на правом плече. Одежда плавно скользнула вниз, обнажая стройное тело.
Аристоника была хороша собой и прекрасно знала об этом. Более всего в
жизни она любила такие мгновения, когда оголенное для священного омовения
тело ласкали вожделеющие взгляды мужей, особенно страстные из-за того, что
доступная взору, Аристоника была недосягаема для мужской плоти. Ведь пифия
была посвящена златокудрому Фебу и любого покусившегося на ее тело ожидала
немедленная смерть.
роднику и погрузила ладони в воду. Запрокинув к небу лицо, она вытянулась
в сладострастную дугу и чуть разжала пальцы. Влага тоненькой струйкой
брызнула сначала на грудь, затем на плечи, на жадно раскрытые губы. Вода
побежала по белоснежной коже, смывая с нее жаркие солнечные поцелуи.
Сверкающие капли скользили вокруг пышных чаш грудей, чуть замедляли свой
бег в ложбинке живота и исчезали, словно мечтая о наслаждении, меж бедер.
Затем они появлялись вновь, уже уставшие, и неспешно текли по стройным
лодыжкам, пока не растворялись в зеленой траве. Мужские взоры невольно
повторили путь этих живых струек. Сглатывая слюну, коринфяне опускали
глаза долу и пытались принять равнодушный вид. Но ни они, ни храмовые
служки не остались безразличны к этому священному стриптизу. Лишь
Криболай, лицезревший эту сцену множество раз, выглядел непритворно
равнодушным.
хитон, украшенный по подолу златотканой каймой. С его помощью Аристоника
облачилась в это парадное одеяние, после чего вынула стрелообразную
заколку, позволяя своим рыжеватым волосам пышной волною рассыпаться по
плечам и спине. В тот же миг один из служек водрузил на голову пифии венок
из лавровой ветви, другой поднес чашу, полную ключевой воды.
листьев, поданных тем же служкой. По воздуху поплыл специфический аромат
зелени. Повинуясь взгляду Криболая, его помощники подхватили пифию под
руки и повели ее в священный грот, находившийся чуть выше по склону. Это
была небольшая пещера, рассеченная посередине провалом, из которого
вырывался зловонный пар. Служки бережно усадили Аристонику на медный
треножник, установленный над расселиной, и отошли. Теперь оставалось
только ждать.
Аристоника продолжала мерно жевать лавр. Постепенно ее дыхание стало
прерывистым, а взгляд потерял осмысленность. Коринфяне, широко раскрыв
глаза, наблюдали за тем, как пифия погружается в священный транс. Вскоре в
уголках ее губ появилась зеленоватая пена и Аристоника произнесла
невнятную фразу. Криболай тут же подошел к ней и велел коринфянам:
Коринф, если придут восточные варвары?
наклонился над Аристоникой и шепнул ей несколько слов. В тот же миг пифия
оттолкнула его. Закатывая глаза, она начала быстро говорить. Голос
прорицательницы был глух и неестествен. Создавалось впечатление, что он
идет из глубин земли.
от соли. Белое все. Белеют щиты, серебрятся копья. И кровь, она тоже
белая. Я... Не буду... Слово. За словом - беда. Беда идет. Щит. Щит. Меч
несет смерть. Вороги. Медея, колдунья с востока, приворожит... Герой и
одержит победу. По...
мгновений, и одурманенная ядовитыми испарениями Аристоника начала медленно
валиться с треножника. Криболай тут же подхватил ее на руки и поспешно
вынес на свежий воздух. Коринфяне поспешили следом.
пещеры. Положив пифию на траву, Криболай обратился к коринфянам.
слова на пергаменте и завтра поутру передам этот пергамент вам.
бесчувственную Аристонику. Едва они очутились в покое пифии, Криболай
велел положить женщину на ложе. Служки исполнили приказание и тут же
удалились.
чувства. Был момент, когда жрец почти отважился коснуться обнаженной ноги
Аристоники, однако тут же опомнился и опрометью выскочил из комнаты.
усмехнулась.
слегка похлопал прорицательницу по щекам. Не открывая глаз, Аристоника
негромко осведомилась:
единым махом осушила его, после чего спросила:
похвала была приятна ей. Но улыбка была мимолетной и тут же уступила место
болезненной гримаске. Пифия потерла рукою лоб и пожаловалась:
Ты не дышишь этой невыносимой вонью!
это место было много желающих. Ты сама выбрала эту судьбу.
беды безропотно.
Взяв одну из пышных роз, букет которых стоял в серебряной вазе на столе,
Аристоника понюхала ее и вновь поморщилась.
третьей по счету пифией, с которыми Криболаю пришлось работать. Он знал,
что когда у девы Аполлона появляется отвращение к сильным запахам, это
верный признак того, что она на пороге смерти и вскоре явится Танатос,
который увлечет душу очередной жрицы в мрачные глубины Тартара. Срок жизни
пифий был короток. Зловонные испарения высасывали из них жизненные соки.
Причем внешне это было совершенно незаметно. Жрица могла казаться молодой
и цветущей, а меж тем за ее спиной уже вырастала мрачная фигура бога
смерти, размахивающего окровавленной косой.
ты чувствовала?
что ввергая себя в состояние божественного экстаза, пифии высвобождают на
какое-то время свою тень из бренной оболочки, отправляя ее в путешествие
по иным мирам. Он подозревал, что тень познает там откровения, недоступные
смертному, а, может быть, и богу. Ведь расплатой за эти откровения была
скорая смерть - слишком большая цена за все, кроме истины. Криболай не мог
испытать эти ощущения сам - вдыхая испарения, он не впадал в транс, а
просто задыхался, - поэтому он пытался проникнуть в тайну непостижимого
через ощущения пифий.
подобный вопрос жреца и каждый раз ее рассказ начинался именно с этой
фразы.
вдыхала, и вязкие пары застревали в моем горле. Один вдох, второй,
третий... Сколько я сделала их всего, прежде чем потеряла сознание, не
помню. Ясно ощущаю лишь стойкий привкус лавра и то, как горьковатая слюна
проникает в желудок, вызывая легкую тошноту. Но мои глаза в этот миг еще
отчетливо различали тебя и застывших в остолбенении коринфян. Затем яркая
вспышка, словно в пещеру ворвалось огромное слепящее солнце, все мгновенно
исчезает в густом тумане. Но это не туман. То, что окружает меня, плотнее,
чем туман. Моя рука с трудом прорывается сквозь эту массу. Она шафранного
цвета и чуть скользкая на ощупь. Постепенно желтые клубы рассеиваются и я
обнаруживаю, что нахожусь посреди огромной залы.
стенами не менее десяти стадий. Здравым смыслом не объяснить каким
существам под силу возвести такое огромное сооружение. Сооружение... -
Голос Аристоники становился все более невнятен, она вновь впадала в
состояние транса.
кусочков отшлифованного камня. Эти кусочки образуют причудливую мозаику,
будто созданную по замыслу сумасшедшего пифагорийца. Круги, квадраты,
треугольники, ломаные и прямые линии - все это пересекается в различных
направлениях, составляя загадочные картины. На первый взгляд эти
изображения кажутся бессмысленными, но на деле - я сразу поняла это - они
таят в себе грани истины.
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем