Чтение 69–й страницы книги ~Лабиринт отражений~

тускнеет, падает вниз, превращается в плоскую схему под ногами. Огромный
лист, раскатанный в пустоте, я парю над ним, вглядываясь в нити улиц.

Вот и мой дом.

Ныряю к нему, пробиваю плоскость схемы, чувствую асфальт под ногами.
Никаких больше усилий, никаких стишков и просьб к глубине. Я ведь не прошу
свое тело дышать!

Вика и Неудачник о чем-то разговаривают, стоя у подъезда. Потом Вика
замечает меня, и растерянно замолкает.

Машу рукой, иду к ним, а Вика бежит навстречу.

Запираю дверь подъезда, долго вожусь с замком. Вика все держит мою
ладонь, а одной рукой запустить все системы безопасности трудно.

Наконец я решаюсь и просто приказываю двери закрыться. Щелкает
собачка замка, начинает мигать огонек охранной сигнализации. Неудачник
вскидывает голову - кажется, он почувствовал.

- Что он с тобой сделал? - спрашивает Вика. Только теперь, когда мы
отсечены от внешнего мира, она расслабляется. Наверное, я был не прав, что
не поспешил к ней сразу.

- Дип-программа, - я нахожу нехитрое самооправдание, объясняя ей
случившееся. - Зацикленная дип-программа, бесконечное погружение.

Вика щурится, она понимает.

- Вынырнуть было невозможно.

- Но ты...

- Нашел обходной путь, - косясь на Неудачника, говорю я. - Вика, как
это выглядело со стороны?

- Дибенко чем-то швырнул в тебя... - она морщит лоб, вспоминая. -
Словно платок какой-то... и ты в него провалился. Похоже было на очень
мощный вирус.

- А Ромка?

Вика недоуменно смотрит на меня.

- Волк. Это Ромка, дайвер-оборотень. Мой друг...

- Он его сжег. Дотла. Просто схватил за горло, и тот начал пылать.

Молчу. Да и что говорить, внешние эффекты вируса могут быть
различными, главное - как он подействовал на Ромкину машину. Мне всегда
казалось, что у него слабенький компьютер, вроде моего. Наверное, даже
магнитооптики нет. Если Человек Без Лица применил грубое оружие, то Ромке
придется переставлять весь софт.

- Леня...

Я киваю. Не время сочувствовать чужому горю.

Впрочем, на это всегда не хватает времени.

- Идем, - киваю я ей и Неудачнику. - Я на одиннадцатом этаже живу.

- Кто еще здесь живет?

- Никого. Сейчас - никого, - втискиваясь в кабинку лифта, отвечаю я.
Жму кнопку, рывок, мы ползем вверх. Вика морщится, она и впрямь боится
высоты. Даже такой...

- А раньше жили?

- Ну... в каком-то смысле, - уклоняюсь я от ответа. Двери
открываются, мы выходим на площадку. Неудачник с любопытством озирается.

- Вот и мой дворец... добро пожаловать... - отпирая квартиру, говорю
я. И добавляю, уже одному Неудачнику: - Ответный визит?

Он кивает.

Вика входит первой. Мнется у порога, словно размышляя, стоит ли
разуваться. Конечно, не стоит, и она это понимает.

- Направо ванная-туалет, кухня. Налево комната и балкон, - любезно
сообщаю я.

Вика осторожно заглядывает в комнату. Ее взгляд бегает по выцветшим
обоям, задерживаясь на столе с компьютером, тахте, холодильнике, шкафе.
Наверное, она разочарована. Еще бы.

- Странно... - говорит Вика. И я чувствую, что она на мгновение
выходит из глубины, смотрит на мое жилище трезвым взглядом.

Давай-давай. Вот только на глаза тебе попадаться я в такую минуту не
хочу.

- Пошли, - я тяну Неудачника за руку. - Научить тебя варить кофе?

Вместо ответа он проходит на кухню, быстро выбирает из пакетов с
зернами самый дорогой, и, как ни странно, при этом еще и самый лучший.
Снимает турку побольше. Берет солонку.

- Ага, - только и говорю я.

- На сотнях серверов лежат кулинарные рецепты, - замечает Неудачник.
- Пять минут назад девушка из Ростова добавила еще один. Очень интересный.
Рискнем попробовать?

Странно было бы надеяться, что я могу его чему-то научить. Разве что
умению стрелять в людей.

