который почему-то непременно хотел присутствовать при осмотре Ледкова.
Когда местная фельдшерица, сухонькая старушка в очках, трепеща, предстала
перед ним, он спросил ее очень любезно:
в комнате всю мебель. Он вынес лишний стол, а тот, на котором собирался
производить операцию, выдвинул на середину комнаты, под висячую лампу.
развесил их по стенам так, что комната сразу осветилась небывалым в
Ванокане светом.
полотенцем, которое показалось ему не особенно чистым, и я слышал, как она
сказала в кухне таким же злобно-любезным голосом, как доктор:
называли доктора "он".
получаса тер руки мылом и щеткой. Потом, не вытираясь, он вошел в комнату
больного и остановился, расставив ноги, растопырив руки и критически
оглядываясь вокруг. Потом дверь захлопнулась, и удивительная для Ванокана
картина ослепительной комнаты с больным, лежащим на ослепительно белом
столе, и людьми в ослепительно белых халатах исчезла.
из операционной. Нужно полагать, операция прошла превосходно, потому что,
снимая халат, он сказал мне что-то по-латыни, а потом из Козьмы Пруткова:
всяких приключений опустились в Заполярье.
сделать в таких трудных условиях, и вообще о нашем полете была потом
заметка в "Известиях". Она кончалась словами: "Больной быстро
поправляется". И действительно, больной поправился очень быстро.
Ненецкого национального округа.
большой картой, на которую был нанесен дрейф шхуны "Св. Мария".
времени: меня отпустили только на десять дней, а за эти десять дней я
должен был устроить не только свои личные дела, но и личные и общественные
дела моего капитана.
история ее отца поднялась над этими мыслями, как будто требуя особого
внимания и уважения. Вольно или невольно, я встречался с ним на каждом
круге своей жизни, и в конце концов из этих осколков его истории, которые
я подобрал, составилась стройная картина. Старый латунный багор был
последним логическим штрихом в этой картине доказательств. Самый сложный
вопрос был решен этой находкой.
я когда-нибудь, что случилось с капитаном Татариновым? Оставил ли он
корабль, чтобы изучить открытую им землю, или погиб от голода вместе со
своими людьми, и шхуна годами двигалась к берегам Гренландии, увлекаемая
плавучими льдами?"
каких обстоятельствах это произошло - погибла ли часть команды, или шхуна
была раздавлена льдами. Но он привел в исполнение свою "детскую,
безрассудную" мысль.
откуда взялись бы на побережье эти сани с брезентовой лодкой, которые
нашел несколько лет назад охотник Иван Вылка?
логически рассуждая, можно с точностью до полу градуса определить район
этих поисков. А научное значение задачи не вызывает сомнений.
сухими, холодными словами мне мерещились совсем другие слова, и я видел
Катю, по которой так тосковал.
лет, кончилась, а ты куда-то пропал, и я думала, что вместе с той жизнью
окончилась и наша любовь.
отце больше тебя, больше всех людей на свете. Посмотри, что я привез тебе,
- здесь вся его жизнь. Я собрал его жизнь и доказал, что это была жизнь
великого человека. Знаешь, почему я сделал это? Из любви к тебе.
сказать, что он был совсем не похож на тот разговор, который вскоре
произошел между мною и Катей. Он был и похож и не похож - как сон похож и
не похож на реальную жизнь.
устроить другую. Тем более, что у меня было много других дел в Москве: я
собирался прочитать в Географическом обществе доклад "Об одной забытой
полярной экспедиции", а между тем еще не написал его. Я должен был
поставить в Главсевморпути вопрос о поисках "Св. Марии".
Географическим обществом о моем докладе. Но написать его он, конечно, не
мог.
гостиницу, ту самую, в которой останавливался два года назад, проездом из
Балашова. Это была ошибка, потому что, как ни странно для бродячего
человека, я не люблю гостиниц. В гостиницах у меня всегда становится
меланхолическое настроение.
обыкновенным голосом, как будто мне не казалось, что я вижу ее сейчас в
том самом треухе с не завязанными ушами, в том пальто, мокром от снега, в
котором она была на Триумфальной в последний раз.
часто встречаешься с Ромашовым?" Я сделал это усилие и не спросил.
переписывались, а потом перестали.
один ленинградский театр, шла "Мать" Горького, и в программе было указано:
"Художник - П. Сковородников".
имени, а один раз назвала, понизив голос, как будто не хотела, чтобы дома
знали, с кем она говорит. Ни разу она не сказала мне "ты", и мы говорили и
говорили о чем-то обыкновенными голосами, пока мне не стало страшно, что
все так - кончится, то есть мы поговорим обыкновенными голосами и
разойдемся, и у меня не будет даже повода, чтобы позвонить ей снова.
глупо, если бы я стал говорить ей "вы".
условились встретиться - где же?
каждое слово, как я делал это весь первый длинный день в Москве.