мгновенно делало из Мамонта собственника старого, рыцарского замка в Швеции
стоимостью в три миллиона долларов, открывало счет в банке на такую же сумму
и, разумеется, давало право шведского гражданства. Ни одного русского
специалиста в разоренной России не покупали с такой щедростью. Правда,
молчаливый Джонован Фрич тут же поправился и сообщил, что Ивана Сергеевича
ожидает вознаграждение ничуть не меньшее.
нечего было и думать. В первый день военные вертолеты вернулись на ночевку в
Красновишерск. На следующий день пришло сообщение, что утром на засаду в
районе Кошгары вышел какой-то неизвестный с автоматом, при задержании оказал
сопротивление и был убит. В перестрелке был тяжело ранен один десантник, а
другой во время схватки сломал ключицу. Старики начали стаскивать доски,
пустые ящики и городить себе за аэродромной оградой нечто похожее на шалаш.
оказался человек лет сорока пяти, бородатый, почти беззубый и, как определил
врач-эксперт, глухонемой при жизни. Труп дактилоскопировали и уже вечером
установили личность - некто Филиппов, судимый десять лет назад за
распространение порнографии, освободившийся из лагерей Ивделя, но так и не
доехавший до своего постоянного места жительства, где обязан был стать на
учет и под административный надзор. Стрелял по совершенно неясным мотивам,
скорее всего, из хулиганских побуждений, либо невероятной глупости- если
есть автомат в руках, почему бы не попробовать: попаду- не попаду? Эксперты
по оружию установили, что автомат "чистый", не украден, не захвачен, а
изготовлен на Тульском заводе как левый товар - без номеров и клейм.
дороги и на пятый день выловили еще одного, правда, не вооруженного, но
очень интересного с криминальной точки зрения человека по фамилии Лобанов
Александр. Четырежды судимый, но имеющий вид на жительство, лесной скиталец
занимался химподсочкой. Специальная группа следователей военной прокуратуры,
находящаяся в Красновишерске, "крутила" его несколько дней, но никаких улик
против него не было. Лобанов опознал убитого Филиппова, да и запираться не
имело смысла: бандит и мертвый источал запах живицы, и борода его, давно не
мытая керосином, склеилась и свалялась от сосновой смолы. Серогон рассказал,
что эксплуатировал Филиппова как раба, когда тот приходил к нему в барак
голодный и холодный. Работал за кормежку и чай, немного отъедался и снова
куда-то убегал на несколько месяцев. Автомат Филиппов украл из какой-то
машины не нашего производства еще в прошлом году, чтобы бить лосей. Одним
словом, держать и "колоть" его было бесполезно, и Лобанова отпустили. Но он
начал возмущаться и требовать, чтобы его отправили на вертолете назад, в
свой барак, что он терпит убытки, потому что его раба убили, а сам он теперь
не успеет снять живицу с подсеченных сосен. В качестве компенсации он начал
требовать центнер чая, и его действительно пришлось забрасывать обратно в
лес вместе с десантниками.
заканчивать, сойдясь на том, что обстрел вертолета произвел Филиппов -
псих-одиночка, однако накануне свертывания засад и секретов поступил
тревожный сигнал. Два прапорщика - а всю десантную группу составляли опытные
офицеры и прапорщики спецназа- неожиданно исчезли, и в условленный срок они
не вышли на связь. Они контролировали малозначащую лесовозную дорогу на
пересечении ее небольшой речкой. В этот пункт срочно выслали резервную
усиленную группу, десантников спустили на специальной веревке, а вертолет
остался в воздухе, барражируя над районом - для оказания огневой поддержки.
Через пару часов исчезнувших прапорщиков обнаружили на берегу речки. Оба
были раздеты догола и пьяны до невменяемости. Вооружение, амуниция и одежда
- все оказалось в полной сохранности. Нашедшие пропавших хотели скрыть факт
пьянства товарищей- жалко ребят, устали сидеть в лесу! - однако, когда
попытались разбудить их и привести в чувство, услышали в свой адрес такое,
что сразу пропала охота спасать честь мундира. Пьяниц перетащили к месту,
где мог приземлиться вертолет, загрузили на борт, доставили в Красновишерск
и сдали на руки командирам. Протрезвевшие, они несли полную околесицу. Будто
на речке оказались два рыбака с удочками и рюкзаками - очень веселые и
компанейские ребята. Прапорщики, однако же, проверили у них документы,
обыскали вещи и ничего подозрительного не обнаружили. В этом случае они
обязаны были записать все их данные и будто бы записывали, но почему-то
фамилий их не обнаружилось в записных книжках. Рыбаки отошли с дороги и
стали ловить рыбу, причем клев оказался невероятным: за какой-то час - целое
ведро! Дело в том, что прапорщики от скуки и сами пробовали рыбачить в этой
речке, но ничего не поймали. Потом проезжавший шофер лесовоза объяснил, что
эта речка возникает после дождей и скоро пересыхает. А тут великолепная
форель! Да как берет!.. Эти удачливые рыбаки сварили уху и позвали
прапорщиков. Конечно же, на службе они пить не хотели, но как-то выпили пом
вкусная, такой просто никогда не пивали. Потом произошло полное отключение
сознания. Зачем раздевались, купались ли в речке- не помнят. Единственное,
что осталось в памяти,- это какие-то нездоровые лица рыбаков - мешки под
красными глазами, и на бутылке с водкой "Распутин" всего одно изображение
Григория - только внизу.
