Кавказа - так называемых слюдистых гнейсов. Здесь и
мелкозем, возникший при разрушении этих гнейсов, переполнен частичками
слюды, он весь искрится холодными елочными блестками. Туристы наверняка
будут приносить отсюда эти игристые камни, думая, что обнаружили залежи
серебра...
здесь оборудуют базу для восстанавливаемого в заповеднике стада зубров.
Прямо с поляны видна брешь в зубчатой горной гряде - это Лабенок прорывается
сквозным Шахгиреевским ущельем через продольную гряду стойких пород, которая
замыкает поляну.
каков стал, Уруштен, тот самый Уруштен, обезглавленные истоки которого так
жалки в Перевальной долине Псеашхо. Здесь он темен и мощен. Жители низовьев
Лабы давно уже называют этот ее приток по-русски: Черная речка. И даже
караулка, приютившаяся в устье Уруштена, называется Черноречье...
в галечной пойме этой реки разведки на золото. Удивили их сведениями о
существовании высоких террас в верхнем течении Лабенка (геологи эти до сих
пор перемывали только современные наносы реки). Невольно вспомнились
казуистические тезисы Смирнова-Чаткальского о практической бесплодности
геоморфологических исследований, обслуживающих якобы лишь нужды самой науки.
куэсты, где раскинулась большая казачья станица Псебайская. Обо всем этом
походе, об исследовательских буднях, о встречах с людьми можно было бы
написать отдельную книгу. Но я и не брался изложить все походы с равной
подробностью, тем более такие далекие от Красной Поляны.
свернули в сторону, чтобы вернуться в Поляну кольцевым маршрутом.
Воздержусь от описания еще десятков чарующих горно-лесных и луговых пейзажей
- им не было числа, как и следам медведей, волков, кабанов и серн.
лишь с удивлением рассматривали незнакомые нам сочетания карстовых форм
(воронок, ребристых карров) с древнеледниковыми цирками и бараньими лбами...
осенью, приобретали вид разноцветного живого плаката о высотной зональности.
Киноварью пылали отдельные кусты кленов. Луга украсились оранжевыми
бокальчиками крокусов.
Алоус. В небольшом сарайчике - лагере заповедника - дымил очаг, над ним
кипело варево из лапши и мясных консервов. Вокруг царила священная тишина
ночи, лишь издали сопровождаемая легким и ровным гулом невесть где пенящихся
горных потоков.
мощный звук, ближе всего напоминающий мычание, но мычание надрывное,
исступленное, с трубными раскатами в конце. Это был осенний рев оленя,
ежегодная брачная песнь самца.
наступила эта тишина, почему но повторяется вновь и вновь страстный боевой
клич?
часа один за другим заговорили и соседние хребты. Оказалось, что можно
опознавать исполнителей по голосам. Первый кричал словно по-бычьи. Среди
пяти остальных выделялись два, в их воплях было меньше мычания и больше
трубных оттенков бархатного мужского баса. И в первой долгой ноте клича и в
заключительных раскатах-рыданиях так удивительно сочеталась любовь с болью,
сила с неисцеленным страданием.
диагональной тропой, связующей псеашхинский и аишхинский пути через
заповедник. Когда-то именно так двигался с Лабы на Псеашхо Мало-Лабинский
отряд генерала Граббе, первым из русских занявший поляну Кбаадэ.
Шурой и Георгиади ушли прямо в Красную Поляну, а мы с Наташей свернули с
гребня Псекохо влево по тропке, которой я в своем туристском прошлом даже не
замечал (теперь от наших глаз уже не скрывались никакие тропы). Мы пошли
косогором на давно уже манившую нас поляну под Когтем и пиком, возглавляющим
Бзерпинский цирк. Было бы правильно именовать эту вершину пиком Бзерпи.
Видна из Красной Поляны, выше Аибги (2482 метра), а до сих пор не имеет
твердого имени. Иногда ее называют "Псекохо", но это неверно. Псекохо -
только лесистый отрог массива Бзерпи.
лесного Псекохо, оставался последним белым пятнышком на нашем планшете (если
не считать непокоренных верховьев Лауры). Было даже что-то трогательное в
том, что напоследок у нас оказался недоизученным не какой-то дальний
неведомый угол, а участок гор, просматриваемый прямо с улиц поселка!
то ущелью. Так выглядела рыжая рытвина, которая хорошо видна из Красной
Поляны и кажется такой невзрачной полоской. Для спуска в нее и подъема на ту
сторону по ее скатам прорублена тропка, местами головокружительная.
выходы железных руд. За это и речку, верховья которой лежат в рытвине,
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Глуховский Дмитрий
Муркок Майкл