Чтение 69–й страницы книги ~След нумизмата~

организм просто перестал принимать алкоголь.

Надо было как-то жить, на что-то существовать. Надев свой последний,
пошитый по фигуре костюм, Киреев отправился искать работу. Как оказалось,
вместе с основной профессией он приобрел множество побочных. Безупречное
знание трех языков, изысканные манеры, умение произвести впечатление и легко
поддержать любой разговор очень ценились в кругах нарождающейся российской
буржуазии. Некоторое время Валерий Николаевич подрабатывал переводчиком,
затем устроился референтом к одному быстро прогоревшему бизнесмену. Родимый
цирроз как бы законсервировал его холеное лицо, а благородная седина и
мощная фигура создавали некоторый ореол импозантности. Одно время его даже
активно сватали стать во главе некоего инвестиционного фонда, но Киреев
слишком хорошо знал, что такое "пирамида" не только по истории Древнего
Египта, и отказался.

В те времена Киреев мог без труда сколотить состояние, к этому у него
были все предпосылки: ум, знания, необходимая изворотливость и личное
обаяние. Но Валерий Николаевич уже перегорел и жаждал только одного --
максимума покоя и комфорта при минимуме душевных и физических затрат. Именно
нежелание бороться с русским вариантом сибаритства -- обломовщиной и привело
бывшего разведчика в охранный кооператив "Геракл". Работа в этом заведении
была крайне проста и в то же время носила характер сродни театральному
искусству. Киреев объезжал потенциальных клиентов и красочно расписывал им
преимущества "Геракла" перед всеми остальными заведениями подобного рода.
Его коллеги, гориллоподобные ребята, выдерживали удар в челюсть
американского "Шаттла", но так складно и ловко окрутить клиента никто из них
не мог. Именно в "Геракле" два года назад Анна Марковна Балашова присмотрела
для себя начальника личной охраны. При всей своей арктической фригидности
"мадам" просто обожала красивых, мощных мужчин. Зарплата, предложенная
Кирееву, оказалась столь высока, что экс-разведчик без колебаний расстался с
потомками античного героя.

Да, чтобы ужиться с Анной Марковной, Кирееву пришлось вспомнить весь
свой немалый дипломатический опыт, но издержки славно компенсировались
материальными выгодами. Он сменил квартиру на более престижную, приобрел
"вольво", одевался, ел и курил то, что хотел, а не то, на что хватало денег.
Плохо было одно -- Киреев снова получил возможность покупать самые дорогие
сорта виски. Трехлетний запрет на спиртное прорвала бутылка "Lagavulin",
подаренная ничего не подозревающей "мадам" в качестве презента на Новый год.
Несмешанное "малт виски" пробудило в Кирееве старого алкоголика. Обычно
теперь он позволял себе расслабиться раз в неделю, накануне выходного. Пил
всегда один, смакуя напиток по-английски, без льда и содовой. Валерий
Николаевич понимал, что убивает себя, но ничего поделать не мог, вернее, не
хотел.

Так что в это утро две бутылки, употребленные прошлым вечером, изрядно
досаждали самому старшему из "секьюрити" Балашовых, но отправиться на работу
пришлось. Еще в семь утра Кирееву позвонили из штаба охраны и сообщили, что
есть важные новости, требующие его приезда.

-- День добрый, господа, надеюсь, вы меня не очень огорчите своим
"важным сообщением"? -- с легкой улыбкой на устах приветствовал Киреев всех
собравшихся в большой комнате на первом этаже здания "Транснефть-Арко", так
поразившего в свое время Силина.

Компания была настолько богата, что охраняла все свои объекты силами
дочернего предприятия -- охранного кооператива "Сатурн". Именно этих парней в
темно-зеленой форме видел Нумизмат в первый день своего приезда в Москву,
они же теперь охраняли и новый дом Балашовых. Сейчас в комнате собралась
элита "Сатурна" -- личная охрана финансиста, телохранители. Приход начальника
большинство из подчиненных встретили с ответной улыбкой. Демократичная
манера общения Киреева, его своеобразный, "англизированный" юмор давно
сделали его весьма популярным среди людей личной охраны Балашовых. Первым на
приветствие отозвался невысокий, худощавый парень, сидевший перед
компьютером:

-- Увы, шеф, может, это и не страшно, но послужной список
маньяка-коллекционера, о котором идет речь, внушает уважение. Серега еще
ночью принял из милиции оперативку и сказал, что ее обязательно нужно
показать вам.

Пока Киреев читал распечатку, Шура, так звали парня, продолжал активно
стучать по клавиатуре. По должности своей он проходил как диспетчер, но
Киреев, оценивший способности подчиненного, частенько использовал его как
аналитика. Простой разбор экономического состояния страны и примерных
действий конкурентов Балашова порой давал больше для обеспечения
безопасности банкира, чем все наружное наблюдение и методика контршпионажа.
Знание того, откуда может последовать удар по личной безопасности Балашова,
уже стоило многого. Остальные пятеро присутствующих в комнате являлись
простыми телохранителями, крепкими ребятами, обученными в основном тому,
чтобы прикрыть своим мощным телом хозяев от любой опасности.