Но я думаю, это не то умение, которое он способен воспринять.

- Хозяйничай, - только и отвечаю я, возвращаясь в комнату. Вика сидит
на тахте, разглядывая книжную полку.

- Я вернулся, - сообщаю я, и Вика закрывает глаза. На миг, чтобы
вернуться в глубину.

- Странно, - повторяет она. - Леня, я почему-то ожидала...

- Увидеть дворец?

- Нет, не обязательно, но хоть что-то...

- Вроде твоей хижины?

Она молча кивает. Вполне понимаю ее смущение. Она ведь уверилась в
том, что я тоже пространственный дизайнер. А увидела убогую квартирку,
пусть и хорошо нарисованную, но явно недостойную такой чести - быть
увековеченной в виртуальности.

- Пойдем, - говорю я. - Неудачник, мы на минуту выйдем! Если что, мы
в подъезде!

Вика послушно идет за мной.

На площадке чисто и тихо. Я прикладываю палец к губам:

- Т-с! Не надо никого беспокоить!

- Ты же говорил, в доме никого... - шепчет Вика.

- А вдруг? - таинственно отвечаю я. Подхожу к двери напротив,
извлекаю из кармана гнутый кусок проволоки. Примерно так я представляю
себе отмычку.

Вика ждет, она уже заинтригована.

Я тереблю проволокой в чужом замке. Конечно же, он поддается. Так
ведь было задумано. И мы входим.

Это большая трехкомнатная квартира. На вешалке - одежда, плащи,
куртки. К стене прислонен детский велосипед. Обувь раскидана вдоль стены.
Я подаю Вике тапочки, переобуваюсь сам, и говорю:

- У них принято переобуваться. Семья большая, четверо детей,
натаскали бы грязи. И полы холодные...

Вика молчит, она приняла правила игры.

Заглядываем на кухню. Старенький польский гарнитур, еще советских
времен. Очень-очень много банок с приправами, каких-то солений, варенья в
банках. На плите - горячая кастрюля с борщом, сковорода с котлетами. В
окнах - тихая зеленая улочка, и Вика мгновенно прилипает к окну. На
площадке галдят дети, женщина выгуливает у самого подъезда старого,
медлительного пуделя.

- Кто здесь живет? - спрашивает Вика.

- Я знаю их только по именам. Виктор Павлович и Анна Петровна.
Старшая дочка - Лида, заканчивает школу. И трое пацанов - Олег, Костя,
Игорь.

Поколебавшись, добавляю:

- Пуделя зовут Герда. В общем-то, я не люблю, когда собак называют
человеческими именами. Но они так захотели.

- А что за город?

- Витебск. Кажется, Витебск.

Вика становится ко мне спиной, строго говорит:

- Не суйся на глаза.

С минуту она разглядывает кухню, выскочив из виртуальности. Потом,
погрузившись обратно, поворачивается ко мне, и спрашивает:

- Так - везде?

Я киваю.

- Хозяев нет дома, но квартиры живут, - шепчет Вика. - Рубашка на
спинке стула, игрушки, разбросанные по полу, капающий кран и мусор,
заметенный холостяком под диван... Так?

Молчу.

- Ленька, а ты - нормальный? - тихо спрашивает Вика. - Я строила
горы, где нет, и не должно было быть людей... тоже странно, наверное. Но я
не очень люблю людей.

- Не ври, - прошу я.

- А ты построил дом, в котором никогда не будут жить. Нет, дом, где
почти живут. Дымящаяся трубка в пепельнице и горячий чайник на плите...
Панельная "Мария Целеста". Зачем, Леня?

- Я не вправе был их селить по-настоящему. Придумывать характеры и
лица, горе и радость. Пусть так... только вещи. Они тоже могут многое
рассказать.

Мне все кажется, что она не понимает. Не может понять до конца, и я
говорю, взахлеб, торопливо:

- Ниже этажом живет парнишка, меломан. Он из Подольска. Иногда он
увлекается и включает свой магнитофон так громко, что приходится стучать в
пол. Но он неплохой парень, он сразу делает тише. У него отличная
коллекция, там и кассеты, и винил, и сиди-диски. Всего понемногу. Больше
винила, он сейчас копейки стоит, никому не нужен, а у него проигрыватель
"Вега", старый, но неплохо крутит. А на шестом этаже такой странный тип,