оптимизму.
Киева, претендент на это звание, и раненый гном-машинолов. Вслед за
Вольво и сцепкой Вася-Бюскермолен. Остальные были уже наполпути к
восточному краю Тузлы.
видно хлебнул воды трюмами, но вовремя успел заделать пробоины и
устранить течи. Южные броненосцы маневрировали, перестраиваясь.
Похоже, живые в воде заинтересовали только катера береговой охраны
Крыма. По крайней мере два из десятка рванулись вперед и прошли в
полусотне метров от плывущих.
сообразил, что нужно грести с упреждением и целиться чуть левее косы.
Течение сносило их на север, в Азовский залив. Вода была чистая,
прозрачная, и лучи поднимающегося солнца прошивали воду до самого дна.
Песчаное дно изобиловало ямами и возвышенностями, и Пард понял, что в
толще воды ходят такие вихри и водовороты, что дай им жизнь достичь
берега без приключений.
на ноги и оглянулся.
Чуть дальше торчали из воды потрясающие уши гоблина Гонзы.
одежды, а надутые жилеты делали всех карикатурно-толстыми и смешными.
и облегченно утвердился на песке. Течение мягко, но настойчиво влекло
его мимо косы, и приходилось прилагать некоторое усилие, чтоб
оставаться на месте.
сушу. Бюскермолен стоял по колено в воде и раскинул руки, встречая
друга и соплеменника. На штанине Роелофсена красовалась рваная дыра, а
рана на бедре почти перестала кровоточить.
гнома:
остальных. В отдалении шныряли крымские катера.
берега. И жалели только об одном: что это, увы, еще не Крым. А всего
лишь коса в проливе между Крымом и Таманью.
утра песке куртку и рубаху; тщательно расшнуровал высокие кожаные
ботинки и долго вытряхивал из них упрямые капли.
трудно было смутить.
одеждой, а живые сбились в круг, отогреваясь в лучах встающего солнца.
Прибой равнодушно вылизывал прибрежный песок, а в проливе гуляли у
самого дна причудливые случайные течения, то и дело вспенивая ни с
того ни с сего еще недавно спокойную поверхность. Над водой носились
чайки, едва не задевая кончиками крыльев волны, что бежали куда-то
беспорядочно и торопливо.
рюкзака. А Пард рассмотрел в том же рюкзаке весь курительный набор -
эльф действительно всюду таскал за собой эти безделицы.
осталось всего четыре. Остальные убрались. Но эти словно задались
целью разнюхать дальнейшие действия живых с потопленного броненосца.
раза пришлось спасаться вплавь. Два раза всех могло затянуть вслед за
гибнущей посудиной в пучину, откуда нет выхода даже во мрак вечной
ночи. Первый раз команда недосчиталась половины живых. Второй, хвала
жизни, обошлось без жертв, если не брать в расчет ранения Мины и
Роелофсена.
загородных парков против бетона городских кварталов.
тысячелетней спячки. Привычный мир раскололся на две непохожих
половины. Но никто, как всегда, точно не мог сказать где именно
пролегает невидимая граница.
система наносит удары руками ничего не подозревающих живых.
отражает правильно, а кое-что - шиворот-навыворот. И поди разберись
где правда, а где ловкий обман, иллюзия...
что выбор давно сделан, каждый твой поступок лишь подтверждает этот
выбор.
неправильном зеркале, и тогда тебя вдруг настигнет твоя же рука, в
час, когда этого совсем не ждешь.
надутого жилета, прикрылся ладонью от солнца.
вскоре ощутил на себе, но торчать дальше на узком мысу и впрямь было
глупо.
чонгарскому берегу, но постоянный ветер со стороны Киева за долгие
годы нагнал к Тузле столько всякой плавучей дряни, что чонгарский
берег жизнь весть когда превратился в сплошное малопроходимое болото.
Пришлось идти по черноморскому. Этот берег, напротив, был чист, словно
пляжи курортных районов. Разве что, песок кое-где был разбавлен
россыпями битых ракушек: зимние штормы, бывало, перехлестывали косу,
будто притопленное бревно.
виду. Голый песок сменился сначала редкими кустиками травы, потом
просто травяной полосой, а дальше стали попадаться даже маленькие
деревца. Через километр деревца стали выше хольфингов, еще через
полкилометра - выше гномов.
четырьмя сотнями метров суши. А в длину Тузла протянулась на добрых
семь километров. Или пять миль - как кому больше нравится.
неотступно сопровождать неровную цепочку живых, бредущих по песку.
дальше что? Опять вплавь? Крымский берег оттуда должен быть виден..."
когда идущий первым Иланд вдруг замер, издав короткое негромкое
восклицание.
деревьев-маслин что-то краснело. Что-то до боли знакомое.
по тугому резиновому борту плота змеилась черная, ясно различимая
надпись: "Гелиодор".
маскировочной одежде, на миг замерла в недоумении, и бросилась к ним.
А Иланд бросился навстречу, нелепо, словно чайка на взлете, раскинув
руки.
оказался?