немного поменьше, он расположил по странам света четыре имени бога-отца,
чередуя их спасительным знаком тулузского креста.
заклинанием TEVDLS*. Мало того, для защиты от недобрых влияний на груди и
запястьях теурга висели кожаные мешочки с зашитыми в них охранительными
пентаклями, изготовленными по чертежам кабалистов Кордовы.
"белым", ибо ни разу имя нечистого духа не осквернило его уст. Уповая на
помощь одних только ангелов небесных, он возмечтал в эту трижды
благословенную ночь святого Жана добиться желаемого: узнать, где зарыты
сокровища, увезенные из Тампля сто одиннадцать лет назад. К этому
Корнелиуса давно склонял благородный рыцарь де Ре, приютивший гонимого
нуждой и страхом костра ученого в своем роскошном дворце.
вершинам ее масляные плошки и зажег фитили. Пять огоньков озарили опушку
леса, мириадами искр вспыхнули сонные травы, залитые обильной росой.
Близился вожделенный час.
обнаружить тайное место и отблагодарить своего доброго барона за крышу над
головой, огонь в очаге и котелок с бараньей похлебкой.
было произнести заклинание, как небеса полыхнули ослепительной вспышкой,
за которой последовал оглушительный раскат грома и почти в ту же минуту
хлынул ливень, погасивший огни. Корнелиус счел это недобрым знамением.
Очевидно, золото грешников-тамплиеров стерегли злые демоны. Своими
действиями он мог вызвать их из царства теней, витающих над провалами ада.
ледяные потоки, в ворота замка Тиффож постучался промокший до нитки
путник. Стуча зубами от холода, он смиренно просил о ночлеге.
облике, избрал жалкую оболочку бродячего некроманта. Он так прямо и
отрекомендовал себя мажордому и был впущен, потому что таких, как он,
радушно привечали в замках сьерра де Ре.
более алхимик не попробовал себя на сомнительном поприще черной магии. И
немудрено. Дабы не только чтобы прожить, но зачастую и выжить,
герметическим мастерам постоянно приходилось демонстрировать свою мощь.
Эликсир Розенкрейца и порох были уделом избранных, остальным оставались
мошеннические проделки с золотом да наводящие ужас манипуляции с
расчлененными трупами.
попахивающий костром хлеб с помощью шарлатанских трюков, принадлежал
итальянец Франческо Прелати, всюду и везде хваставший своим домашним,
ручным, можно сказать, демоном по кличке Баррон. Часто попадавшийся на
воровстве и разных мошеннических проделках, он удивительным образом всякий
раз выходил сухим из воды. Ради денег изворотливый итальянец мог пойти не
только на обман, но и на более тяжкие преступления. Этого человека и
приютил маршал Франции Жиль де Лаваль барон де Ре. Приютил на свою беду и
в назидание потомству, ибо разыгравшиеся вскоре события не имели себе
равных за всю прошлую и последующую историю инквизиции и ведовства.
из замка уже на другую неделю. "Белое" колдовство не могло угнаться за
"черным" ни по части добывания золота, ни в заманчивых видах на
долголетие. К тому же удаления фламандца потребовал лично Баррон, которого
он, по словам Прелати, раздражал своими невежественными заклинаниями. В
отместку Корнелиус пустил слух, что по наущению наглого некроманта барон
де Ре погубил молодую жену, а за ней и следующую. Так родилась
клеветническая легенда.
убивал своих жен. У него вообще была лишь одна верная подруга жизни -
Екатерина де Туар, которую он нежно любил, хотя и не упускал случая
прижать где-нибудь в укромном углу молоденькую крестьянку. Здоровяк рыцарь
действительно носил бороду, причем большую и золотисто-русую, которую
домашний цирюльник бережно расчесывал по утрам черепаховым гребнем. Судьба
ничем не обделила Жиля де Ре. Его родовитые предки Краоны и Монморанси
оставили ему славнейший во Франции герб и тучные нивы, расположенные в
самых плодородных, изобилующих виноградом и дичью частях Бретани.