-- М-да, только этого нам еще не хватало, -- со вздохом сказал Киреев,
откладывая в сторону бумагу. Ему показалось, что печень заныла еще сильней,
и он машинально потер правое предбрюшье. Валерий Николаевич не заметил, но
все в комнате быстро переглянулись. То, что он считал своей тайной, давно
уже являлось секретом полишинеля.

-- Семен, помнишь коллекцию? -- спросил Киреев одного из охранников.

-- Ну как же, -- ухмыльнулся тот. -- Мы с Жориком Крутовым еле заперли
этот гроб на второй этаж.

-- И вот теперь оказывается, что все монеты краденые. Забавно.

-- А вот вам его портрет, -- сказал Шура.

Все сгрудились за его спиной, разглядывая на мониторе физиономию нового
врага Балашова.

-- Что-то среднее между Родионом Раскольниковым и Гришкой Распутиным, --
сделал вывод Киреев. Остальные сдержанно засмеялись. -- Он до сих пор таким
дикобразом ходит?

-- Вряд ли. Здесь же четко написано: стрижка короткая, небольшие усы.

-- Ну недотепы, что они, фоторобот не могли сляпать?

-- Есть еще одна фотография, но на ней ему вообще семнадцать лет.

Еще пару минут все дружно разглядывали облик юного Силина, извлеченный
из архива завода.

-- А он не сильно изменился.

-- Конечно, -- согласился Шура, -- структура лица худощавая, прибавилось
только морщин да волос. А основным признаком является рост. Сто восемьдесят
восемь сантиметров.

-- Ого, баскетболист!

-- Такого хорошо в толпе отслеживать, на голову выше всех, -- оживились
охранники.

-- Потеряли они его двадцать первого, -- начал рассуждать вслух Киреев, --
потом что-то непонятное с этой "газелью" под Рязанью, уже двадцать восьмого.
Что значит: " Предположительно, убийца -- Силин"?

-- Там нашли всего один его отпечаток, остальные смазанные. Но похожего
типа видели на городском вокзале. Все сходится -- рост, приметы, одежда.

-- Значит, он все же добрался до Москвы, -- подвел итог Киреев. -- И
теперь ищет нашего патрона. Как он будет действовать?

-- Пойдет в адресный стол, затем к дому.

-- Значит, должен показаться перед нашими телекамерами. Что из этого
следует?

-- Надо просмотреть все видеозаписи начиная с двадцать девятого октября,
-- понял мысль шефа Шура.

-- Именно так, и не только у дома, но и у этого офиса.

-- Логично.

-- Ну что ж, все понятно. Семен и Виктор едут на Кутузовский, за
кассетами, остальные занимаются нашим видеоархивом. Притащите сюда
художника, пусть штаны зря не протирает, нарисует портрет, исходя из этих
двух снимков. Фас, профиль. Пока все.

-- Да зачем нам художник? -- ухмыльнулся Шура. -- Я сейчас на машине, -- он
кивнул на монитор, -- его портрет прокатаю.

-- Попробуй, но художника все-таки вызови.

-- Баграеву сообщать будем? -- осторожно спросил Шура. Киреев поморщился
и после короткого раздумья отрицательно мотнул головой:

-- Не надо, пока ничего экстраординарного нет. Пусть себе дышит горным
воздухом.

Николай Баграев был непосредственным начальником Киреева и сейчас
находился вместе с Балашовыми в Швейцарии. Отношения между руководителями
службы безопасности складывались весьма сложно. Баграев также прошел школу
разведки, но по другому ведомству -- ГРУ. Как и большинство армейских
разведчиков, он недолюбливал лощеных хлопцев из конкурирующего ведомства.
Никакого начальника охраны мадам Балашовой раньше не было, должность
придумала сама Анна Марковна специально "под Киреева", что сразу и настроило
Баграева против своего невольного заместителя. За прошедшие два года эта
пропасть нисколько не сузилась, скорее расширилась до пределов возможного. К
тому же они оказались полными антиподами по характеру и темпераменту. Живого
и энергичного, вечно озабоченного делом Баграева просто бесила вальяжная
манера подачи собственного "я" Киреевым. Как телохранитель, Баграев
превосходил своего заместителя, имел больший опыт подобной работы, да и
больше вкладывал в нее души. Но Киреев даже из этого сумел извлечь выгоду и
спокойно "ездил" на шее начальника, за что и получил от него сразу две
клички: "сэр" и просто Англ. Слова эти Николай Фомич произносил с таким
сарказмом, что взорваться мог любой. Только не Киреев.

В свою очередь и он придумал кличку для оппонента: Бигбаг. Само
сочетание этих звуков, казалось, не несло какой-либо подначки, но легкая
ухмылка на губах Киреева стоила многого, а слово "большой" звучало
издевательством в сочетании с невысоким ростом "Большого начальника".

Пройдя к себе в кабинет, Киреев первым делом сунул в рот две таблетки
карсила и минут десять полежал в кресле, прикрыв глаза. Мысли его текли
вяло, нехотя. Вскоре он понял, что ощущает какой-то дискомфорт, и связано
беспокойство с только что состоявшимся разговором. Понять причину своей