Чтение 69–й страницы книги ~Шаг влево~

дебилов, уютный саркофаг цивилизации... Ой ли? Что если общепланетный Монстр в
один далеко не прекрасный день осознает ненужность хозяев-рабов и избавится от
них? Ведь логически ничто этому не противоречит. Что если смысл существования
человеческой цивилизации состоит в создании этого существа - истинного хозяина
Галактики? Что если мы - всего лишь инструмент эволюции?
Нас не спросят, хотим мы этого или нет. Природа не задает бессмысленных
вопросов. Она лишь устанавливает правила игры.
И сгребает со стола проигранные фишки.
Крупье...
Ну а если бы Монстр не сдох, а разросся по всей земной суше, не оставив нам
места? Топорищев, пофыркав, ответил, что это невозможно по закону причинности,
что он-де сделал летальный прогноз, чуть только понял, откуда к нам явился
гость, а впрочем, Монстр загадал столько загадок, что и нарушение закона
причинности удивило бы его не сильно, а так... умеренно.
Что ж, на то он и человек науки, чтобы удивляться. Я с радостью уступлю ему это
занятие.
Строго говоря, к Основному Постулату можно придраться: разве за нас не решают
уже сейчас? И успешно. Нередко даже для нашего же блага, не спорю. Что носить,
как жить, как думать, что помнить и что забывать... И как решать - в тех редких
случаях, когда от нас требуется решение. Разве многие и многие не считают свой
способ жить единственно возможным и прекраснейшим?
Он, решающий за нас, - никто. Его как бы и нет, и не на кого, как прежде, чуть
только ослабнет и пошатнется, указывать пальцем с воплем: "Вот он, люди! На вилы
его, поганца! К стенке!" Самого себя к стенке не поставишь...
Мы растим Монстра внутри себя. Младенец здоров, у него прекрасный аппетит и
замечательный стул. Он хорошо себя чувствует. Мирные дебилы, живущие в Монстре,
все-таки имеют шанс оказаться нашими прямыми потомками.
Но придирка к Основному Постулату не улучшает настроение.
Когда в моей непыльной работе образуется перерыв, я улыбаюсь. Я звоню бывшей
жене и договариваюсь забрать дочь на целый день, а то и на два. Я подхватываю ее
возле подъезда дома на улице Алексея Свиридова и везу в цирк, в театр или просто
за город. За последний год она здорово вытянулась и, что удивительно, быстро
догоняет сверстниц в умственном развитии. У нее прекрасная память. А самое
главное, сорок шесть хромосом. Пока Монстр был жив, он заботился о телесном
здоровье своих обитателей.
Это единственное, за что я ему благодарен.
После того как медицинские светила Нацбеза в связи с закрытием темы были
вынуждены умерить свой интерес к моей дочери, где ее только не обследовали!
Убежден, Академия изучала бы феномен до сих пор, если бы Маша однажды не послала
всех и всяческих светил к свиньям собачьим, а я с удовольствием ее поддержал.
Кому-кому Анастасия феномен, а мне дочь.
Между прочим, шоколадные батончики она любит по-прежнему.
Затем мы едем ко мне домой. Чай, шоколад, беседы обо всем и ни о чем.
Холостяцкий уют, как ни парадоксально такое понятие. Единственный раз мое
благодушие было слегка нарушено. Вчера.
- Папа! Ты помирись с мамой, ладно?
- Зачем? Понимаешь, доча, не так все просто...
- Ничего не "зачем"! Помирись. Ей плохо. А еще я хочу, чтобы у тебя были внуки,
когда ты станешь старый. Пусть у меня будет братик или сестренка, мне все равно.
Я уставился на дочь в обалдении.
-А...
- А я не хочу иметь детей, - пояснила она. - Ты только не сердись, я правда не
хочу. Замуж, может, и пойду, а детей - нет. Тут надо выбирать, а я не хочу быть
просто мамой. Я хочу наблюдать звезды. Ну, как этот твой, который первый открыл
Монстра... Иванов, да?
- А оба дела вместе не получится? - поинтересовался я.
Она замотала головой.
- Нет. Правда, помирись с мамой, а? Ты ее прости. И не пей столько, ладно?
- С чего ты взяла?
- Вижу. У тебя руки дрожат и лицо серое. Ты не пей. Я знаю, тебе больно, но ты
все равно не пей.
- Не буду, - сказал я неискренне.
- А с мамой помиришься?
- Не знаю, малыш. - На сей раз я не соврал.
- Ну ладно, - вздохнула она по-взрослому. - Я буду ждать.
- Хочешь я куплю тебе любительский телескоп? - спросил я, чтобы сменить тему.
- Ой, правда? Я его на балконе поставлю. А это дорого?
- Не разорюсь. Будешь наблюдать звезды. Она надкусила шоколадный батончик,
посмотрела на меня с сомнением: говорить или нет? - и все-таки решила в мою
пользу.
- Не только звезды, конечно... Я тут подумала: вдруг к нам летит еще один
Монстр? Только не больной, а здоровый. Ведь нужно увидеть его как можно раньше,
правильно?
- Зачем?
- Чтобы успеть что-нибудь сделать.
Тогда я одним укусом отъел половину "Сникерса", чуть не подавился в угоду
педагогике, полагающей вредным показывать детям, что их отцы могут настолько
восхищаться ими...
И в первый раз подумал, что еще не все потеряно. Ведь это я знаю, что мир людей
нельзя изменить в основе и надо всего лишь стараться жить в нем, - она этого не
знает, как неизвестно ей и то, что дача Иванова была сожжена, а телескоп разбит
теми самыми людьми, которым она хочет помочь, и лучше я сдохну, чем когда-нибудь
скажу ей об этом.
Шаг влево, шаг вправо... Только это и надо сделать, бредя в темноте наугад и
зная, что впереди только яма, - и ухитриться уцелеть назло Основному Постулату.
Их немного, людей, готовых свернуть в придорожные колючки с удобного тракта, их
проклянут те, кто, поверив, пойдет за ними, над ними станут потешаться, их не
раз проведут сквозь строй озлобленных глупцов - но пока остается горстка таких
людей, остается и надежда.
Шаг влево.
Шаг вправо.
Пойти выпить за их удачу, что ли?
1998-1999 гг.