Выпестованный лучшими учителями, молодой сеньор изучил древние языки,
разбирался в искусствах, умел наслаждаться тонкой беседой, изысканными
яствами, благородными упражнениями в охоте с линялым* соколом и
фехтовании. Он знал толк и в лошадях, и в добром вине, и в старинном
оружии. Славный герб и необыкновенно славный юноша - книгочей, которого
ожидал маршальский жезл. Он получил его в день коронации Карла Седьмого,
которому отвоевал трон, сражаясь бок о бок с самой Девой, призванной
благим небом спасти Францию от англичан. Ничтожный, неблагодарный королек
бросил Жанну на произвол судьбы. Жиль попытался было отбить ее у
пособников врага, но опоздал, обманутый предателем, указавшим не ту
дорогу. Он подступил со своим войском к Руану, когда все было кончено.
бессмертна.
ему довелось встретиться с мадемуазель д'Армуаз, в которой он признал свою
Жанну. Разочаровавшись в придворных забавах, ничего не дававших ни уму, ни
сердцу, Ре удалился в свои поместья, где с головой окунулся в алхимические
трактаты. Не прошло и нескольких лет, как этот антипод благороднейшего
Дон-Кихота стал законченным безумцем. Возжаждав волшебной власти над
миром, он с присущей ему необузданностью промотал приданое жены и принялся
расточать наследственные богатства. Но затмили они лишь и без того
помрачненное воображение бретонского барона. Злые языки обвиняли Ре в
противоестественном влечении к мальчикам, которые якобы стали таинственным
образом пропадать то здесь, то там. Как бы там ни было, но маршал
действительно изменился. Он сделался нетерпимым и вспыльчивым. И если
раньше пристрастие к герметическим сочинениям лишь тешило воображение
тщеславного барона, то теперь мечта о философском камне обрела характерные
черты болезненной мании. Grand oeuvre* представлялось ему единственным
средством, способным не только поправить подорванное хозяйство, но и
обрести наконец сверхчеловеческое могущество.
раздуваемое мехами, хищно запылало пламя в алхимических горнах.
мессером Прелати и хозяином замка, потребовавшим показать наконец
знаменитого Баррона. Изворотливый и наглый итальянец, два года водивший
доверчивого барона за нос, предпочел не обострять отношения.
цыпочках отправился разведать обстановку. Затворившись у себя в башне и
промучив Жиля долгим ожиданием, возвратился с победной улыбкой на лукавых
устах, чтобы поздравить сеньора с успехом. Оказывается, упрямый Баррон в
конце концов смилостивился и завалил помещение грудами червонного золота.
Ре пришел в совершенный восторг и выразил намерение полюбоваться
долгожданным сокровищем хотя бы через щелку. Против ожидания Прелати не
стал отговариваться и повел сгоравшего от любопытства хозяина в келью,
увешанную скелетами и чучелами крокодилов. Но едва приоткрыв дверь, он тут
же захлопнул ее с испуганным криком:
какая-то непредвиденная ошибка: золотую кучу стережет жуткого вида зеленый
змей.
Георгием. - Сейчас мы ему покажем!
хранилась частица подлинного голгофского креста, он вознамерился взглянуть
на чудовище и забрать богатство. Последнее было совсем нелишним, ибо почти
все земли уже находились в закладе.
испуг, на сей раз непритворный. - Заклинаю тебя именем, которое не смею
произнести! - Он молитвенно сложил ладони и загородил собою дверь.
Сражаться с демоном, да еще силой креста господнего, было, по его словам,
последней глупостью. Ре, воспитанному лучшими риторами и схоластами
Франции, подобный довод показался достаточно веским, и он согласился
вернуть семейную реликвию обратно в капеллу.
золото в какой-то красный, весьма подозрительный порошок. Пришлось,
разумеется при посредстве Прелати, вступить с демоном в длительные
переговоры. Сеньор Тиффожа был согласен на все. Собственноручно составив
формальный договор, в котором уступал свою бессмертную душу за всеведение,
богатство и могущество, он покорно скрепил его кровью. Казалось бы, чего
больше? Но коварный василиск настаивал на все новых и новых
доказательствах преданности. Сначала это был совершенный пустяк: курица,
которую требовалось принести на алтарь по всем правилам сатанизма. Затем
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий
Белогорский Евгений
Сертаков Виталий