бедолагу-пилота, но, естественно, промолчал. Командиры групп тоже не
предавали огласке этот случай с прапорщиками, да и вертолетчики о своем
пилоте помалкивали. Никому не было выгодно, поэтому странные рыбаки
оказались вне внимания военной прокуратуры. А Ивана Сергеевича это
совпадение потрясло. Он почуял, что за этими рыбаками-пришельцами стоит
некая четвертая сила, действительно контролирующая обстановку в регионе.
составом, поднялись в воздух и улетели. Операция была закончена, и можно
опять приступать к поискам Мамонта. Но вдруг уперлись вертолетчики. Они
потребовали пересмотра контракта в связи с появившимся риском при полетах.
Стоимость одного летного часа увеличивалась ровно в пять раз. Кроме этого,
любой ущерб, в том числе и моральный, гарантированно возмещался в валюте.
Иван Сергеевич серьезно опасался, что летчики, нащупав золотую жилу, сами
могут устраивать катастрофы и обстрелы.
обязался установить точное местонахождение Мамонта. Однако облавы в регионе
парализовали его Службу, и теперь, когда спецназ улетел, шел лихорадочный
поиск следов, и по мере того как при каждой встрече все растерянней и
беспомощней становился Савельев, Иван Сергеевич все больше напирал на него,
требуя вывести на непосредственного руководителя Службы. Бывший ученик не
сдавался, прекрасно понимая: стоит свести их напрямую, он может оказаться
лишним. Савельев при очередной встрече просил подождать еще день, мол, не
поступила информация, не было прохождения в эфире, и, наконец, признался,
что Мамонт, снабженный радиомаяком, вначале стал пропадать из
радиовидимости, затем был арестован, по его данным, но бежал из-под ареста и
теперь Неизвестно где. Радиомаяк же обнаружен в его машине, сейчас стоящей
на дворе участкового инспектора в Гадье. Одним словом, Иван Сергеевич знал
эту информацию намного раньше Савельева и точнее. Но нельзя было отпускать
от себя бывшего ученика и все время следовало озадачивать его и давить со
всей силой, чтобы чувствовал, кто хозяин положения и кому нужно служить.
Савельев обязался предоставить возможность встретиться с руководителем
Службы - отставным генералом контрразведки. Шведы начали волноваться и
поторапливать Ивана Сергеевича, ибо если не отыщется Мамонт, то придется
приступать к долгосрочному плану поиска - через материалы, наработанные
Институтом, которые нужно было дешифровать, освободив от халтуры. А это
значило, что из перспективного района придется уезжать в Москву, садиться за
столы и включать компьютеры. Здесь же, в непосредственной близости от
сокровищ, казалось, можно обойтись и без долгой, утомительной работы. Чтобы
как-то утешить шведов, а заодно и потрепать их казну, Иван Сергеевич
назначил вылет на следующее утро, не дожидаясь информации Савельева.
молока на подносе. Присела к нему на кровать, посмотрела, как он пьет
молоко, и вдруг сказала:
Завтра день трудный.
каждый день и скучаю...
от игры.
Сергеевич простонал про себя.- Все напортила... Понимаю, служба. Но ведь у
тебя тоже есть женское достоинство, чувства..."
стало, стреляют...
смотрела в глаза. Иван Сергеевич вдруг чертыхнулся про себя: то ли чувства
подводят, то ли в самом деле не лжет и просится без всякого задания... А она
еще добавила ему сомнений: - Я такую песню слышала, у вас поют... "Миленький
ты мой, возьми меня с собой. Там в краю далеком стану тебе женой..." Узнала,
что полетишь, хожу теперь и пою, прошусь...
Пусть прокатится..."
Сергеевич.- Давай посмотрим...
руки к его глазам.
своего дома. А дом наш - вот он! Отдельно! Смотри, какой красивый, резной,